Диссертация (1098222), страница 25
Текст из файла (страница 25)
«Внешний», суффиксальныйпоказатель при этом согласуется, как обычно, по вершине всей именной группы:(1.140) багвалинскийa. mičar=eč'at'u=jjašволосыN.PL=черный=Fдевочка‘черноволосая девочка’b. Rabar=eXāla=wwašaногиN.PL=длинный=M мальчик‘длинноногий мальчик’(1.141) даргинский[Ганенков 2015]naˁqː-bid-išt’a-sidarħaрука-PL(ABS)N.PL-маленький-ATRмальчик‘мальчик с маленькими руками’Согласование прилагательного с препозитивным именем говорит о том, что в подобныхконструкциях есть стадия деривации, на которой комплекс из параметрического имени иприлагательного образует составляющую:(1.142) багвалинский[mičar=eč'at'u=j]jašволосыN.PL=черный=Fдевочка‘черноволосая девочка’(1.143) даргинский[naˁqː-bid-išt’a-si]darħaрука-PL(ABS)N.PL-маленький-ATRмальчик‘мальчик с маленькими руками’111В[Кибрик(ред.)2001:481]длябагвалинскогоязыкапредполагается,чтоприлагательные в данном случае повторяют поведение причастий в относительных причастныхклаузах:[Кибрик (ред.) 2001: 481](1.144)[o=jj=ełō=b]miq’-a-X...этот=FF=идти.IPF-PART=Nдорога-OBL-AD‘На той дороге, где она шла’ (ПК: ‘встречались разойники’).В рамках дискуссии о согласовании в простом предложении в [Кибрик (ред.) 2001]предполагается, что структура причастных относительных предложений (~она идущая дорога)совпадает со структурой, содержащей сложные адъективы (~волосы черные девочка).
Вуказанном источнике нет точного описания того, как именно может быть устроена такаядеривация, но можно попробовать восстановить рассуждения авторов.Можно было бы предположить анализ в духе подхода Л. Бэбби к русскимприлагательным, см. [Babby 1975; Бэбби 1985]. Л.
Бэбби предлагает считать, что русскиеприлагательные восходят к относительным предложениям, вершиной которых являются ихкраткие формы: Мальчик, который болен ангиной Мальчик, больной ангиной, [Бэбби 1985:158]. Если предполагать, что в относительном предложении На дорогеi, где она ti шлаприсутствуетнулевойэлементилислед,позволяющийсохранитьинформациюосемантической роли участника, аналогичную деривацию можно усмотреть и в адъективныхобразованиях типа волосы черные:(1.145) багвалинский[ti-Possmičar=eč'at'u=j]jašiволосыN.PL=черный=Fдевочка‘черноволосая девочка’ (‘девочка, такая, что ее волосы черные’)Можно предположить, что такие составляющие образуются из относительныхпредложений с адъективной вершиной путем релятивизации посессора.
Альтернативно, вследза [Ганенков 2015], можно предполагать, что составляющая, внутри которой происходитсогласование – так называемая малая клауза (small clause), [Williams 1975; Rothstein 1995].Внутренняя структура малой клаузы может быть представлена как симметричная составляющая[X Y], где X – субъект, а Y – предикат. Малые клаузы часто связывают с прилагательными илипричастиями, см. [Hoekstra 2004; den Dikken 2006] и указанные там ссылки.112Интересное следствие имеет анализ таких конструкций для картографического подхода кименной группе. В соответствии с анализом, принятым в рамках картографического подхода,см.
