Диссертация (1098196), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Полемика (если она имела место) велась не с «просветительских» иантиклерикальных, а напротив – со строго определенных конфессиональных позиций, спозиций Православия, в чем, возможно, отразились процессы «конфессионализации» врелигиозном сознании русского образованного общества (мирян), вошедшего послепетровских реформ «в поле современной ему европейской культуры»282 (где эти процессы,противостоявшие секуляризации, начались раньше). Кроме того, Бегемот и Левиафан уЛомоносова не столь «диковинны», как в исходном тексте, и наделены чертамиконкретных животных, о которых читатели должны были знать хотя бы понаслышке (ведь280У Тредиаковского: «В пространном океане том / Бесчисленным гадам есть дом; / Живет тамМалое с Великим, / Там плавают и корабли: / И Кит, что-сотворен-толиким, / В глуби играет и в мели»(Trediakovskij V.K.
Psalter 1753. Erstausgabe. Besorgt und kommentiert von. A. Levitsky; Hrsg. von R. Olesch undH. Rothe. – Paderborn; Munchen; Wien; Zurich: Ferdinand Schöningh, 1989. – S.267); у Сумарокова: «Летаюттамо корабли: / В пучину им пути пробиты: / И отдаленны от земли / В валах играют тамо киты» (СумароковА.В. Полн. собр.
всех сочинений в стихах и прозе: [В 10 ч.]. – М., 1781. – Ч.1. – С.151). В переложениях 73псалма слово «змии» они тоже передали как «киты», а с левиафаном поступили по-разному. Тредиаковский:«Ты в водах главы разбил / Китам превеликим ею <силою Твоею – В.К.>: / Ты расшиб же и главу /Змийственному Крокодилу…» (Trediakovskij V.K. Psalter 1753. – S.188); Сумароков: «Разишь ты китов наводах, / Драконов сильных премогаешь…» (Сумароков А.В. Указ соч.
– Ч.1. – С.102). Ср.: «Ты сокрушилголовы змиев в воде; Ты сокрушил голову левиафана…» (Пс 73:13–14; в славянском тексте псалма в обоихслучаях «змии», в латинском – драконы). Возможно, эти стихи 73 псалма наводили на Ломоносова сомненияотносительно возможности отождествить левиафана из Книги Иова с китом.281Лотман Ю.М.
Указ. соч. – С.275.282Хондзинский П., протоиерей. «Церковь не есть академия»: Русское внеакадемическое богословиеXIX века. – М.: Издательство ПСТГУ, 2016. – С.21. Здесь же (с.18–21) см. о понятии конфессионализации,вошедшем в науку относительно недавно (в середине XX в.).102и в Книге Иова Бог указывает собеседнику на знакомые ему явления природы).А.С. Шишков (не оспаривая их идентификации со слоном или носорогом и китом)выражал недовольство тем, что Ломоносов не сказал о них чего-то еще болееудивительного.283Образ Левиафана, воинственного и непобедимого для других земных тварей,должен внушать мысль об абсолютной мощи и непобедимости его Творца, пекущегося облаге человека.
Раз уж Тот, Кто создал Левиафана, «все на пользу нашу строит», значитничто в этом не может Ему помешать:Всех сильных он страшит, гоня.Кто может стать против Меня?Это заключительные стихи в ломоносовском описании Левиафана. Первый из нихприблизительно соответствует последним словам в речи Бога к Иову: «Ничто же есть наземли подобно ему сотворено, поругано быти ангелы моими: все высокое зрит: сам жецарь всем сущим в водах» (Иов 41:25–26; рус. пер.: «Нет на земле подобного ему; онсотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынамигордости»). Второй стих – точно соответствует ранее идущему в оригинале стиху: «…Ктобо есть противляяйся Мне, или кто противостанет Ми и стерпит…» (Иов 41:1; в рус.пер. это стих 41:2: «…кто же может устоять перед лицем Моим?»), но вполне логичнопоставлен на место вывода из описания дивного библейского зверя.В оде Ломоносова образы Бегемота и Левиафана должны «преклонять» читателей кмысли о «Божием величестве», но не о ничтожестве и бессилии человека, поскольку наего стороне сам Творец, который поддерживает его, укрепляет и служит ему надежнойзащитой.Образы Бегемота и Левиафана в Книге Иова, как и в «Оде, выбранной из Иова»,призваны продемонстрировать мощь Того, Кто сотворил этих грандиозных животных.Однако зачем они были сотворены? Иоанн Златоуст, полагавший, что все в мире устроеноради человека, отвечал на это следующим образом: «Для того он сотворил этих двухзверей огромными, чтобы ты узнал, что Он может все сделать таким, но не делает, потому283«Мне кажется, изображение крепости и сил толь огромного животного, каков есть слон илиединорог, в стихах у Ломоносова не довольно соответствует изображению действия или употребления техже самых сил его; ибо о таком звере, у которого жилы как сплетенные верьви, ребра как литая медь, малосказать, что он колючий терн безвредно попирает ногами.
