Диссертация (1101615), страница 10
Текст из файла (страница 10)
250].Вприказнойавторитетныйпоэзииобразецширокосраспространенаопорнымисловамиформула-ссылкана«глаголет»-«колет»(вобобщенной форме: так и апостол глаголет — словно перстами во око51колет). Однако Самсонов явно уходит от нее в пользу другой, менеестройной с точки зрения современных поэтических форм, но вполнеприемлемой в традиции виршевой декламации того времени.Индивидуальность хорошо видна на фоне шаблона. В случае с ПетромСамсоновым представляется возможность сравнить два стихотворения (повидимому, в обоих текстах не сохранилась финальная часть), написанные посходной акростишной схеме —речь идет о двух посланиях ВасилиюИосифовичу.ониСодержательноблизкиктакназываемым«слезодостойным» посланиям «отосланцев».
О. Е. Кошелева указывает насборник, в который включены такие тексты в качестве образцов длясоставления стихотворных прошений людям, попавшим в опалу [Кошелева2013, с. 297]. Текст, содержащийся в приложении, более экспрессивный исоотносится с посланием Ивану Киприановичу (скорее всего, эти виршиодного периода), в нем автор говорит о своей вине и умоляет о прощении,его отношения с адресатом явно на тот момент испорчены. Важно, что издесь Самсонов наполняет новым содержанием известную формулу. Еслипрочие стихотворцы говорят о том, что намерены и впредь обращаться кадресату с надеждой почерпнуть его мудрости и милости, Самсоновзаверяет: «А прочихъ ни о чем тебе, Государю, боле впредь не имамстужати, // Своея ж вины отпуста и прощения не престану докучати»[РГАДА 181, л.
333об — приложение 4]. Другое послание ВасилиюИосифовичуболеетрадиционно.Внемпроходятвпривычнойпоследовательности темы любви и бедности, сдержанно-вежливым тономавтор просит о покровительстве, хотя уже на тот момент пребывает внемилости:Сам моему спасению ныне буди началник,А благочестивому самодержцу о мне печалник [Виршевая поэзия 1989,с. 249].Несмотря на то, что первые буквы почти каждой строки (в небольшойстепени испорченный список позволяет легко восстановить акростих)52совпадают, лишь в редких случаях они дают начало повторяющимся словам.Рассмотрим эти совпадения:Философское Богомудрое твоеФилософский разум помыслити омолит остроумие <...>честнаго ти лица зрети впред нассем не возмогает <...>Честное твое благонравие намне лиши [РГАДА 181, л. 333об —всем возвещаетприложение 4].[Виршевая поэзия 1989, с.
248].Как видно, повторы касаются только редких букв: при том, что в книжнойпоэзии существовало стилистическое ограничение на выбор слов, это невызывает удивления; однако смысловых повторов эти соответствия необразуют. Не прослеживается содержательных аналогий и среди другихстрок автора на соответствующие редкие буквы.Разумеется, о Петре Самсонове не стоит говорить как о первомстихотворце-оригинале XVII века: в его творчестве, как и у авторов егокруга, немало виршевых формул и «общих мест», тем более чтогосподствующая в те времена поэтика «узнавания» образцов не могластавить перед авторами подобных задач. Однако точечные наблюдения,представленные в данном комментарии, могут быть полезны при решениивопросов об индивидуальном авторском стиле и атрибуции стихотворений.§ 2.
2. 5. Синтетичность (компиляция как форма бытования текстов)Компилятивность – одна из важнейших черт литературы Средневековья.Компилятивны древнерусские летописи и хронографы, особых масштабовсоздание различных книжных сводов достигает в XVI веке. Составлениестихотворной компиляции – особый вид работы с текстом, широкопрактиковавшийся в XVII веке. Самым крупным русским компиляторомстихотворцемэтоговременисчитаетсяСильвестрМедведев:егопоздравительные вирши и весь «Страстной цикл» выполнены «мозаичнойтехникой» [Сазонова 2006, с.
