Диссертация (1098210), страница 6
Текст из файла (страница 6)
fa-pizil и fi-pizil ‘ветры’, акк. aš-fur и eš-fur‘стрáны’.Есть примеры, где семантическое множественное число никак не выражено. Возможно, что показатель множественности регулярно не используется, когда к имени присоединено притяжательное местоимение во множественном числе (т. е. при множественных посессорах): ip-a-kiš ‘их головам’(притяж.
мест. 3 л. мн. ч. + предлог + ‘голова’).Падеж (слот 1). Традиционно именные локативные проклитики (слот −3)рассматриваются как падежные показатели (А. Камменхубер, отчастиО. Сойсал и др.). Однако более удачным, видимо, было бы считать эти про-28клитики не префиксами, а клитическими предлогами (как предлагаетИ. М. Дунаевская).Тогда получается система из четырех падежей:ПадежЕд. числоМн. числоНом.-Øfa-/fi-…-ØАкк.-Ø, šu/-tuaš-/iš-…-Ø, aš-/iš-…-šu/-tuГен.-nfa-/fi-…-nЛок.-ifa-/fi-…-iДативное (в широком смысле) значение выражается генитивом с предлогами (слот −3) pe, a, ka- (известны примеры, где предлог опущен). Аблативное значение — аккузативом с предлогами ka- или zi.2 При локативе отмечены предлоги a, ka.К не совсем обычному развитию грамматической функции аккузатив >инструменталь ср.По-видимому, предлоги не употребляются, если эта же семантика выражена внутри глагольной словоформы специальными префиксами (которые этимологически совпадают с предлогами); когда семантика местаи/или траектории выражается предлогом при имени, а когда префиксомглагола, неясно.Рассмотрим эту систему более подробно с членением на падежи поО.
Сойсалу. О. Сойсал условно выделяет следующие падежи: номинатив,аккузатив, генитив, датив, локатив и аблатив; при этом он рассматриваетšu/-tu и n как показатели «косвенного падежа», а предлоги называет (локативными) префиксами.Номинатив обычно никак не выражен.2Т.к. грамматическое развитие аккузатива в аблатив типологически маловероятно (хо-тя ср. употребление аккузатива с пространственным аблативным значением в аккадском,Jacobsen 1960, Jacobsen 1963), такие хаттские формы можно считать еще одним доводом впользу того, что традиционный анализ синтаксического строя Х.я.
как номинативноаккузативного не вполне соответствует действительности.29Аккузатив — суффикс šu/-tu (свободное графическое чередование š ~ t,видимо, имеет фонетическую природу, см. 5.1.0.). Возможно, суффиксšu/-tu характеризовал существительные, а прилагательные присоединяливариант š/-t, но материала здесь слишком мало; ср. ure-š uzzaššai-šu ‘могучего кузнеца’ (‘могучий’ + š/-t ‘кузнец’ + šu/-tu).
Во множестве (в большинстве?) случаев показатель аккузатива отсутствует, эта ситуация требует дополнительного изучения (ср. 5.3.1).Генитив выражается суффиксом n (с вариантами an, in, un): zari-un ‘человека’ (‘человек’ + un). В ряде примеров n отсутствует.«Датив». Под этим ярлыком объединяются предлоги fe-/fi- (pe-/pi, wee),a, ka, которые употребляются вместе с суффиксом n. Суффикс n, однако,может часто отсутствовать, т. е., когда предлога при имени нет (а семантикаместа и/или траектории выражена в глаголе), этот падеж оказывается никакне оформленным.
Видимо, есть примеры, где выступают сразу два из перечисленных предлогов. Примеры: a-pi-puna-n ‘человечеству’ (предлог +предлог + ‘человечество’ + n), pe-fil ‘в дом’ (предлог + ‘дом’), a-le-kiš ‘его голове’ (предлог + притяж. мест. 3 л. ед. ч. + ‘голова’), ka-taru ‘<божеству> Тару’(предлог + ‘Тару’), tabarna-n ‘<царю->Табарне’ (‘Табарна’ + n).Локатив. К этому падежу относят случаи комбинации предлогов a- илиka- с суффиксом i: a-fa-šaf-i ‘среди богов’ (предлог + мн. ч.
+ ‘бог’ + i). Каки в случае с «дативом», есть примеры, когда этот падеж морфологическиникак не выражен.На «аблатив» примеров мало. Он образуется комбинацией предлогов kaили zi- с суффиксом šu/-tu: ka-ja-šu / ka-ja-tu и zi-ja-šu / zi-ja-tu ‘с неба’(предлог + ‘небо’ + tu/-šu).Выделяются личные и притяжательные м е с т о и м е н и я трех лиц идвух чисел посессора.30ЛичныеЕд. ч.Мн. ч.Притяжательные1 л.??2 л.weu-3 л.le-?, te-?le, še-/te-1 л.?ai-?2 л.?up- (= uf-?)3 л.te-…-p?ip- (= if), ifa-Из личных местоимений относительно надежно фиксируется толькополноударная форма 2 л.
ед. ч. we (при предикате в форме императива).Примеры на притяжательные местоимения:— u-fa-zar ‘твои овцы’ (притяж. + мн. ч. + ‘овца’);— возможно, форма 3 л. ед. ч. притяжательного местоимения le- употреблялась в случае одушевленных посессоров мужского пола, а še-/te- —одушевленных женского пола и неодушевленных (однако такому распределению есть и контрпримеры): le-fur ‘его <т. е. царя> страна’, le-eš-tera ‘егопокровы’ (притяж.
