Диссертация (1098233), страница 39
Текст из файла (страница 39)
Такой выбор позволяетсделать акцент на «унижениях», которым подвергали одаренную негритянку «почтенныеграждане» и «отцы-основатели», окружить Филис Уитли мученическим ореолом и заодноисподволь понудить читателя задаться вопросом о том, кто были истинные героиамериканского XVIII века – «расисты», вроде Т.Джефферсона, или их талантливые «жертвы».Покровительство графини Хантингдон и других влиятельных особ, усилия бостонского кругапоклонников и семьи Уитли по «продвижению» ее творчества либо оказываются в тени, либовоспринимаются как нечто само собой разумеющееся.Целый спектр техник, которые пристали скорее илюзионисту, нежели ученому,демонстрирует Джон С.Шилдс, который в последнее десятилетие претендует на звание«главного уитливеда».
Джон С.Шилдс, почетный профессор английской кафедры университетаИллинойс, -- основатель Центра изучения классицизма, целью которого объявляется «изучениеклассического и иудео-христианского элементов в личности американца»316. Дж.С.Шилдсизвестен как редактор собрания сочинений Уитли 317, автор ряда статей об ее творчестве 318,составитель и редактор сборника статей об Уитли 319 и автор монографий «Филис Уитли иромантики»320 и «Поэтика освобождения Филис Уитли» (2008) 321, на которой мы остановимся,как на характерном примере переосмысления наследия XVIII-XIX вв. в современной афроамериканистике. Тенденциозность книги открыто демонстрируют введение и заключение: ихзаглавия («Предрассудки» и «Заключительные замечания: восстановленное достоинство поэзииУитли») говорят сами за себя: речь не о жанре научного исследования, но о памфлете,манифесте, апологетике и т.п315Gates H.L.
Jr. The Trials of Phillis Wheatley.См. сайт Центра: URL http://aeneas.illinoisstate.edu/ . Исследовательские принципы Центра основаны на книгеШилдса «Американский Эней» (Shields, John C. The American Aeneas: Classical Origins of the American Self.Knoxville, TN: University of Tennessee Press, 2001. xlv, 432 p.), где в противовес «американскому Адаму» ихристианским архетипам, положенным в основу новой нации, отстаивается «недооцененное классическое» (тоесть, античное) наследие, а именно вергилиев миф об Энее и идея преемственности с древним Римом.317The Collected Works of Phillis Wheatley/ Ed.
John C.Shields.318Наиболее известные из них – Shields J.C. Phillis Wheatley and Mather Byles: A Study in Literary Relationship //College Language Association Journal. June, 1980. Vol. 23, №. 4. P. 377-390; Schields J.C. Idem. Phillis Wheatley's Useof Classicism // American Literature. 1980.
Vol. 52, №. 1. P. 97-111.319New Essays on Phillis Wheatley/ Ed. J. C. Shields, E. D. Lamore. Knoxville, TN: University of Tennessee Press, 2011.406 p.320Shields, J. C. Phillis Wheatley and the Romantics. Knoxville, TN: University of Tennessee Press, 2010. 152 p.321Shields, J.C. Phillis Wheatley’s Poetics of Liberation. Далее все цитаты и ссылки приводятся по этому изданию суказанием страниц в скобках.316136Заявка на тотальное мифотворчество делается здесь с самого начала, в предисловии:«Кто же такая Филлис Уитли? Хотя ее безусловно гениальное творчество сопротивляетсячетким определениям, мы с уверенностью можем сказать, кем она не является.
Она никому неподражает. Она не вторична. Она не пишет в духе белой традиции (She is not the one who wrotewhite). И она не приверженец религиозной догмы» (IX). Уитли объявляется поэтом этническисамобытным, оригинальным, более того, -- гениальным. В монографии методично и упорносоздается (а, точнее, сочиняется) этот не имеющий почти ничего общего с реальностью образпоэтессы, что неудивительно, когда речь идет о таком благодатном материале, как женщина,чернокожая и рабыня.Прежде всего, Филис Уитли, в соответствии с заглавием, превращается в пламенногопоборника всяческой «вольности» -- в борца за независимость колоний, за права женщин и заотмену рабства – хотя Уиллис практически не пишет в стихах о рабстве, да и независимостьАмерики не является у нее существенной темой.
