Диссертация (1101160), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Важно егопризнание, что он в рассказе «сбивается», что он даже хотел солгать, что«развратил» их всех, это наводит читателя на мысль, что мы не вполнеможем доверять такому герою – он не лжет, но умалчивает то, в чем сам себене может признаться. Поэтому иприсутствие Бога в «золотом веке»ощущается лишь пунктирно, тем не менее, в истории человечества, как онаприснилась Смешному человеку, явно зашифрованы события Ветхого иНового Заветов: искушение Змеем, грехопадение, приход Христа. Однако длясамого героя в данный момент важно его живое переживание, видениеличное, собственное, ему не столь важно, почерпнул ли он его из книг,забыл, и теперь вспомнил.
Вера Смешного человека в Бога остается спорной,и исследователи задаются вопросом: можно ли в таком случае считать299Степанян К.А. Загадки «Сна смешного человека» // Достоевский и мировая культура. Альм. № 32. Спб.:Серебряный век, 2014. С. 78.176знание, обретенное Смешным человеком во сне, недостаточным? Какпредполагает К.А. Степанян вера в Христа могла бы вывести этого героя кисходу:«Именноотсутствиевмировидении„смешного“Христа,личностного образа Бога, ставшего человеком и воплотившего в своейземной судьбе реальность победы над страданием и смертью и обретениявечной жизни, помогает понять, почему „смешной“ и после своего сна неверит в рай и готов считать, что вся наша жизнь есть сон».
Более того, безХриста герою не на чем основать заповедь любви: «Христос дополнилветхозаветную заповедь „Люби ближнего твоего, как самого себя“ (Лев. 19:18), идущую от закона и пророков, – новой: «Как я возлюбил вас, так и вы далюбите друг друга» (Ин. 13: 34)»300. Однако, герой еще может осознать это,он только в начале пути. И если он не обретает веру, то он исполняетсярелигиозным чувством. Как пишет К.А. Степанян, «главный итог его сна –даже не узнанная им Истина, а обнаружение любви Бога к себе», «Христос врассказе предстает, вопреки общепринятому пониманию, не как узнаннаяИстина, а невидимо – как Источник всеобъемлющей, всепобеждающейЛюбви»301.Добавим так же, что это чувство обращенной к герою божественнойлюбви диалектично, как часто у Достоевского.
То, что герою было даноувидеть новую жизнь и ощутить силу любви, насколько она возможна наземле в «золотом веке», ведет героя к свету, обращает к людям, и в то жевремя сбивает, он чувствует, что ему, несовершенному человеку, дана миссияпроповедовать «золотой век» (хотя его никто и не назначал, он сам себяопределил проповедником) и идеал на земле через сон, который он даже неможет отчетливо передать, что на него возложена ответственность за судьбувсего мира, и он чувствует, что не справляется с этой задачей, признавая, чторай на земле действительно невозможен, «это никогда не сбудется и не300301Там же. С. 77. (выделение жирным и курсив К.А.
Степаняна)Там же. С. 78.177бывать раю (ведь уже это-то я понимаю!)» (25; 118–119). «Любовь Бога ксебе» – яркое, сильное чувство, которое пробудило героя, но оно так жеочень неустойчиво, чревато уклонениями, оно несет в себе энергию,превосходящуюсилычеловека,ионаизливаетсявгордынюисамопревозношение (К.А. Степанян: любовь Смешного человека поотношению к «землянам» направлена«сверху вниз», «они все равно непоймут ту истину, которую знает он»302: «Нет, не поймут» (25; 104)).Возможно, из этого чувства затем родится то настоящее, чувствоответственности и любви к ближнему, которое Достоевский определил какформулу в «Братьях Карамазовых»: «каждый единый из нас виновен за всехи за вся на земле несомненно, не только по общей мировой вине, аединолично каждый за всех людей и за всякого человека на сей земле» (14;149).Этот заряд потенциально заложен в видении «золотого века», силалюбви оттуда изливается и на Ставрогина и Версилова, но наиболее ярко онраскрывается в данном рассказе.ПейзажНеизменновизображении«золотоговека»Достоевскийдаетидиллический пейзаж и подчеркивает, как прекрасна природа, когда человекживет на ее лоне в согласии и любви.
В цитируемом выше фрагменте пейзажпронизан «любовью, явной, видимой, почти сознательной» (25; 112), природаблаговолит человеку. В отличие от снов Ставрогина и Версилова, передСмешным человеком мир «золотого века» предстает не в косых лучахзаходящего солнца, а залитый светом, по замечанию С.Г. Семеновой,«торжествует дневной, в полном и пышном цвету, лик природы»303.
То, какДостоевский описывает состояние согласия и любви с природой позволяетнекоторым302исследователямуказатьнасвязьидейДостоевскогоТам же. С. 77–78.Семенова С.Г. «Высшая идея существования» у Достоевского // Вопросы литературы. М., 1988. №8. С.180.303с178размышлениямиН.Ф.Федороваовозможномсовершенствованииотношений человека с природой, о бессмертии всего тварного мира, о«примирении на земле с землею»304.Идея бессмертияКак мы уже отмечали, в утопии Версилова с вопросом веры в богасвязывалась и вера в бессмертие – с заходом «солнца» «золотого века»,«источника жизни и силы» люди осознавали свою смертность, конечностьсвоего существования. Тема смерти и бессмертия возникает и в рассказеСмешного человека. Прежде всего, надо отметить: как все в рассказе имеетсвое отражение, так инесостоявшейся смерти Смешного человекасоответствует действительная смерть матери девочки.