186-194]. Для Сильвестра Медведева такой53способнаписаниястиховбыл,очевидно,возможностьюпродлитьпоэтический путь своего учителя, Симеона Полоцкого, к творчествукоторого он и обращался. Однако и среди поэтов первой половины столетиявстречаютсякомпиляторы,составляющиеизстихотворенийсвоихсовременников (как отрывков, так и полностью приведенных текстов) новыесочинения. Зачастую в пределах одной компиляции обнаруживаются текстыразных авторов и даже различной тематики, но существует принцип, покоторому те или иные стихотворения сгруппированы в одно сочинение. Этотпринцип может быть заявлен анонимным составителем в самом начале.
Так,известная компиляция, впервые опубликованная А. М. Панченко, начинаетсястихотворным заголовком: «Послания многоразлична, // а в них описуетимена отлична» [Панченко 1973, с. 242-244]. Четыре стихотворения,заключенные в этом тексте, содержат акростихи с именами: Нафанаил,Мартирий, Мардарий, Алешка Раманчуков. Первые три по сложившейсятрадиции рассматриваются и публикуются в связке: в них одинаковоеколичество строк, составляющих по первым буквам короткое имя –возможно, творческие опыты одного автора или авторские пометы разныхстихотворцев.Всечетыреизвестныхспискаэтихстихотворенийпредставляют собой компиляции, в обособленном виде ни одно из посланийнеизвестно.Между тем, существует еще одно похожее восьмистрочное стихотворение,опубликованное Д.
С. Лихачевым [Лихачев 1986, с. 389-390], в котором повертикали прочитывается имя Митрофан. Исследователь рассматривает егокак феномен любовной лирики в XVII веке, ссылаясь на сходство со стихамиФедора Цея. Однако наиболее красноречивые фрагменты этого текстаобнаруживаются в другой компиляции наряду с фрагментом стихотворения«Нафанаил». Поскольку отрывки расположены недалеко друг от друга истарательно вписаны составителем в общую канву компиляции, этопозволяет говорить о некоторой связи, существующей в сознании54компилятора между вышеупомянутыми текстами – по крайней мере, об ихтематической близости.При наличии хорошо заметного формального сходства между этимичетырьмя стихотворениями (имя в акростихе, непременные восемь строк)нельзя не предположить, что они являются частями единого поэтическогозадания, именно поэтому версия об акростишных подписях с именамиавторов в этих стихах вызывает сомнения.
Если вспомнить, что три имениначинаются на одну и ту же букву, «М», а четвертое на «Н»,соблазнительным кажется предположение об их соседстве в рамкахалфавитно структурированного цикла, из которого они могли бытьвыписаны, однако при всей возможности существования такого цикла сакростихами на разные имена (подробнее о таких формах см. в главе 3)вызывает вопросы в таком случае еще и заданная длина стихов: имена изшести букв.Мотив разлуки с близким человеком, в том числе, с другом, связан впоэзии XVII века с образом облака, закрывающего свет солнца – этот образимеет фольклорные корни и широко применяется в древнерусскойлитературе по отношению к любому метафорически описываемомунесчастью или недоброму предзнаменованию. Эти же образы использованыв небольшом стихотворении с акростихом «митрофан»:Темность облачна закрывает свѣт сердечный,Разлучение же от тебѣ наносит мракъ вѣчный [Памятники 1994, с.
282].Д. С. Лихачев называет эти стихи образцом любовного послания[Лихачев1986, с. 389-390], однако можно утверждать, что строки из этогостихотворения использовались в дружеской переписке. В стихотворнойкомпиляции, составленной из ряда зарифмованных афоризмов и посланийМихаила Злобина, эти строки фигурируют в контексте дружеского послания[РГАДА 181, л.
