Диссертация (1101585), страница 13
Текст из файла (страница 13)
М. Сегала, выполняют одну из самых важных функций — <<охранную» функцию культуры. 59 Главп П. Трансформация жанра романа о художнике в прозе конца ХХ - начала ХХ! века Как открытия А. Эйнштейна, 3. Фрейда, К. Юнга, А. Бергсона, П. Лапласа, И. Вернадского повлияли на философию и психологию людей искусства первой половины ХХ века, так и во второй половине ХХ вЂ” начале ХХ1 века научный поиск в различных областях знания, во многом преемственный по отношению к теориям, выдвинутым в начале прошлого столетия, оказывается во внимании романистов (фрейдизм — неофрейдизм Лакана; теория относительности А. Эйнштейна — квантовая теория; личность — дивид и т. д.), А сам роман — по своей природе жанр неканонический, являясь открытой системой, находится в непрерывном взаимодействии со сферами науки, философии и искусства, которые, в свою очередь, определяют направление и характер развития данного жанра.
Неклассическая картина мира, породившая представление о мире как о непостижимом хаосе и получившая осмысление в философии экзистенциализма и модернизма в первой половине ХХ века, во второй его половине сменяется постнеклассической. Кризис эпохи модерна, «смерть» супероснований: Бога (Ницше), автора (Барт), человека (гуманитарности) приводят к рождению постмодернизма, а состояние общества и культуры в 70-е годы ХХ века Ж.— Ф. Лиотар называет «состоянием постмодерна». Во второй половине ХХ века искусство охвачено волной постмодернистской усталости от линейности мышления, структурности, универсализма и метанарративов — «больших историй» и великих идей — всего того, в чем усомнилась наука, а книга бельгийского физика И.
Пригожина 60 «Порядок из хаоса» становится знаковой для понимания организации !37 постмодернистского текста Несмотря на всю онтологическую неуверенность и неверие в !38 существование божественного начала, организующего мир, научное сообщество занимает проблема разработки универсальной Теории Всего (единой теории поля, описывающей все фундаментальные взаимодействия в !39 природе и общие законы для микро- и макромира) . С ней же в едином контексте возникают теории струн , суперсимметрии , а особое внимание !40 !4! уделяется изучению черных дыр и гравитации. Ученые изучают !42 киральность, ищут паттерны, симметрии, фракталы, все же стремясь увидеть !43 и воссоздать картину мироздания в целостности и одновременности — так, как видит ее Создатель.
Разочарованность и поиск — главные и парадоксальные черты постмодернистской картины мира второй половины ХХ вЂ” начала ХХ1 века. Многие из породивших ее научных концепций и теорий, разрабатываю1циеся и по сей день, находят отклик и отражение в художественной форме, определяя облик современного романа: не только его сюжетно-композиционную организацию, архитектонику, но и проблематику, а также тип героя — творца, художника (живописца, музыканта, ученого...). Во второй половине ХХ под влиянием постмодернистского представления о мире, пришедшего на смену модернизму, возникает новая версия ро.иана о художнике, в которой традиция романтического, символистского, реалистического, модернистского романа о художнике трансформируется.
" Зарубежная литература ХХ века. Под ред. В. М. Толмачева. — М., 2003. С. 568 — 570. '" Вайнберг С А как насчет Бога' ? Л Мечты об окончательной теории. — М. 2004. "' Вайнберг С Мечты об окончательной теории. — М. 2004; Глэшоу. Ш. Л Очарование физики. — М.
2002. С. 284-289. "' Бринк Л Энно ЛГ. Принципы теории струн. — М., 1991. Глэшоу. Ш. Л. Очарование физики. — М. 2002. С. 281; Весе Ю. Бегггр Дж. Суперсимметрия и супертравитация. — М., 1986. " Пеирцзлр. Путь к реальности или законы, управляющие вселенной. — М. - Ижевск. 2007. С. 594, С. 597; Шапиро С'. Гьюктьлски С Черные дыры, белые карлики, нейтронные звезды. — М..