И, добавим, каждыйраз сновидению героя о «золотом веке» предшествует смерть кого-либо вреальности: умирает Матреша; в рукописи «Подростка» сон Версилова также был связан с «жучком» – невыносимым воспоминанием о смерти жены,падчерицы, мальчика – брата падчерицы. Сон уводит героя во времена, когдасмерть не осмыслялась как конец существования, а идея вечной жизни былаорганична, естественна. Об отношении людей «золотого века» к смертиничего не сказано в снах Версилова и Ставрогина, но как черта гармоничногосостояния мира отмечается во сне Смешного человека.Вновь приведем цитату: «они соприкасались с еще с умершими своимидаже и после их смерти и что земное единение между ними не прерывалосьсмертию. Они почти не понимали меня, когда я спрашивал их про вечнуюжизнь, по, видимо, были в ней до того убеждены безотчетно, что это несоставляло для них вопроса» (25; 114).
В «золотом веке» со смертьюсовершается переход в другую жизнь, эта идея появляется с рождением,человеку не требуется доказательств существования вечной жизни, он304Горностаев (Горский А.К.) Рай на земле. К идеологии творчества Ф.М.Достоевского. Ф.М.Достоевский иН.Ф.Федоров. Харбин, 1929. 87 с.; Семенова С.Г. «Высшая идея существования» уДостоевского // Вопросы литературы.
М., 1988. №8. С. 185–195; Гачева А.Г. Ф.М. Достоевский и Н.Ф.Федоров. Встречи в русской культуре. М.: ИМЛИ РАН, 2008.179безотчетно в это верит, доверяя собственному ощущению. И только спотерей этого доверия, когда наступает разлад с собой, когда человекнаучается лгать и представляться не тем, что он есть (а именно такДостоевский изображает грехопадение: «Они научились лгать и полюбилиложь и познали красоту лжи. О, это, может быть, началось невинно, с шутки,с кокетства, с любовной игры, в самом деле, может быть, с атома, но этотатом лжи проник в их сердца и понравился им» (25; 115 – 116)), он расстаетсясэтойверой,теперьейнужнодоказательствами.Такидеяпротивоположнаяей:«Явилисьвечнойбытьподкрепленнойжизнирелигииисчезает,скультомнаучнымиутверждаетсянебытияисаморазрушения ради вечного успокоения в ничтожестве» (25; 117),самоубийство показано как совершенно противоестественное природечеловека деяние.
Человек уже не может вернуться к изначальной вере, таккак не может найти в себе прежние основания.Смешной человек оставляет этот вопрос неразрешимым. И надозаметить, это довольно странно: герой, решившийся на самоубийство, иизменивший затем это решение, не дает понять читателю, верит ли он самтеперь в вечную жизнь или нет? В отличие от Версилова, герой нигде необнаруживает физического страха смерти, ни до, ни после сна (и даже надругой планете: он просит людей «золотого века» убить его, распять), хотя ион боится обращения в «нуль, нуль абсолютный» (25; 108).
Так же и фактбессмертия сознания, когда он лежал в гробу и на его глаз капала вода, ни вчем его не убеждает, он принимает его как должное, готов к «миллионам летмученичества» (25; 109); если бы он проснулся в этот момент, он неотказался бы от своего решения самоубийства. И после своего сна он идетпроповедовать не вечную жизнь, а осуществление рая здесь, на земле.И, что немаловажно, если герой не верит в бессмертие, то и сам сон о«золотом веке» для героя не является прообразом вечной жизни, хотя именно180так сон о «золотом веке» часто воспринимается читателями305. К.А.
Степанянотмечает: «В черновом автографе рассказа было: «... сон мой возвестил мневечную жизнь» (25; 292). В окончательном варианте Достоевский заменил„вечную жизнь“ словами из другого ряда: „... возвестил мне новую, великую,обновленную, сильную жизнь“ (25; 109)»306.В том, что сон является моделью будущего рая, заставляет усомнитьсяи слабая, подверженная греху, природа «детей солнца»: «То состояниечеловечества, которое застал на планете „смешной человек“, <...> нельзяназвать и Царством Небесным, которое настанет в конце времен (ибо в томЦарстве, как мы знаем, меньший будет больше Иоанна Крестителя – апредставить таких людей в качестве беспомощных жертв развращающеговлияния „смешного человека“ трудно). Вряд ли здесь можно апеллировать ик хилиастическому учению о «первом царстве» праведников со Христом»307.Но тогда по той же причине моделью «рая на земле» (которыйпроповедует Смешной человек) увиденный «золотой век» тоже не можетстать, так как всегда будет существовать угроза его краха.«Самость»Т.А.Касаткинапредполагает,что«золотойвек»вДостоевского – это приблизительное, отдаленное представлениерассказео рае,которое дано «глазами современного рефлектирующего человека»308.
Онохарактеризуется как состояние человечества «до отпадения от источниковбытия, состояние пребывания в единстве с универсумом, состояние незнаниясобственной самости»; непроходимая граница между главным героем ичеловеком «золотого века» есть обретение «самости».В гармоническом состоянии человек не отделен от мира, включен в305См., например: Ахундова И.Р. «...Все это, быть может, было вовсе не сон!» («смерть» смешного человека)// Достоевский и мировая культура. Альманах № 9. М., 1997. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