Тем не менее, Дж.Шилдс представляет Филисчуть ли не аболиционистской, которая сочетала «набожность в духе новоанглийскогоконгрегационализма» с критическим отношением к обещаниям грядущего всеобщего равенствена небесах, так как видела в них попытку смягчить реальную практику рабства» (4).Оказывается, что Уитли сознательно создает в своем творчестве «поэтику освобождения», чтозабота о черных братьях и сестрах, пребывающих в рабстве -- главная цель ее творчества (26).Далее в тексте тезис «Уитли – борец за вольность и аболиционистка» возникает, как само собойразумеющийся, как бесспорная аксиома; так, на с. 41 автор выражает удивление, что Уитли –«художнику, полностью посвятившему себя освобождению угнетенных вообще разрешалиписать», хотя понятно, что даже если бы Уиллис и писала она о рабстве, никто бы не ей этогоне запрещал, учитывая высокую активность аболиционизма в Британии и Новой Англии иблизящуюся отмену рабства в северных штатах.
Далее Дж.Шилдс вплетает в свой текствысказанную Д.Гримстедом и другими исследователями мысль о восприятии Уитли как«достопримечательности» (curiosity), которая будучи выхваченной из прежнего контекста ипоставленной в новый, обретает иной смысл: в известной степени то, что ее не воспринималивсерьез, обернулось для нее удачей, и ей было позволено говорить вслух небезопасные вещи.Так используется распространенная в мифотворческой критике техника «бриколажа»(выхватывание фразы или мысли из контекста, перенос в другой контекст с изменением смыслаи соединение таких «фрагментов» в некую «новую теорию»).
В данном случае бриколажперекидывает мостик к еще одному излюбленному мифу постшестидесятников –«субверсивности», скрытом подрывном характере «афро-американских текстов» 18-19 вв.;указания на «субверсивность» поэзии Уиллис далее рассыпаны по тексту (напр. сc. 64, 107-108)137«Субверсивность» «черного текста», согласно постшестидесятникам, – форма бунтапротив угнетения, основанная на «исконном» (vernacular) африканском субстрате, лежащем воснове «афро-американской» культуры. Чтобы «доказать», что Уиллис «не следует беломуканону» в ход идут самые разные приемы. Во-первых, это прием «негатива», когда черноеобъявляется белым и vice versa: например, оказывается, что смысл известного стихотворения«на прибытие из Африки в Америку» -- обличение белых христиан (106-108).
Затем, прием«замутнения» -- искусственного запутывания и «проблематизации» устоявшихся терминов ипонятий: в полемике с утверждением о принадлежности Филис Уитли «англо-американскойтрадиции» делается попытка «дезавуировать» это «часто повторяемое словосочетание, смыслкоторого авторы не дают себе труда пояснить» (86-87). Порой, напротив, используетсяпримитивизация сложных понятий; например, в стихотворении «О воображении»усматривается «память об африканском наследии», которую сохранила «чернокожаяженщина», так как прославлении воображения / фантазии объявляется противоречащимконвенциям классицизма и просветительства (41).Африканскому «исконному» субстрату посвящена целая глава «Африканские истоки» -образчик «поэтического мышления», которое и произвело на свет развернутая «фантазиюэкспромт» длиной в 30 страниц, где, в стихах и особенно элегиях на смерть обнаруживаютсяостатки африканского анимизма и фетишизма, солярных культов и ислама (100-101), Вместовлияния Мильтона и Поупа в ритмике и образности стихов Уитли обнаруживается скрытоевоздействие «африканской устнопоэтической традиции» и отыскиваются африканские реликтывроде структур зова-ответа (108-118), а в эпиллии о Ниобее образы греческих богов,оказывается, восходят к африканским божествам (119-120), и т.д.
и т.п. Сам автор, впрочем,честно объявляет о том, что ничто из написанного им в этой главе, не может считаться наукой:«Несомненно, британская, американская и классическая культура оказали на Уитли решающеевлияние. Однако игнорировать ее африканское происхождение, во-первых, просто нечестно, а,во-вторых, это нанесло бы непоправимый ущерб восприятию ее поэзии.
Поскольку, к великомусожалению, осталось крайне мало сведений о земле, откуда она была родом – за вычетом тогообщеизвестного факта, что она родилась в Африке, по необходимости придется прибегнуть кдомыслам и предположениям (speculations)» (98). Это признание справедливо и в отношениипопыток отыскать сходство поэзии Уиллис с «афро-американским фольклором», например, соспиричуэлс (64) – вещь, невозможная не только для возникающей негритянской словесности,но и вообще для книжной культуры XVIII века.Цель этих «спекуляций» автором отнюдь не затушевывается: Дж.С.Шилдс честнопризнается в насущной потребности сделать из Филис Уитли одного из основателей «чернойэстетики»: «Жизнь и творчество Филис Уитли показывает, что она была частью феномена,138который Пол Гилруа называет черной Атлантикой» (41).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
