Диссертация (1100755), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Для Ивана Ильича был важен толькоmust assume that you have so один вопрос: опасно ли его положение илиand so and so and so. And if we нет?Нодокторигнорировалэтотassume so and so and so... Then неуместный вопрос.was his condition dangerous or <…>not? The doctor ignored him and И доктор поклонился.left him.“Doctors!Homeopaths! Приятель его приятеля – доктор оченьDiagnoses! Icon healers! They хороший – тот еще совсем иначе определилall know nothing!”болезнь и, несмотря на то, что обещалвыздоровление,своимивопросамиипредположениями еще больше спутал ИванаИльича и усилил его сомнение.
Гомеопат –ещеиначеопределилболезньидаллекарство, и Иван Ильич, тайно от всех,принимал его с неделю. Но после недели непочувствовав облегчения и потеряв довериеи к прежним лечениям и к этому, пришел веще большее уныние. Раз знакомая дамарассказывала про исцеление иконами. Иван72 Текст либретто [183])Текст повести [140, т. 26, с. 61-113]Ильичзасталвнимательносебянатом,прислушивалсячтоионповерялдействительность факта.“Bozhyea moy” (“My God!”)«Боже мой, Боже мой! – проговорил он.
–(as though holding his stomach) Опять, опять, и никогда не перестанет»“Pain again, pain again. It willnever stop!”Ivan Ilyich saw he was dying.Иван Ильич видел, что он умирает, и был впостоянном отчаянии.He hated his wife…Он ненавидел ее всеми силами души в товремя, как она целовала его, и делал усилия,чтобы не оттолкнуть ее.…but she had glimpsed the Как это сделалось на третьем месяцеtruth, he had lost his life.болезни Ивана Ильича, нельзя было сказать,потому что это делалось шаг за шагом,незаметно, но сделалось то, что и жена, идочь, и сын его, и прислуга, и знакомые, идоктора, и, главное, он сам – знали, что весьинтерес в нем для других состоит только втом, скоро ли, наконец, он опростает место,освободитживыхотстеснения,производимого его присутствием, и самосвободится от своих страданий.“Opium,Undisguised pain!”morphine.
Он спал меньше и меньше; ему давалиопиум и начали прыскать морфином. Но этоне облегчало его.Gerasim the innocent servant, he Здоровье, сила, бодрость жизни во всехalone understood.других людях оскорбляла Ивана Ильича;73 Текст либретто [183])Текст повести [140, т. 26, с. 61-113]только сила и бодрость жизни Герасима неогорчала, а успокаивала Ивана Ильича.<…>ОдинтолькоГерасимпонималэтоположение и жалел его. И потому ИвануИльичу хорошо было только с Герасимом.He alone could relieve the pain.Герасим поднял ноги выше, и Ивану Ильичупоказалось, что в этом положении он совсемне чувствует боли.<…>И – странное дело – ему казалось, что емулучше, пока Герасим держал его ноги.The lies! The torment!Главное мучение Ивана Ильича была ложь,– та, всеми почему-то признанная ложь, чтоон только болен, а не умирает, и что емунадо только быть спокойным и лечиться, итогда что-то выйдет очень хорошее.
Он жезнал, что, что бы ни делали, ничего невыйдет, кроме еще более мучительныхстраданий и смерти. И его мучила эта ложь,мучило то, что не хотели признаться в том,что все знали и он знал, а хотели лгать надним по случаю ужасного его положения ихотели и заставляли его самого приниматьучастие в этой лжи. Ложь, ложь эта,совершаемая над ним накануне его смерти,ложь,долженствующаянизвестиэтотстрашный торжественный акт его смерти до74 Текст либретто [183])Текст повести [140, т. 26, с. 61-113]уровня всех их визитов, гардин, осетрины кобеду… была ужасно мучительна для ИванаИльича.“You know and I know I'm И – странно – он много раз, когда они надdying so stop the lies, so at least ним проделывали свои штуки, был наstop the lying”.волоске от того, чтобы закричать им:перестаньте врать, и вы знаете, и я знаю, чтоя умираю, так перестаньте, по крайней мере,врать.“Not right! Not right! My life is Нравственные страдания его состояли в том,not right! Not right! Not right! чтовэтуночь,глядянасонное,My whole life is vile! Not right! добродушное скуластое лицо Герасима, емуNot right! My life is worthless.