1985: НаМап8 8. %., Т!те оссппепсе оГ а1пйп!апйеа !и соыпо!ойу, 111. Сапки!Йу апов я!пйп!апйея, Ргос. Коуз зос, ьопбо!и ~ 43 ' Асимметрия меисау правым и левым 61 Характер и пути данной трансформации отчасти прослеживает Е. Р. Боровская, проводя сопоставительный анализ прозы о художнике двух 144 периодов, названных исследовательницей «двудекадными». Это первые два и последние два десятилетия ХХ века.
Выбор именно этих двух периодов обусловлен наличием общих тенденций в прозе о художнике начала ХХ века и его конца. Е. Р. Боровская рассматривает произведения начала ХХ века: «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» Д. С. Мережковского, рассказы <<Скрипка Страдивариуса», Н. Гумилева, «Безумный художник» И. Бунина, «Бельведерский торс» М. Алданова, повесть «Неупиваемая чаша» и конца ХХ века: романы «Выбор», «Берег» Ю. Бондарева, роман «Спасение погибших» В. Крупина, повесть «Чистые воды Китежа» В.
Тендрякова, романы «Гладиатор», «Имитатор», «Смерть титана. В. И. Ленин», рассказ «Техника речи», новелла «Ленин на Амре» Ф. Искандера. Е. Р. Боровская выявляет в данных произведениях специфические черты героя-художника, предстающего в трех ипостасях: -тонко чувствующая творческая личность, являющаяся объектом анализа и способная к самоанализу; -личность, взаимодействующая с социумом; -художник как точка на единой линии развития человечества, находящаяся на одной из ступеней восхождения человеческого духа к Богу, Истине. Художник рассматривается исследовательницей в широком смысле этого слова, как человек искусства — писатель, режиссер, живописец.
Проводя сравнительный анализ прозаических произведений начала и конца ХХ века, Е. Р. Боровская выявляет отличия в изображении художника. Исследовательница отмечает, что для Серебряного века русской литературы путь художника — путь к Богу. Отсюда мистериальные и религиозные мотивы в прозе о художнике, схожесть героя-художника с героем '" Боровская Е.
Р. Герой-Художппк в русской прозе начапа и конца ХХ века. — М., 2000. 62 мистерии. Масштаб личности художника — космический, по значимости и величине сравним с мирозданием, с эпохой, выразителем которой он и является (Леонардо у Д. С. Мережковского, Белличини у Н. Гумилева). Литература конца ХХ века, по наблюдению исследовательницы, являет собой иную картину. Основное различие — в изображении личности художника, кардинально изменившееся: утрачивается его вселенский масштаб, нет такого обобщения и глубинной религиозности творчества, которые характерны для прозы о художнике начала ХХ века. Они утрачены на протяжении ХХ столетия — в эпоху безбожья.
Эпоха и художник больше не соотносимы по масштабу. Художник не выдерживает испытания временем (<<Берег», <<Выбор>> Ю. Бондарева, «Спасение погибших» В. Крупина), приспосабливается к эпохе, утрачивая свое былое предназначение («Чистые воды Китежа» В. Тендрякова, «Имитатор» С. Есина) или переделывает эпоху («Смерть титана» С. Есина). Акцент смещается на земную жизнь и земное предназначение художника, что характерно для мировой литературы и культуры в целом.
Следствием фокусировки на жизни отдельной личности оказывается усиление биографггческого начала и актуализация впеггсториз>иа две тенденции, ярко проявляющиеся в современном романе о художнике. ~2.1 «Преподаватель симметрии» А. Битова и «Маша Регина» В. Левенталя как биографические романы По наблюдению О. В. Дефье одним из главных признаков, характеризующим прозу о художнике 20-х годов ХХ века, является усиление биографического и авгвобггографического начал, активизация биографических автобиографических гнсанров.