+ мн. ч. вин. п. + ‘покров’), te-pin ‘ее <т. е. богини> сын’,še-alep ‘ее <т. е. богини> слово’, te-šap ‘ее <т. е. столицы> божество’, te-fa-katti‘ее <т. е. страны> цари’ (притяж. + мн. ч. + ‘царь’), но также и te-pin ‘его <т. е.человека, мужчины> сын’ (= ’смертный’). Чередование t ~ š в še-/te, видимо,графическое (передача особого согласного);— up-a-pulupta<-n>‘вашимхлебам’(притяж.
+предлог +‘хлеб’<+ род. п.>; множественное число не выражено, но в местоимении выраженамножественность посессоров);— ip-a-kiš ‘их головам’ (притяж. + предлог + ‘голова’; множественноечисло не выражено, но в местоимении выражена множественность посессоров).Есть редкие случаи приименных проклитических морфем a- и i- (см.5.2.2., в таблице слот −4). Возможно, это дейктические местоимения (a‘этот’, i- ‘тот’?).О так называемых глагольных местоимениях (fa, u-/un, ai-/e-/i, Ø-/a)см. 5.2.2., в таблице слот −7.31Г л а г о л ь н а я морфология значительно менее ясна, чем морфологияостальных частей речи.
Это связано не только с тем, что хаттская глагольнаясистема сложнее именной, но и с тем фактом, что глагольных словоформ изтекстов известно меньше, чем именных или местоименных.Видимо, можно говорить о формально выраженных:— граммемах трех лиц и двух чисел субъекта;— граммеме транзитивности (или даже граммемах числа прямого объекта);— граммеме косвенного рефлексива(?) или интенсива(?);— граммемах императива, оптатива и прохибитива;— также о неясных аспектуально-временных граммемах и о показателяхместа и/или траектории.Допустимо считать, что ряд перечисленных граммем выражается клитическими частицами, а не аффиксами.Не рискуя давать эксплицитный анализ грамматических категорий глагола, приведем общую схему фонетического слова, ядром которого является глагольная словоформа, с комментариями.
(Далее под индикативом понимается форма без примет императива, оптатива или прохибитива.)–9–8–7–6–5–4–3–2–1012отри-«опта-субъект«реф-прямойместоместоместо?кореньвремя/частицыцаниетив»лексив»?объектвид/ наклонениеtaš/šaš/ teš/šešta/tefatu/šuu, una?ai, e, i, k, m,np, š, t,w(a),waata, za,še, te,tu(a),k(a), ziaš,kaš,zaš?, pi,waf(a)√ueama, fa,pi(=fi?),aš/atСлот −9: taš/šaš/teš/šeš — проклитика отрицания ‘не’. Чередование t~š, видимо, графическое (передача особого согласного). Вокалическое варьирование a~e неясно, как неясно и то, используется ли эта морфема отрицанияеще где-либо, кроме форм прохибитива (см. подраздел об императиве, оптативе и прохибитиве).32Слот −8: вокалическое варьирование a~e неясно. Морфема ta/te употребляется как будто только с формами императива (суффикс a, слот 1), образуя оптатив (а комбинация taš-ta-…-a — прохибитив), см.
подраздел об императиве, оптативе и прохибитиве. Формально ta/te/tu можно считать частицей, а не префиксом (ср. морфемы из слота −7).Слот −7: показатели лица и числа субъекта:Ед. ч.Мн. ч.1 л.fa-ai, e, i-2 л.u, un-?3 л.Ø- (или a-?)Неясно, как толковать эти морфемы — как словоизменительные префиксы лица в глаголе или как проклитические личные местоимения. Есливыделять морфему a- (показатель 3 ед.
ч./мн. ч.), то необходимо считать ихаффиксами лица, так как это a- присутствует и во фразах с неэксплицированным субъектом, и во фразах с субъектом, выраженным отдельной словоформой.С другой стороны, a- отсутствует в достаточно многочисленных формах скосвеннообъектным рефлексивом(?) tu/šu (слот −6) и в непереходных формах — т. е. там, где следом за ней не стоит какая-либо морфема из слота −5(показатели прямого объекта). Это заставляет предположить, что a- надорассматривать как инициальную часть морфем из слота −5, которая проявляется в форме 3 ед./мн. ч. и пропадает (по каким-то вокалическим сандхи?)в остальных лицах. Таким образом, 3-е лицо оказывается формально немаркированным, и тогда морфемы из слота −7 можно описывать и как проклитические личные местоимения, находящиеся на пути к грамматикализации.Этимологически обсуждаемые морфемы (кроме 3-го лица) совпадают сизвестными личными и притяжательными местоимениями.33Слот −6: чередование t/š, видимо, графическое (передача особого согласного).
Семантика неясна. Возможно, что это косвеннообъектный рефлексив‘для себя’ или же интенсив.NB: неясно, насколько регулярно при этой морфеме употребление объектного показателя (слот −5).Слот −5: скорее всего, это показатели прямого объекта при переходномглаголе (причем употребляющиеся не только в местоименной функции,т. е. не только в тех фразах, где прямой объект не выражен самостоятельным словом, но и во фразах с эксплицированным прямым объектом).Показатели , k, m, n как будто употребляются в случае прямого объекта,стоящего в единственном числе, а показатели p, š, t, w(a), waa характеризуютпрямой объект, стоящий во множественном числе. Весьма вероятно, что покрайней мере для единственного числа приведенные варианты могут сводиться к одной морфеме n, где [n] ассимилируется последующему согласному.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
