Диссертация (1101432), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Переход от одного из них к другому типологически связан в сознании человека227 Согласно Холиншеду, войску короля Свена были преподнесены яства, в которые по приказу Дункана добавилиягоды, обладающие снотворным свойством. Под действием этих ягод норвежские войны не смогли дать отпорвнезапно атаковавшему их войску Макбета (Holinshed, Raphael.
Op. cit. P. 267).228 Дословный перевод наш. – Т. Ш.229 Так в конце пьесы будет назван сын Сиварда, погибший в поединке с Макбетом (V.6.86).164шекспировского времени с грехопадением – поступком Адама и Евы, в результатекоторого блаженное состояние человека и всего мира было навсегда утрачено. Параллельмежду преступлением супругов Макбет и прецедентной ситуацией грехопадения весьмаочевидна и проводится на основе таких дифференциальных признаков, как наличиеискусителя (в «Макбете» это ведьмы как «агенты» Дьявола), решающая роль жены,склоняющей мужа к преступлению, стремление обоих супругов обманным путемдобиться власти и, наконец, изменение в состоянии природы.
Большинство этихпараллелей не нуждается в подробном комментарии, и потому остановимся лишь наобразе природы: обратим внимание на контраст между тем, как представлена общаяобстановка во владениях Макбета до и после убийства Дункана.То, что природный мир отзывается катаклизмами на преступления человека,является общим местом в произведениях Шекспира и литературе его эпохи в целом.Отметим, что описание стихийных катаклизмов, происходящих после убийства короля,Шекспир частично заимствует из другой части хроник Холиншеда, не связанной систорией Макбета230.
Автору важно показать, как «противоестественный» поступоксупругов Макбет приводит к тому, что все в природе начинает совершаться против своегоестества.OLD MAN'Tis unnatural,Even like the deed that's done. <…>ROSSAnd Duncan's horses--a thing most strange and certain-Beauteous and swift, the minions of their race,Turn'd wild in nature, broke their stalls, flung out,Contending 'gainst obedience, as they would makeWar with mankind. (II.4.10-11, 14-18)Это описание произошедшего в природе разлада соотносится с вышеупомянутымпредставлением о системе иерархических отношений, пронизывающих все сущее(«великая цепь бытия»), нарушение которых на одном из уровней грозит глобальной230 Holinshed,Raphael.
Op. cit. P. 235.165катастрофой. Данное представление, заимствованное мыслителями поздней античностииз философии неоплатонизма и адаптированное к христианскому учению, безусловно,образует один из основных культурных контекстов осмысления упомянутых событий.Однако другой не менее значимый контекст – библейский – задается благодаря аналогиис грехопадением, и в свете этой аналогии особое значение обретает описание природы всцене, предшествующей осуществлению замысла супругов.По приезде в имение Макбета Банко и Дункан выражают свое восхищениегармонией, царящей в этих местах:This guest of summer,The temple-haunting martlet, does approve,By his loved mansionry, that the heaven's breathSmells wooingly here…Where they most breed and haunt, I have observed,The air is delicate.
(I.6.3-6, 9-10)Слова Банко о том, что небо здесь «радушьем веет», передают ощущение, что владенияМакбета отмечены божественной благодатью. А упоминание ласточки (marlet) вызываетцелый комплекс ассоциаций, связанных с идеей гармоничного сосуществования природыи человека231. В Англии издавна существовало поверье, что ласточки доверяют людям ипотому свивают свои гнезда вблизи их жилищ; к ним следовало относиться состорожностью и уважением, а потревожить их считалось дурной приметой232.Английский фольклор сохранил следы и других представлений, связанных с этой птицей:The martin and the swallowAre God Almighty’s bow and arrow233.(Городская и деревенская ласточки – лук и стрела всемогущего Бога [Перевод наш.
–Т.Ш.])Эта группа ассоциаций усиливается в словах Банко благодаря эпитету “temple-haunting”(«обитатель храма»).Итак, имение Макбета – пространство, в котором вскоре должно произойтипреступление, – на этом этапе развития действия представляется отмеченным особой231 Thiselton-Dyer, Thomas. Folk-lore of Shakespeare. London: Griffith & Farran, 1883.