вдруг пришло в голову: а что, как и в самомNot right! Not right! And now деле вся моя жизнь, сознательная жизнь,dreadful death. Not right! Not была «не то».right! My life is not right!”<…>Ему пришло в голову, что те его чутьзаметные поползновения борьбы противтого, что наивысше поставленными людьмисчиталось хорошим, поползновения чутьзаметные, которые он тотчас же отгонял отсебя, – что они-то и могли быть настоящие, аостальное все могло быть не то. И егослужба, и его устройства жизни, и его семья,и эти интересы общества и службы – все этомогло быть не то.<…>75 Текст либретто [183])Текст повести [140, т.
26, с. 61-113]Ее одежда, ее сложение, выражение ее лица,звук ее голоса – все сказало ему одно: «Нето. Все то, чем ты жил и живешь, – естьложь, обман, скрывающий от тебя жизнь исмерть.(in sudden pain) “Oh. Oh. Oh. – У! Уу! У! – кричал он на разныеOh. Oh. Oh. Oh. Oh. Oh. Oh. интонации. Он начал кричать: «Не хочу!» –и так продолжал кричать на букву «у».Oh.
Oh.”“All that had seemed Joys now Как только начиналось то, чего результатомmelted before my eyes. My был теперешний он, Иван Ильич, так всеwhole life seemed worthless”.казавшиеся тогда радости теперь на глазахеготаялиипревращалисьвочто-тоничтожное и часто гадкое.He turned on his back and began Он лег навзничь и стал совсем по-новомуgoingoverhislifeina перебирать всю свою жизнь.completely different way.In confession he softened.Когда пришел священник и исповедовал его,онсмягчился,почувствовалкакбудтооблегчение от своих сомнений и вследствиеэтого от страданий, и на него нашла минутанадежды.Took communion with tears in Он причастился со слезами на глазах.his eyes.“I want to live”.«Жить, жить хочу», – говорил он себе.But he turned away and shouted: Проговорив это «да», глядя ей прямо в лицо,“Go away! Go away! Go away! он необычайно для своей слабости быстроGo away!”повернулся ничком и закричал:– Уйдите, уйдите, оставьте меня!76 Текст либретто [183])ForthreewholedaysТекст повести [140, т.
26, с. 61-113]he Все три дня, в продолжение которых дляfloundered inside a black sack, него не было времени, он барахтался в томshared by invisible forces.черном мешке, в который просовывала егоневидимая непреодолимая сила.Then an attack.Вдруг какая-то сила толкнула его в грудь, вбок, еще сильнее сдавила ему дыхание, онпровалился в дыру…Some tiling started shining.… и там, в конце дыры, засветилось что-то.His wife came to him – he Тут он почувствовал, что руку его целуетglanced at her – his son kissed кто-то.
Он открыл глаза и взглянул на сына.his hands. He felt pity for them.Ему стало жалко его. Жена подошла к нему.Он взглянул на нее. Она с открытым ртом ис неотертыми слезами на носу и щеке, сотчаянным выражением смотрела на него.Ему жалко стало ее.(withsuddenradiance) Он хотел сказать еще «прости», но сказал“Forgive me. Forgive me”.«пропусти», и, не в силах уже будучипоправиться,махнулрукою,зная,чтопоймет тот, кому надо.“Where is death? There is no «А смерть? Где она?»death, only light.
What bliss! Он искал своего прежнего привычногоWhat joy! There is no death, страха смерти и не находил его. Где она?only light! Only light!”Какая смерть? Страха никакого не было,потому что и смерти не было.Вместо смерти был свет.He drew in some air, stopped in Он втянул в себя воздух, остановился наmid-breath, stretched out and половине вздоха, потянулся и умер.died.77 Как видно из таблицы, в опере «Смерть Ивана Ильича» Тавенер прибегает ксвоеобразному использованию толстовского текста.
Текст повести подвергаетсядвум операциям. Первая – соединение текста героя (как прямой речи, так ивнутреннего монолога) и повествователя. Вторая – отбор из получившегосяварианта ключевых фраз, сжатие материала. Таким образом, текст либреттопредставляет собой набор фраз, частью представляющих перевод повести наанглийский язык, частью данных в пересказе.Помимо английского текста, Тавенер использует два транслитерированныхрусских восклицания. И если «Боже мой!» является прямой цитатой из повестиТолстого, то второе – «Смерть» («Smyeart») – наводит на мысль о центральнойтеме произведения, а также о его заглавии. Недаром с этой реплики и начинаетсяпартия баритона.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