[Cinque 1993; Cinque 1994] и последовавшие за этим работы, считается, что каждоеприлагательное образует функциональную проекцию, имеющую своим спецификатором(подлежащим) вершинное имя (вершинную именную группу):(1.146)... [Adj3P [NP Su] [Adj3 [Adj3 Adj3] [Adj2P [NP tSu] [Adj2 [Adj2 Adj2] [Adj1P [NP tSu] [Adj1 Adj1]]]]]В пользу такого анализа говорит правостороннее расположение прилагательных вроманских языках. По мнению картографов, случаи с левосторонним расположениемприлагательных – производны и получаются перемещением именной вершины / группы впозицию над прилагательным.Очевидно, что любой из двух приведенных выше подходов к структуре дагестанскихконструкцийскартографическогоприлагательнымианализа.черноволосыйСогласованиеит.п.исключаетпрефиксального показателясвозможность«внутреннимучастником» (волосы) говорит о том, что именно он, а не вершинное имя (девочка) являетсяспецификатором / подлежащим в адъективных проекциях.1.5.3.К типологии адъективных проекций: итогиМы рассмотрели комитативные / каритивные образования в тюркских и монгольскихязыках и конструкции с префиксальными прилагательными в дагестанских языках.Составляющие данного типа синонимичны некоторым русским сложным прилагательным идемонстрируют определенные синтаксические свойства.
К таким свойствам прежде всего стоитотнести свободу образования (неидиоматичность) подобных образований. Кроме того,тюркские и монгольские комитативные / каритивные показатели сочетаются не только с113одиночными именами, но и с (именными) группами, местоимениями, сочиненнымиэлементами. Рассмотренные адъективные образования в дагестанских языках способны иметьсобственный спецификатор / подлежащее.Все это говорит о существовании в языках мира определенного «промежуточного» типасоставляющих, возглавляемых прилагательными.
Такие составляющие, с одной стороны,имеют дистрибутивным эквивалентом обычные одиночные прилагательные – они выступают вроли приименного атрибута и т.д. С другой стороны, с точки зрения своей внутреннейорганизации,онидемонстрируютналичиеопределеннойсинтаксическойструктуры.Примечательно, что все примеры таких «промежуточных» составляющих регулярнопредоставляются именно адъективными проекциями.Итак, можно сказать, что русские конструкции со сложными прилагательными вполневписываются в общую тендецию различных языков оформлять некоторые составляющиепоказателями атрибутивизации / адъективации. Несмотря на то, что в русском языкеоформление сочиненных и подчиненных зависимых совпадает, их свойства, тем не менее,различаются.
Русский язык налагает ряд интересных ограничений на структуру сложныхприлагательных с подчинительной связью, которые мы представим ниже (и которые, какпредставляется, релевантны и для сложных слов других частей речи).1.6. Морфо/синтаксис русских сложных прилагательных1.6.1.Взаимоотношения между морфологией и синтаксисомТакие явления как, например, падеж (и многие другие, если не все вообще,грамматические категории) рассматриваются лингвистами по-разному. Если исследовательстоит на «морфологических» позициях, падеж – языковой знак, означающее которого –семантическая роль, приписываемая имени.
Для «морфологического» взгляда на падеж этоверно и в случае номинатива, аккузатива и генитива, для которых множество таких ролейчрезвычайно широко. Согласно «синтаксическому» подходу, (структурный) падеж являетсяследствием определенной синтаксической конфигурации. Например, падежные признакиноминатива, аккузатива и генитива будут результатом синтаксического передвижения вопределенную структурную позицию и т.п. В то же время эргатив при «синтаксическом»взгляде на падеж может быть проанализирован как послелог (а не аффикс), см., например,[Grashchenkov, Markman 2012].Подобное различие в подходах может распространяться достаточно широко: то, что одниисследователи склонны анализировать как самостоятельный языковой знак, прошедшийпроцессграмматикализации,другиерассматриваюткакследствиеопределенной114синтаксической конфигурации.
Ниже мы предлагаем некоторые свидетельства в пользу«синтаксического» взгляда на грамматику. Мы постараемся показать, что в некоторыхявлениях, традиционно определяемых как морфологические, действуют те же законы, что и всинтаксисе.Говоря о том, что некоторые морфологические явления подчиняются синтаксическимзаконам, мы имеем в виду следующее. Синтаксис – это правила взаимного расположения иоформления словоформ, связанные с определенной интерпретацией.