Pp. 128-130.232 Ibid.233 Forster, Thomas. Researches about Atmospheric Phenomena. London: Harding, Mavor, and Lepard, 1823, p. 262.166благодатью: в нем царит гармония между небом и землей, человеком и природой, чтосвязывает его на ассоциативном уровне с образом Эдема. Подобно тому как грехопадениеАдама и Евы положило конец блаженному существованию и сосуществованию человекаи природы, преступление главного героя нарушает исходный божественный порядок, аточнее, порядок, возвращенный на шотландские земли после им же подавленныхмятежей. Разительный контраст между двумя состояниями главного героя и двумясостояниями природы заостряет проблему свободы выбора, человеческой воли какодного из главных факторов судьбы не только отдельного человека, но и всего мира.4.2.2.6.
Привратник в адуСледующий фрагмент пьесы, который был связан в сознании шекспировскихсовременников с целой группой библейских ассоциаций, - монолог привратника в началетретьей сцены второго акта. Осознание концептуальной значимости и композиционнойроли этого монолога стало приходить к литературоведам относительно недавно – вовторой половине XX в., параллельно с появлением обширных исследований в областианглийской религиозной драмы эпохи Средневековья. Тогда впервые были установленыотчетливые параллели между этой сценой «Макбета» и одним из эпизодов средневековыхмистерий – «Схождением Христа во ад» (“Harrowing of Hell”).В основу сценариев этих пьес было положено апокрифическое Евангелие отНикодима, в котором рассказывается, в частности, о том, как Христос, спустившись послесмерти в ад – пространство, прежде недоступное для Бога, – выводит из него всехветхозаветных праведников во главе с Адамом и Евой, вопреки попыткам Дьявола и егослужителей остановить их.
Как было сказано выше, этот эпизод осмыслялсясовременниками Шекспира как один из ключевых моментов в судьбе мироздания, одиниз шагов на пути к восстановлению божественного порядка и ограничениюразрушительной власти Дьявола над Божиим творением.Как показывает в своей диссертации К.
А. Шрейер, отголоски этого эпизода,хорошо знакомого современникам Шекспира по лишь недавно запрещенным мистериям,различимы не только в словах Привратника, но и в звуковых и визуальных образах,167сопровождающих его монолог234. Шекспировский герой воображает себя привратникомв аду (свое поведение он сам характеризует при помощи неологизма – глагола “devilporter”; II.3.16), рисует перед зрителями образы томящихся в адском огне грешников, итак входит в роль, что лишь холод заставляет его вспомнить о том, где он находится насамом деле. Повторяющийся стук в ворота, многократно прерывающий монологПривратника, его выражающие недоумение и растерянность вопросы «Кто там?» и «Ктоэто?», упоминание Вельзевула и «другого дьявола» отсылали к прецедентной ситуации,в которой злые духи, в том числе Вельзевул, приходят в смятение, услышав стук Христав ворота Ада.
Чередование продолжительного стука за сценой и взволнованных вопросовна сцене задавало узнаваемый ритм, который в сочетании с явными словеснымиаллюзиями на знакомый эпизод приводил к наложению в сознании зрителей сценышекспировской трагедии на средневековую пьесу, в результате чего возникаломножество многомерных ассоциаций между появлением Макдуфа – будущего спасителяШотландии – в замке Макбета и сошествием Христа во ад. К акустическим образам иассоциациям добавлялись и визуальные, связанные с особенностями организациидействия в пространстве: герой, с которым связана надежда на последующеевосстановление порядка, приходит «извне»; видимо, именно ради достижения этогоэффекта Шекспир «заставляет» Макдуфа опоздать на пир в замке Макбета.Важно отметить, что символический пласт, который возникает в пьесе благодаряэтой параллели, не ограничивается рамками данной сцены.
Стук в ворота раздается ещедо появления Привратника, когда Макбет после убийства Дункана на несколькомгновений остается в одиночестве и ожидает возвращения супруги. Этот звук усугубляетего состояние ужаса от совершенного преступления, обостряет ощущение вины:Whence is that knocking?How is't with me, when every noise appals me?What hands are here? ha! they pluck out mine eyes.Will all great Neptune's ocean wash this bloodClean from my hand? (II.2.57-61)234 Schreyer, Kurt А.
Period pieces: Remnants of mystery drama in Shakespeare. PhD Dissertation. Philadelphia: Universityof Pennsylvania Press, 2007. Pp. 166-204.168Устанавливающаяся в этой реплике ассоциативная связь между акустическимобразом (стук в ворота) и визуальным (окровавленные руки, которые невозможноотмыть) в совокупности с последующими вербальными отсылками к образу адаактуализируется снова в начале пятого акта в безумном поведении и словах Леди Макбет:Out, damned spot! out, I say!..
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
