Диссертация (1101615), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Средневековая идея преобладания символического прообраза надматериальным миром, возможности воссоздания в новую эпоху того илииного символического предмета, места и события заложена и в творческомметоде новоиерусалимских поэтов.Местные монахи, основавшие Новоиерусалимскую стихотворную школу,именовали себя в виршах иерусалимскими жителями. Задача их поэтическихгимнов – прославить, воспеть чудеса Божии. О помощи в этом деле онивзывают, обращаясь к небесным заступникам в начале стихотворныхтекстов, подобно тому как поэты древности взывали к музе:Хвалити тя достойно,Георгие славнее,Нам, страстным, невозможно,О, многострадалне.Сам приди к пению,Научи молениюИ дерзновению! [Никон 2004, с.
852].За поэтической традицией Нового Иерусалима закрепилось названиешколы «песнотворчества». Бόльшая часть произведений сопровождаласьнотными партитурами и предназначалась для вокального исполнения, восновном это гимны, псалмы. Крупнейший из известных стихотворцев этойшколы поэт Герман служил одно время регентом, играл на лютне, сочинялмузыку. Авторские произведения новоиерусалимской братии исполнялиськелейно, пелись в присутствии высокочтимых посетителей монастыря, но,разумеется, не использовались во время проведения службы в храме. Этим63объясняется их свобода относительно канонических текстов в подаче техили иных образов.Музыкальная партитура для сочинений новоиерусалимских авторовсостоит в тесной связи со словесной составляющей псалмов.
Переплетениеголосов витиевато и барочно, текст следует за мелодией и именно через неена должном уровне понимается (об этом же говорит Т. Ф. ВладышевскаяприменительнокконцертамДилецкого:«текстыовоскресенииивосхождении иллюстрируются восходящей мелодией» [Владышевская 2012,с. 256]). Однако стихи не создавались спонтанно, подстраиваясь подпартитуру или вырастая из нее.
В их основе лежит методичное выстраиваниестрок в особые рисунки, организация каждого стихотворения максимальнопродумана и потому содержит важную информацию и на визуальномуровне.ПодобнотехникемастеровэпохиВозрождения,впоэзииновоиерусалимских авторов за соцветиями вдохновенных образов кроетсяскрупулезная, кропотливая работа с формой, работа сосложноймногоуровневой схемой, которая впоследствии обрастает содержательнымнаполнением, новоиерусалимскими воздушными образами и мелодическойсоставляющей. Именно поэтому анализ этих сочинений необходим с точкизрения текста.Новоиерусалимскаяшколазнаменитаприемамиграфическогообыгрывания, например, акростихами. Характерно, что здесь приемакростиха, в отличие от приказной поэзии, нес декоративную функцию,показывал степень авторского мастерства, но почти не использовался дляпередачи тайного текста и, как представляется, прочитывался братией сбόльшим успехом, нежели случайными чиновниками московских приказов.До нашего времени дошло не так много «испорченных» акростихов.
Немалонаписано в исследованиях последних лет об акростихах архимандритаГермана, иные вертикальные надписи прочитаны Васильевой и Позднеевым,еще один разбор акростиха в сборнике «Алфавит» будет предложен вследующей главе. Интересно также расположение поэтических строк, их64особаяконструкция.Частостихотворение,предназначенноедлямузыкального исполнения, размещается согласно следованию мелодии:строка прерывается и выстраивается лесенкой в моменты музыкальных паузили акцентов. Особого внимания заслуживают троичные строки и рифмы:зачастую в текстах с таким приемом каждая строка состоит из одного слова,и эти тройки вынесены отдельно, ритмически и мелодически выделены.Так, на букву «М» приходится стихотворение о Николае Мирликийском,ни разу не названном так на протяжении всех десяти строф текста.
Однакослова с корнем «мир» («мироточивейший», «мирны», «мир») употребляются14 раз в пределах текста. Пятикратно звучат и слова с корнем «чуд», хотя вконечной строфе и к самому святому имеется обращение «чудотворче».Таким же образом в стихотворении, посвященном Параскеве Пятнице,дважды упоминается число пять без явной привязки к имени святой. Этиобыгрывания выявляются как при чтении текста, так и при его звуковом(песенном) воспроизведении.Однако далеко не про каждое сочинение этой поэтической школы суверенностью можно говорить о наличии в нем музыкальной составляющей.§ 2.
3. 1. Включенность в символическое прошлоеВ80-90-егодыстенымонастырскихпостроекбылиукрашеныстихотворными надписями. Издание под редакцией В. В. Шмидтапредставляет довольно подробный обзор и публикацию эпиграфическихпамятников Новоиерусалимской школы [Никон, 2004: 662-663, 685-686, 694695,788],уникальныетекстытакжеопубликованыиописаныА.
Г. Авдеевым [Авдеев 2006]. Особое место занимает среди этих текстов«Летописец» архимандрита Никанора (по атрибуции А. М. Панченко[Памятники 1994, с. 535]) – каменная летопись у входа в Воскресенскийсобор, представляющая собой доску, на которой в четыре столбца вырезанывирши (нерегулярный силлабический 13-сложник). В стихотворении65заключено описание новых монастырей, и в том числе обители, передкоторой стоит читающий надпись.