Для прозы о художнике конца ХХ вЂ” начала ХХ1 века усиление биографического начала становится доминирующим признаком. Это во многом связано именно с фокусировкой на жизни отдельной личности и — как следствие — актуализацией в современном романе частного врез!гни. С фокусировкой на жизни отдельной личности связан расцвет и прозы нонфикшн, жанры которой (дневник, интервью, мемуары и т.
д.) часто вовлекаются в формы художественной литературы. В прозе конца ХХ вЂ” начала ХХ1 века можно выделить целый пласт текстов о художнике, основа которых — биографическое начало, определяющее структурно-композиционный облик этих текстов и создаваемых в этих текстах произведений: «Преподаватель симметрии» А. Битова, «Маша Регина» В. Левенталя — в России, «Контрабас» П. Зюскинда, «Пианистка» Э. Елинек, «Сестра сна» Р.
Шнайдера — в Германии, «Снег» О. Памука — в Турции, «Карта и территория» М. Уэльбека — во Франции, «Дневник» Ч. Паланика — в США и т. д. Во французском литературоведении такого рода тексты относят к аи1от1с11оп (автовымыслу) и к биофикшн — «вымышленным жизням».
145 Автовымы сел как литературоведческое явление обоснован в трудах французских постструктуралистов — Ж. Женетта, В. Колонны, С. Дубровского, Ф. Лежена, по-разному подходящих к вопросу о мере вымысла и документальности в произведении. Так, С. Дубровский не исключал в автовымысле наличия документальности, тогда как его оппонент В. Колонна делал ставку на вымысел.
Особенностям текстов биофикшн посвящена статья А. Жефена: «Жанр имен: биофикшн в современной французской литературе»'4'. В текстах биофикшн о художнике биографические и автобиографические описания жизни творческих личностей имеют форму вы иьпилгнно11 биографии, описанной А. Жефеном как «биография без биографического». " 2)о»Ьопг>>2 Х Ап)оЬ|8гарЬ!г)пея г)е Со>пег!!е а заПге. Рапя Р1)Р, 1988: Со!о>>па К 1.'апгойс)юп !еаааг апг 1а йгсгюпайаайоп де ао! еп ИПега)пге). — ЕНЕ88, 1989: Б»яраг>п>' Р!>., Ея-11 Хе - Кошап ап>оЬюйгарЬ)г)пе еГ апгойсйоп".
— 8еш!, 2004; >)т 1е Аоих. Ь)аггагш8 ап ппЯаые шегпогу: а роа)шог)егп аюг)у ог" йс)юпа! рааи ш ГЬе !апго/Ь!о)8гаррйс похе1. 81е!1епьоасЬ: зге11епьоас1> 1)ша егя>у. 2013. '" и. бе>е» 1.е Оепге г)еа ношею 1а Ьюйсйоп гЬ>па 1а ИПегапюе Ггап4аве сопгешрогаше. Л В. В1аггс)ге>пап, А. МшаВгппе!. М. Г>ашьге 1.е го>пап гшпеаа ап Гоппгап! г1п ХХР яес1е. Ргеааеа 8огЬоппе Ь!ош е11е. 2004. Трансформация биографии в форму вымышленной биографии происходит следующим образом: био "рафия (исторический факт) — авп!овы лысел (вымышленный факт) — и как итог движения к художественному вымыслу— «биОграфия бВЗ биО~рафиЧВг КОВО» («иПВ Б!ОрарЬ!В ЗаПВ 1В Ь!ОрарП!див»))4', В которой сводится на нет историческая биографическая составляющая.
По сути именно эту трансформацию и описал в одном из своих высказываний Р. Барт: «Если бы я был писателем и умер бы, как я хотел бы, чтобы моя жизнь попала в руки дружественному и беспристрастному биографу, который с тщательностью описал бы ее, описал некоторые подробности, что-то изменил бы, скажем, «биографемы>>, включил бы то, чего не было, возможность путешествия за пределы всей судьбы и возвращения обратно, по типу эпикурейских атомов, описал бы некоторые будущие воплощения <...>; жизнь «озарение», в итоге» (перевод — А. Маглий) мя 149 Особенности «биографии без биографического» описаны А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