Мы покажем, что наявления из области морфологии, а именно – на сочетания элементов внутри слованакладываются схожие ограничения, касающиеся порядка расположения этих элементов, ихоформления и интерпретации.Мы начнем с обсуждения взглядов на место морфологии в системе языка, принятых всовременной формальной лингвистике. Они распределяются между двумя подходами, которыеможно условно обозначить «морфология как синтаксис» (М=С) и «морфология какнезависимый языковой модуль» (М≠С).
Ниже мы вкратце опишем оба эти представления, атакже третий вариант языковой архитектуры, при котором морфология не совпадает ссинтаксисом, но считается некоторым подмодулем последнего (М≈С).После изложения формальных подходов к морфологии мы перейдем к анализуязыкового материала. Как мы покажем, устройство сложных слов в русском языке изоморфноорганизации синтаксических составляющих.1.6.1.1.Морфология ≠ СинтаксисКак бы это ни было неожиданно для лингвистической теории, считающей синтаксисосновным компонентом грамматики, наиболее ранние и одновременно наиболее влиятельныегенеративистские работы, затрагивающие морфологическую проблематику, были написаны вдухе концепции М≠С, ср.
[Chomsky 1970; Halle 1973]. В одной из наиболее известных статей Н.Хомского “Remarks on Nominalization” впервые была обоснована идея лексикализма. Какпредлагается считать в [Chomsky 1970], как минимум часть деривационных процессов –например, образование имен действия типа criticism, refusal и т.д. – не связана с синтаксисом. Вто же время, образование герундиев (criticizing, refusing), напротив, происходит в синтаксисе,поэтому они в гораздо большей степени наследуют свойства глаголов.Моррис Халле в работе [Halle 1973] также высказывается в пользу существованияморфологии как независимого языкового компонента.
Исследуя правила образованияабстрактных существительных в английском и русском языках, а также словоизменительные115парадигмы русских имен и глаголов, он приходит к выводу о том, что правила образованияслов(оформ) существенно отличаются от правил синтаксиса и фонологии36.Среди последующих работ морфологов также хватает сторонников автономностиморфологического модуля. Так, в [Aronoff 1994] предлагалось считать морфологиюнезависимым языковым компонентом, не связанным с семантикой, синтаксисом илифонологией. Аргументация М.Ароноффа во многом строилась на исследовании именныхсловоизменительных классов в языках мира и их сопоставлении с (часто несовпадающими)системами родов, т.е.
семантических классов.Отдельногоупоминаниязаслуживаетсемействопорождающихграмматик,описывающих ограничения на языковые структуры в терминах так называемых матрицзначений атрибутов, (attribute value matrices), прежде всего – HPSG, см. [Pollard, Sag 1994], LFG,[Dalrymple 2001] и другие. Грамматики такого типа, будучи порождающими, т.е. имеяопределенный набор правил (рекурсивно) применяющихся к некоторому набору элементов,являются вместе с тем лексикалистскими. В подобных грамматиках нет идеи многоуровневойсинтаксической структуры и процесса синтаксической деривации от исходной к поверхностнойструктуре, отсутствует идея передвижения.
В силу подобных особенностей и взгляд наморфологию в таких теориях – сугубо лексикалистский, см., например, [Bonami, Crysmann2016]. Как замечает по этому поводу Карл Полар, «HPSG не строится вокруг синтаксиса. Нетустановки о том, что синтаксис каким-либо образом является первичным и что морфологияпроизводится в синтаксисе»,37 [Pollard 1997: 2].1.6.1.2.Морфология = СинтаксисОдним из наиболее последовательных синтаксических подходов к морфологии являетсяпарадигма Распределенной морфологии (Distributed Morphology), первой работой в рамкахкоторой можно считать [Halle, Marantz 1993]. Название другой программной статьи, [Marantz1997], говорит само за себя: «No escape from syntax: Don't try morphological analysis in the privacyof your own lexicon»38.
За этими работами последовало множество других, см., например,ссылки в [Bobaljik 2012].ОсновнымипостулатамиРаспределеннойморфологии(далееРМ)являетсяпоследовательная деривация высказываний, как на уровне слов(оформ), так и на уровне фраз всинтаксисе, и так называемое Позднее вставление (Late Insertion).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