343об-344 — приложение 1].В более поздней литературе «мрак разлуки» действительно станетэлегическим клише, будет использоваться А. П. Сумароковым (Мнѣ сталъ55полдневныйсвѣтпоразлученьимракъ[Сумароков1774,с.10],А. С. Пушкиным, В. Г. Бенедиктовым и др. Но поэт XVII столетия напишетприятелю:Ласкавой твои и милостивый воспоминая тебе приветУнылыми облаками помрачается нам в таково время свет [РГАДА 181,л. 343об — приложение 1].Зачин, близкий дружеским посланиям того времени, обнаруживается и вупомянутом любовном стихотворении (кон. 90-х гг. XVII в.) от имениФедора Цея [Майков 1881, с.
385-389]:Очей моих преславному светуИ нелестному нашему совету.Здрава буди, душа моя, многия лита,И не забывай праведнаго твоего обета.Этот пример говорит об универсальности формул, которые можно былобы счесть принадлежностью исключительно «любовной» поэзии.К концу XVII – началу XVIII вв.
можно отнести создание обширногорукописного сборника, над которым потрудился не один писец. В его составвходят как прозаические произведения (от собрания афоризмов по алфавитудо переводных дидактических сочинений), так и виршевые творения разныхавторов (от опытов приказных стихотворцев до поэзии Симеона Полоцкого).Рассматриваемая компиляция [РГАДА 181, л. 343об-347об — приложение 1]представляет собой стихотворный текст объемом в 129 строк, написанныйнеравносложными виршами с парной рифмой, переходящей в прозузаключительной строкой (возможно, в рассматриваемом списке компиляцияприведена не полностью).
Эти признаки позволяют отнести текст к первойполовине XVII столетия. Состав компиляции разнообразен. Ей такжепредпослан стихотворный заголовок: в самом начале автор-составительобозначает:Кы писано разное собранеица,Иногда чтущему что понравитца [там же, л. 343об].56Другими словами, никакого содержательного или формального единствасоставитель не заявляет. При этом входящие в состав компиляции текстызатрагивают определенный круг тем.Логично предположить, что заинтересовавшие компилятора текстыобладают также достаточным уровнем обобщения, поэтому в состав этогосочинения входят поучительные изречения, максимы. Так, двоестрочия вначале и в конце компиляции выглядят отдельными зарифмованнымиафоризмами – фразы из Пчелы, народные пословицы и др.
(«Лѣствицаутвержена твердо во время труса не распадется, // Така же и умнова мысльво время думы не устрашится. // Храбрии вои во время рати познаваются, //А вѣрнии друзи в бѣдахь искушаются» [там же, л. 343об]). Возможно, этидвоестрочия являются фрагментами одного текста, но оригинал намнеизвестен. Кроме них в компиляции прочитываются разрозненные строкинеизвестного послания (начальные стихи с косвенным указанием наадресата),строкиизвышеназванногостихотворениясакростихомМитрофан, (четыре из восьми), двоестрочие из стихотворения с акростихомНафанаил, неизвестное послание Михаила Злобина, фрагменты из посланияанонимного автора.
В основном тексты, составляющие компиляцию, так илииначе пропускают через себя тематические нити: мудрость, истина, дружба.Фрагменты стихотворения, опубликованного Д. С. Лихачевым, в данномконтексте читаются именно как дружеские приветствия. «Темность облачнаязакрывает свѣтъ сердечныи, // Разлучение же от друга наноситъ мракъвѣчныи» [там же, л. 343об-344] — сообщает автор этой редакциистихотворения, в то время как в сборнике ГПБ, собр. Титова, № 1121 вместослова «друга» читается «тебя», сообщающее тексту некоторую долюлиризма в современном понимании.В составе компиляции наибольший интерес представляют собой, пожалуй,виршиМихаилаЗлобина.Авторопределяетсяпосохранившемусяакростиху:АЛЕКПЕЮСАВИНОТИИЧИРАДОВАТИМЯМИИАЛКОЗЛОБЖНЧЕ… Он57испорчен при переписке, но легко восстанавливается: Алексею Савинотиичурадоватися, Михалко Злобин челом биет.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