Также в виршах изложена легендарнаяистория создания монастыря, и присутствует панегирик его создателям ипокровителям. Вызывает интерес тот факт, что многие рифмы изэпиграфического наследия (как «Летописца», так и эпитафий, подписей кизображениям) неточные, песенные — в той же степени, что и рифмыновоиерусалимских гимнов. Косвенно это может свидетельствовать отрадиции устного исполнении стихов в духе декламации.В отличие от многих новоиерусалимских гимнов «Летописец» ведетповествование от первого лица:Ясно о обители сей описую,О велицѣй же церкви здѣ знаменую [Описание соборного храма 1870, с.
54].В традициях эпохи присутствует и ритуальное обращение к читателю сзаверениями:Читателю честный о семъ вонми внятноО сем бо здѣ истинно описано явно [там же, с. 52].В тексте подчеркиваются масштаб и протяженность событий, связанных соснованием монастыря и его дальнейшей судьбой, в нем кропотливособраны важнейшие даты и имена. Как и традиционная древнерусскаялетопись, текст политически обосновывает авторитет места, обращает насебя внимание нарочитая детальность, вещность – зримые доказательстваописываемого:Еже новый Iерусалимъ, тако бо царь нарече —То писанiе Патрiархъ въ ковчежецъ вложи [там же, с. 55];Есть же и писанiе руки его о семъ,Во обители сей до днесь видимо всѣмъ [там же, с.
58];66А яже въ немъ положено и святыхъ мощейЕсть бо не менѣе двою сот дражайшихъ вещей [там же, с. 54].«Летописец» определенно связан с культурой стихотворных предисловийтого времени. Однако его текст предваряет не последующее сочинение(часто осознаваемое как град при малом предградии), а вход в реальныйсобор. Это запечатленное на стене «предисловие к храму» хорошохарактеризует образное мышление авторов Новоиерусалимской поэтическойшколы.§ 2. 3. 2. Подвижность и эмоциональностьСреди стихотворной эпиграфики монастыря известны и отдельные текстынебольшого объема, размещенные на стенах в качестве подписей к фрескамо воскресении Христа, надписи в духе стихотворных вставок МардарияХоныкова в Библии Пискатора. Но на фоне свободных переводов Хоныкова,которые также являются подписями к соответствующим изображениям,новоиерусалимские стихи существенно выделяются.
Для сравнения можнопривести две надписи с противоположных стен у Гроба Господня и подписьк странице из Библии Пискатора, содержательно близкие.Иосиф Аримофей ученик потаенныйне оставляет своего Учителяустрашенный;Нощию ко Учителю ИисусуприходящеИ о Царствии небеснем Еговопрошаше <...>Верен Иосиф с Никодимомзрится,погребает бо Христа, нестрашится.Плащаницею Его повиваяи благовонно миро возливая.Повив же, в гроб нов телополагает67***ноДевыболезньутесняет.Муж благий и праведный НикодимПришедший к Пилату ста перед нимсердце[Белоброва 1993, с. 415-416].И проси тело Иисусово со КрестаИ со Иосифом у гроба ХристовапредстаНе убояся иудейска страханадеяся на помощь Бога благаи бысть и нас Царьства Своего[Никон 2004, с.
788].Важноотметить,чтоповествованиеХоныковаэтоподписькизображенному событию, тогда как подписи новоиерусалимских авторовбыли сделаны к портретам Иосифа и Никодима. В подписях Хоныковиспользует множество глагольных рифм, все в его текстах завязано надействии, и по причине существенной ограниченности пространства настранице и привязке к единственной картинке они суше и компактнее.Новоиерусалимские тексты эмоциональнее, повествование в них идет словноизнутри событий, оно ориентировано на богослужебную традицию вбольшей степени, чем на Библейский текст, вирши по отношению кизображениям более самостоятельны. Безусловно, реальная связь сизображаемым (иконой, фреской) в стихотворениях Нового Иерусалиматакже присутствует, однако сама манера изложения не описательная, нообъемная, протяженная и многослойная.Приведем еще один пример.
В цикле «Алфавит» под буквой «П»излагается сюжет Благовещения. Почти все стихотворение представляетсобой диалог Ангела и Девы — а учитывая, что вирши были предназначеныдля пения, голоса всех персонажей, о которых идет речь, звучали в стенах68монастыря от первого лица. Даже если рассмотреть начало стихотворения,где элемент описательности присутствует, и сопоставить его с упомянутойвыше Библией Пискатора, оказывается, что при использовании одного и тогоже сюжета, при условии погружения в картинку так, как будто описываемоепроисходит на наших глазах (вверсии Хоныкова это оправданоиллюстрацией), стихи Нового Иерусалима гораздо подвижнее:Библия Пискатора:«Алфавит»:Агтел Гавриил к деве низпослася,иже предстоит ей зело страшася.Прииде архангел в Назарет ко Деве,Благодатная, радуйся взываяПриносит радость праматери Еве:и Божий совет вечный открывая.«Радуйся, Дево, обрадованная,[Белоброва 1993, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