Не отъемля славы у сего великого писателя,мнится мне, что надлежало бы сказать нечто более, нечто удивительнее сего» (Шишков А.С. Указ соч. –С.70–71). Конечно, и в описании левиафана он отдавал предпочтение библейскому оригиналу, посколькутам оно более «воспламеняет… воображение» и «не щадится ничего, могущего изображение сие соделатьвеликолепным, поразительным, страшным, чрезвычайным» (Там же. С.77).103что [все] сотворил для твоей пользы. <…> Какая от них польза? – скажет кто-нибудь.
Мыточно не знаем тайную пользу этих зверей, но если нужно что-то ответить, [мы скажем],что они ведут нас к богопознанию».284ПереложениеЛомоносовасогласуетсясэтимвыводом.Противоречараспространенному на Западе пониманию образов Бегемота и Левиафана (вернее,умалчивая о нем), оно полностью вписывается в восточнохристианскуютрадициютолкования Книги Иова, представленную в славянской письменности.§1.5. Шестоднев и строфа о творении человека в «Оде, выбранной из Иова»В Книге Иова речь Бога заканчивается описанием левиафана. В переложенииЛомоносова к ней прибавлена строфа о творении человека:13Обширнаго громаду светаКогда устроить Я хотел,Просил ли твоего советаДля множества толиких дел?Как персть Я взял в начале века,Дабы создати человека,За чем тогда ты не сказал,Чтоб вид иной тебе Я дал?(VIII, 391–392)В этой строфе как будто высказаны только две мысли: 1) человек не былучастником творения мира, и в советах его Творец не нуждается; 2) человек сам являетсясуществом тварным.
Обе мысли должны подразумеваться читателями как самоочевидные.Зачем же Ломоносов добавил эту строфу, нарушив композиционное соответствиеподлиннику и ослабив концовку предыдущей строфы?Этому можно предложить два объяснения.Первое, в общем-то, лежит на поверхности: речь Бога в «Оде, выбранной из Иова»имеет структуру шестоднева, толкованию на шесть дней творения мира. Выбирая стихи изКниги Иова, Ломоносов в некоторых местах нарушает их последовательность ради284Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. Ветхий Завет. – Т.6: КнигаИова. Тверь: Герменевтика, 2007. – С.250.104большего соответствия порядку дней творения в Книге Бытия.
Так, выше отмечалось, чтоодин стих – «Егда сотворены быша звезды, восхвалиша Мя гласом велиим вси АнгелиМои» (Иов 38:7) – он разбил на две части, и вторую использовал раньше первой. Смыслэтой перестановки в том, что ангелов («сонм небесных сил») уместней было упомянуть всамом начале, говоря о первом дне творения. «В начале сотвори Бог небо и землю» (Быт1:1) – это обычно толкуется как сотворение духовного мира (ангелов) и материи.Ломоносовское «Когда я твердь земли поставил, / И сонм небесных сил прославил…»отсылает именно к такому толкованию.
Звезды же были сотворены позднее, поэтому оних говорится в следующей строфе, причем, в соответствии именно с Книгой Бытия(1:14–18), а не с Книгой Иова, тут же упомянуты солнце и луна: «Когда от солнцавоссияли / Повсюду новые лучи, / Когда взошла луна в ночи». Сотворение светилнебесных – это День четвертый, которому предшествовало создание «тверди», названной«небом» (День второй), отделение моря от суши и произведение растений из земли (Деньтретий). Такая последовательность, вероятно, смущала Ломоносова, поэтому он, небудучи связан обязанностями перелагателя собственно Книги Бытия, сначала поместилречь о творении звезд, солнца и луны, а уже потом о море и суше.
За этим легкообъяснимым исключением, Бог в ломоносовском переложении говорит о Своихсозданиях, придерживаясь той последовательности, в которой, по Книге Бытия, они былисотворены: море и суша («Кто море удержал брегами <…> И с суши сдвинул Океан»),растения («И нивы в день палящей жажды…»), рыбы и пресмыкающиеся («Счел ли чудразнообразных / Стада, ходящие по дну?»), птицы («Твоей ли хитростью взлетает / Орел,на высоту паря?») и, наконец, животные (Бегемот и Левиафан). В этом ряду не хватаеттолько человека, специального описания которого нет в исходном тексте. Поэтому, дляполноты картины мироздания, Ломоносов и добавил строфу о творении человека, вкоторой практически процитировал Книгу Бытия: «Как персть Я взял <…> дабы создатичеловека»; ср.: «И созда Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыханиежизни: и бысть человек в душу живу» (Быт 2:7).Второе объяснение не столь очевидно, но оно связано с главной религиознойпроблемой «Оды, выбранной из Иова» – с вопросом о страдании праведника,находящегося в руках Всемогущего Бога.Строфа о творении человека считается оригинальной, между тем это не совсем так.Кроме Книги Бытия, ее источники находятся в Книге Иова и Послании к Римлянамапостола Павла, т.е.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
