Диссертация (1098185), страница 48
Текст из файла (страница 48)
См.: Tew Ph. The Contemporary British Novel.London: Continuum, 2004. 224 p.505Цит. по: Davis I. Cultural Studies and Beyond Fragments of Empire. London and New York: Routledge, 1995. P. 141.506Сама Тэтчер неоднократно возникает в художественных текстах и популярных фильмах как своего рода«культурная икона» времени. Для литераторов 1980-х оказалось важно не проигнорировать последствияинтервенции Тэтчер в британскую историю XX века. От восхищенного «Я обожаю миссис Тэтчер» знаменитогоФилиппа Ларкина и политкорректного рукопожатия с Джеймсом Бондом у Дж. Гарднера до наступательносатирического образа Mrs. Torcher в «Сатанинских стихах» («The Satanic Verses», 1988) C.
Рушди и злой адреснойкарикатуры в романе М. Дибдина «Бесчестные трюки» («Dirty Tricks», 1991). Тэтчер – неотделимый от эпохиперсонаж. Очевидно, в искаженном имени премьер-министра Mrs. Torcher (англ. светоч) – проглядывает Mrs.Torture (англ. – пытка). Образ Тэтчер появляется в сатирических романах П. Дэвиса «Последние выборы» («TheLast Election», 1987), Д. Коте «Вероника, или Две нации» («Veronica, or Two Nations», 1989), М.
Лоусона «КроваваяМаргарет» («Bloody Margaret», 1991). В последнем Тэтчер показана глазами заключенных. Так, сама Тэтчер далаобразец (часто сатирический и даже гротескный) типическому герою эпохи. К концу 1980-х годов геройтэтчеризма появляется на страницах романов все чаще.215Но эту мать никогда не любила ее большая семья – не было никогда даже намекана любовь<…>. Даже сейчас в общественном мнении она вызывает презрение, аее избиратели испытывают смешанные чувства смущения и сожаления по поводуутраченных ―слезливых‖ понятий – консенсуса, сострадательности, духаколлективизма – того, чему она так мужественно противостояла.
Кто эта мать ссуровым взглядом, которую не может полюбить ее народ? И каких детей онарастит? Все они чувствуют вину – эта мать может заставить любого почувствоватьсебя виноватым. Но их вина другая. Они скучают по былому чувству вины. Онижелают быть частью чего-то большего, чем общество ―индивидуалистовстяжателей‖. Они хотят большего, чем предлагаемая им элементарная природачеловеческих потребностей»507.В 1992 году Джулиан Барнс, не менее успешный «сын века», также нежалующий «мать нации», с горькой насмешкой замечает: «В жизни не осталосьничего неполитизированного – стипл-чейз ―Гран Нэшнл‖ и то выиграла лошадьпо кличке Политика Партии»508. Дискредитирующее и дегуманизирующее началов жизни, сведенной к публичной успешности, отзывается болью и стыдом,напряженным поиском подлинности, завоеванием права на «Я».В 1998 году роман Макьюэна «Амстердам» («Amsterdam») получилпрестижную премию «Букер»509.
Спрятавшаяся под маской беллетристикианатомия сознания героев, измененных и выхолощенных эпохой, обнажаетнарастающий дефицит и смерть человеческого. Главные персонажи Клайв иВернон бесчестны, продажны, лишены сострадания и в конечном счетезаслуживают смерть в финале романа. Однако при рассмотрении романа каксводного комментария к «антропологии» тэтчеризма важна предельная точность в507Amis M.
The War Against Cliche. Essays and Reviews 1971-2000. London: Cape, 2001. P. 23.Барнс Дж. Письма из Лондона. М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2008. С. 151.509Самодовольный, предприимчивый делец с захватническими инстинктами возникает в романах Т. Блэкера«Фикс» («Fixx», 1989), Т. Паркса «Великодушие» («Goodness», 1991), Дж. Рэтбоун «Гадкий… очень» («Nasty,Very», 1984), Т. Стейси «Падение» («Decline», 1991). Представители среднего класса, желающие обогатиться,всячески отгораживаются от семьи, ассоциирующейся с глупым идеализмом (герой Блэкера продает военныемедали отца), сентиментальностью (герой Паркса не желает посылать цветы на могилу тетки), финансовойнеуспешностью.
В романах Р. Томсона «Мечты об отъезде» («Dreams of Leaving», 1987), П. Дэвиса «Последниевыборы» магия нового мифа о молодости и успешности оборачивается картинами низколобого плебейства,царящего в Лондоне эпохи Тэтчер.508216изображении психологии целого поколения: «Какие благополучные, какиевлиятельные, как расцвели при правительстве, которое почти семнадцать летпрезирали <…>. Вспоенные молоком и соком послевоенного Государства, а затемподкармливаемыеневинныминеувереннымблагосостояниемродителей,взрослыми вступили в мир полной занятости, новых университетов, книг в яркихобложках, в Августов век рок-н-ролла и обеспеченных доходами идеалов.
