Диссертация (1098185), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Несколько его знакомых, когда-то по-настоящему независимых людей,примирились с тем, что до конца жизни будут преподавать английский язык иностранцам. Другие разменялипятый десяток, измотанные дополнительными уроками английского или «науки выживания» для скучающихподростков в забытых Богом средних школах. Этим еще повезло, у них была приличная работа. Другие мыли полыв больницах или водили такси.
Одна из бывших сокурсниц Стивена дошла до нищенского значка <…>. <…>мирно почила вера в более общий принцип, согласно которому с течением времени все большее число людейдолжно приобщаться к лучшей жизни и что обязанность руководить этой драмой реализовавшихся возможностейи расширившихся перспектив лежит на плечах правительства» (Макьюэн И. Дитя во времени.
М.: Аграф, 2000. С.36-37).516Briggs A. A Social History of England. London: Penguin Books, 1991. С. 356. Тенденция нашла свое продолжение влишении избирательских прав представителей низших слоев общества в начале правления Т. Блэра.218Готический образ города-кошмара, возникающий на страницах фабуляторовП. Акройда517 и А. Картер, соседствует с городским адом современной писателямтэтчеристской эпохи 518 . В особенности это касается романов «Другие люди»,«Деньги», «Лондонские поля», «Информация» Мартина Эмиса, одного из «самыхвеликих портретистов города»519.
Уже Грегори, герой его раннего романа«Успех», ведет дневник адских видений повседневности. Начало июльскойзаписи: «Мир понемногу раскаляется. За этот месяц я уже видел, как погибло тристарика – просто упали ничком на улице, чтобы больше никогда не встать.Обычно они боялись зимы, теперь лето приходит по их души. Мир достигаетточки кипения.
В эти дни даже страшно открывать газету: все новости окатастрофах и разрушениях».520 Герой «пропитан городской грязью», ежедневноон выходит «из пасти подземки» и окунается в «горластый ад Куинсуэй» 521 .Узнаваемые городские топосы в романах Эмиса 1980-1990 гг. будто помещаютсяв инфернальное пространство со своими обитателями. Бездомная Мери Лэм,героиня «Других людей», несколько дней блуждает от одной станциилондонского метро к другой, «туда и обратно, нарезая круги по прокопченнымвнутренностям города», бродит по «запекшемуся бетону Пикадилли и ЛестерСквер»522.517Яркой иллюстрацией этого тезиса становится целый ряд романов П. Акройда и его книга «Биография Лондона»(«London: The Biography», 2000).
Акройд стремится дать и языковой срез эпохи, для чего воссоздает культурноисторические особенности речи, уверенно демонстрируя технику пастиша и стилизации. Подобным образом внашумевшем романе «White Chappell, Scarlet Tracing» (1987) И. Синклера создается «фирменная» атмосфераЛондона Конана Дойля. При этом, в отличие от Акройда, писатель не столько увлечен воспроизведением языковойфактуры прошлого, сколько говорит о прошлом как о феномене почти фантастического характера. Это еще болееочевидно в его романе «Downriver» (1991), в котором прошлое и настоящее отражаются друг в друге, сливаясь вединое, полное гротеска и насмешки, изображение эпохи Тэтчер. Метод, во многом сопоставимый с методомАкройда, использует Л.
Норфолк в дебютном романе «Словарь Ламприера» («Lаmprier‘s Dictionary», 1991), гдеЛондон сопоставляется то с подземным лабиринтом, то с неким шифром или некогда живым организмом. Болеетого, город все чаще сравнивается с быстро распространяющейся злокачественной опухолью. Лондон несетощущение угрозы, его образ тесно связан с катастрофой современной истории и неминуемым крахом мира. Вупомянутых романах создается атмосфера морального упадка, и все же в первую очередь они обращены кфеномену конструирования исторической реальности.518По мнению Тодда, «все эти романы были реакцией на эпоху тэтчеризма и последовавший за ней период.Десятилетием раньше эти книги не возникли бы в воображении художника, не были бы написаны, продвинуты накнижном рынке, проданы и оценены читателем» (Todd R.