Когдалестница позади них затрещала, когда Государство отняло титьку и сталосварливой бабой, они уже были в безопасности, они объединились и принялисьобзаводиться теми или иными – вкусами, мнениями, состояниями»510.Точно отражают дух 1980-х, с их жаждой успеха и тревожным ощущениемсамопотери, романы М. Эмиса. Тэтчеризм как феномен общественной жизни,затрагивающий самые основы личности, показан в романах Ф. Хеншера«Домашняя отрава» («Kitchen Venom», 1996) и К. Черчилля «Серьезные деньги»(«Serious Money», 1997).Поразительным образом многие из романов, указанных выше, невоспринимались как сатира.
Изменился сам язык культуры. Дж. Барнс с ирониейкомментирует «устаревший» сентиментальный лексикон Гленды Джексон,кандидата от либеральной партии на выборах 1992 года: «Она предпочитаетзаявления следующего характера: ―Эти выборы – это история про борьбу за душунации‖. Она не скрывает морализаторства своей позиции: ―То, что во времена,когда я была ребенком, рассматривалось как пороки, сейчас считаетсядобродетелями. Алчность больше не алчность, а уверенность в своих силах.Эгоизм больше не эгоизм, а предпринимательский дух‖»511.Показательно, однако, что вводящая в заблуждение двойственность раннихромановЭмисапод«говорящими»заголовками«Успех»,«Деньги»и«Лондонские поля», в центре которых оказываются находящиеся на гранисуицида герои-гедонисты, сменяется в 1990-е отчетливо трагическим пафосом510511Макьюэн И. Амстердам.
М.: РОСМЭН, 2003. С. 21.Барнс Дж. Письма из Лондона. М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2008. С. 170-171.217окончательногокрахачеловечности.Даннаятенденцияхарактернадляразмышлений о последствиях тэтчеризма512.Массовое нашествие увечных, нищих и бродяг на английский роман концавекаприобретаетхарактерсоциально-историческийиэмблематичныйодновременно. Целый ряд писателей эпохи рисуют современного аутсайдера,индивидуальность которого отрицается городом. Популярный образ успешногояппи все чаще уступает место представителю городской субкультуры –наркоману и безработному 513 . Социально-демографический кризис, последствиякоторого не были устранены активными действиями следующего за кабинетомТэтчер лейбористским правительством, характеризует Лондон – город ТретьегоМира, центр баснословных богатств и центр нищеты и безработицы514.
Отсутствиеадминистрирования и финансирования «общественных» проектов, направленныхна интеграцию общества и устранение безработицы в посттэтчеристскую эпоху515,осложнило положение. Провозглашенный Мейджором в 1990-е курс на«бесклассовое» общество и нивелирование финансовых различий, а также веськомплекс связанных с ними приоритетов, только усилил расслоение516.512Так, очевидно критически изображается городская молодежь в романах М.
Брейсуэлла «Конклав» («TheConclave», 1992) и У. Селфа «Этот сладкий психоз» («The Sweet Smell of Psychosis», 1996). Посттэтчеристский мирпредстает миром извращенных психических мотиваций, подогреваемых этническими и классовымипротиворечиями, наркотиками, культом насилия.513Экзистенциальное положение и агонизирующее сознание человека, вытесненного на обочину социума,показано в романах шотландцев Дж. Келмана «Хайнс, автобусный кондуктор» («The Bus Conductor Hines», 1984),А. Кеннеди «Ночная геометрия и поезда предместий» («Night Geometry and the Garscadden Trains», 1990).514Острокритический по пафосу роман Дж.
Келмана «До чего ж оно все запоздало» («How Late it Was, How Late»,1994) демонстрирует, как идеал «бесклассового» общества, который постоянно провозглашался в предвыборныхпрограммах послевоенных правительств, в действительности привел к появлению двухклассовой системы,ставшей заметной именно в период правления Тэтчер. Так, с начала 1980-х «бесклассовое» общество предполагаетвласть образованной элиты, меритократии, исключающей из своей модели неквалифицированных представителейservant class.515Макьюэн в романе «Дитя во времени» провидчески точно диагностирует болевые точки тела социума: «Никтоиз старых друзей его студенческой поры – художников и политиков-экспериментаторов, наркоманов-визионеров –не достиг и половины такого успеха.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