Consuming Fictions: The Booker Prize and the Fiction inBritain Today. London: Bloomsbury Publishing, 1996. Pp. 196-197).519Diedrick J. Understanding Martin Amis. Columbia, South Carolina: University of South Carolina Press, 1999; 2004. P.22.520Эмис М. Успех. СПб.: Симпозиум, 2004. С. 200.521Там же. С. 208.522Эмис М. Другие люди: Таинственная история. М.: Эксмо, 2009. С. 241.219Поражает футуристическая картина Лондона, развернутая на страницахромана «Дитя во времени» Макьюэна. В нем появляется лейтмотивный образбродящих по городу толп нищих с железными кружками для подаяний. Городбудущего, приобретший почти сюрреалистические очертания, поразительноточно иллюстрирует сложившуюся ситуацию реального Лондона 1980-х.Макьюэн показывает, насколько не уживается идеология с реальностьюповседневности, вводя иронию и двусмысленность политического жаргона награни сатирического гротеска: «Дарк написал заметку в ―Тайм‖ с обзором первыхдвух лет действия закона о лицензировании бродяжничества и, сидя ввосхитительной гостиной на Итон-сквер, прочитал ее вслух Стивену: ―Благодаряэтому закону удалось не только решить проблему социального балласта, но ипереложить заботу о бедных на более бережливый, более здравый секторобщественной благотворительности, создав тем самым идеальную модель вминиатюре, на которую следует ориентироваться всей экономической политикеправительства.
Десятки миллионов фунтов сэкономлены на выплатах посоциальному обеспечению, а множество мужчин, женщин и детей на своем опытепозналиопасностииволнующиепреимуществаэкономическойсамостоятельности, традиционной для делового мира нашей страны‖»523.Как известно, в 1980-1990-е ухудшается состояние британских городов,особенно лондонских общественных мест, растет уровень преступности инасилия, увеличивается число представителей underclass (который включает ибезработных, попрошаек, бездомных) – тех, кому не удалось найти свое место всистеме, ориентированной на предпринимательский дух.
«К середине XX векаЛондон уже не знал, что такое бездомные, но в эпоху Тэтчер люди, лишенныекрова, наводнили улицы города. Толпы бродяг и попрошаек сооружаликартонные дома по соседству с роскошью и достатком яппи. Целые лагерябездомных и бродяг оккупировали окрестности моста Ватерлоо в пятидесятиярдах от Festival of Britain и в непосредственной близости с Национальнымтеатром. Изысканное пространство Lincoln’s Inn Fields стало городом лачуг523Макьюэн И.
Дитя во времени. М.: Аграф, 2000. С. 55.220третьего мира для огромного числа бездомных. Ситуация оставалась безизменений несколько лет, ибо никто не желал взять ответственность на себя. Каки в странах третьего мира, на улицах Лондона тысячи просят милостыню», –пишет Р.
Портер в своем исследовании «Лондон: социальная история города»524.Бросается в глаза неожиданное сходство мотива «черной дыры» какапокалипсического предзнаменования будущего мира и образа социума в романахК. Бирч «Жизнь во дворце» («Life in the Palace», 1988) и М. Эмиса «Лондонскиеполя». В последнем образ Лондона предстает зеркальным, поистине адским,отражением вечного Элизиума, отрицанием самой жизни, «черной дырой»самоубийц. По-видимому, в названии романа «Лондонские поля» обыгрывается игротескным образом трансформируется образ Елисейских полей – полейблаженных. Трагическая кода романа К. Бирч также сводит мотив «чернойдыры», суицид и городскую повседневность.Городской ад и бродяжка-проститутка Мери Лэм находятся в центресюжета уже упомянутого нами романа Эмиса «Другие люди».
Ее имя отсылает ик известной истории о помутнении сознания сестры знаменитого Чарльза Лэма, ик английскому детскому фольклору, и к образу агнца (англ. lamb – агнец, ягненок)– одному из ярчайших образов «Песен невинности» Блейка. Героиня бесцельнобродит по спирально вьющимся улицам Лондона и спускается в подземельеметро, будто совершая путь по кругам ада. Любопытно, что Мери ездит по CircleLine (Кольцевой линии метро).
Не менее символично и то, что героиня попадает вситуации, связанные с насилием, преступлением и испытанием боли, которыеповторяются на протяжении всего романа.Подобным образом организован интертекст и в романе Эмиса «Успех».Апрельская запись в дневнике героя романа Грегори начинается со слов: «Апрель– самый славный (в оригинале – сoolest) месяц для таких, как я»525. Но читательобратит внимание на переиначенную Эмисом начальную строку «Бесплоднойземли» Элиота: «Апрель жесточайший (в оригинале – cruelest) месяц, гонит /524525Porter R. London: A Social History. London: Hamish Hamilton, 1994.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
