Диссертация (1098177), страница 66
Текст из файла (страница 66)
Кстати говоря, из всех перечисленных произведений «Оберман»был выделяем самим автором: Сенанкур до конца жизни вносил в его текстизменения, уточняя мысль, правя стиль, включая новые эпизоды, связанные спережитыми им событиями. А. Монглон настаивает на автобиографическомхарактере романа, подчёркивая близость между Оберманом и реальным автором, чем и объясняется его утверждение, что «Оберман» – дневник Сенанкура678. Б.
Дидье в книге «Сенанкур романист. Оберман, Альдоман, Изабелла» пытается уйти от биографической установки, от необходимости видеть в «Обермане» отражение жизни и характера самого Сенанкура (что долгое время было достаточно распространённым во французском литературоведении подходом к творчеству этого писателя). Однако, в конечном итоге,Б. Дидье сближает Обермана и реального автора, что находит отражение вименовании «Оберман-Сенанкур». По мысли литературоведа, в романе прослеживается «движение своеобразного познания "я" Обермана-Сенанкура»,«"я" Обермана никогда до конца не вымышлено, никогда до конца не автобиографично»679.Вопрос, предполагающий разграничение «правды» и «вымысла», поискудельного веса автобиографического материала в художественном произведении представляется неактуальным.
Важнее оказывается то, что находится впределах самого текста романа. Значимо то, как личный дневник автора становится эпистолярной исповедью героя. Автор затевает с читателем своеобразную игру: выдаёт дневник за письма, скрывается за героем 680 , издателем681, а также за персонажами-двойниками682, как бы превращая жизнь в ли 678Monglond A. Le journal intime d`Oberman. Grenoble, Arthaud, 1947.679Didier B. Senancour romancier. Oberman, Aldomen, Isabelle.
P., 1985. Р. 331.680Иногда Оберман старается увидеть себя другим («если бы я был другим» (28)). Желание героябыть другим равнозначно авторскому желанию быть другим, таким «другим» для автора и является Оберман. Автор передаёт ему свои мысли и чувства и одновременно в роли издателя писем получает возможность судить о них со стороны с некоторой долей критики и иронии.681Примечания издателя писем звучат как комментарии, пояснения к мыслям Обермана. Издательпретендует на глубокое знание героя, он анализирует его чувства, говорит о его взглядах, иногдавносит коррективы в его размышления. Слово издателя отличается от слова героя: его стиль болеесдержан, его взгляд на вещи более объективен, лишён той надрывности, драматической напряжённости, которая проявляется в письмах героя.
Издатель слишком уважает Обермана как пишущего, отсюда и его стремление сделать вмешательство в текст писем минимальным. Он признаётся, что не совершил никакого насилия над текстом, оставил слишком много «случайного и ненужного» (293). Роль комментариев издателя отчасти заключается в том, чтобы сгладить, смягчить слишком резкие, неожиданные, непримиримо критичные суждения героя (например, о суициде): автор хочет, чтобы читатели приняли благосклонно его исповедь.232 тературу. Имея формальные приметы романа в письмах (главной из которыхявляется присутствие адресата, которое носит у Сенанкура чисто условныйхарактер и никак не определяет повествование), «Оберман» содержит многочисленные жанровые признаки дневника.
Правда же заключается в том, чтоголос издателя писем и голос героя принадлежат автору, в романе обнаруживается тождественность автора, автора-издателя и героя. Принимая вовнимание саму постановку проблемы – отношение автора и героя, изберёмпринципиально иной подход к её решению. В данном случае не будет учитываться стоящее за текстом лицо, собственно Сенанкур, но автор, каковымстановится Сенанкур, беря в руки перо и обнаруживая в принципах разворачивания художественного дискурса свои креативные интенции как создательтекста, отражающего мыслящее само себя сознание.
Другими словами, речьидёт о потенциальном и осуществляющемся самовыражении пишущего «я» вслове.На характер авторского замысла «Обермана» указывает один из эпизодов произведения, где герой рассказывает о чтении им одного из романов,сюжет которого строится вокруг любовных отношений. Обермана поражаетдраматизм событий и напряжённость чувств («…я не знал развязки болеекрасивой, смерти более жалостливой…» (83)). Герой упоминаемого Оберманом романа, всецело захваченный страстям, непротиворечив и героичен впротивостоянии несчастьям, к тому же его жизнь имеет завершение в смерти.В существовании Обермана нет ничего, что походило бы на события прочитанного романа, сам он нисколько не похож на его главного героя.
Авантюрность сюжета романа контрастирует с бессобытийностью, пустотой существования Обермана. Трагическая судьба героев романа, преодолевающихвсевозможные испытания, воспринимается Оберманом как факт литературы,но не жизни, такое повествование несёт печать «книжности», то есть вымышленности, искусственности, тогда как сам Оберман переживает самую«реальную» драму сомневающегося в истинности бытия, обречённого науничтожение сознания.
Все знания героя Сенанкура о самом себе относительны, он не может сказать, что скрывают глубины его внутреннего «я». Заметим, что главное состоит не в наблюдении за самим собой, но в вопроша 682Автор выстраивает целую систему двойников. Оберман упоминает о каком-то молодом человеке, безвременно ушедшем из жизни, много страдавшем и грустившем.
По существу, Обермандаёт характеристику самому себе, говорит о себе в третьем лице. Он представляет, что его жизненный путь завершён. В романе фигурирует также некий Фонсальб, говорится о его неудавшейсяженитьбе. Рассказывая о его истории, Оберман проигрывает свою собственную женитьбу: «а что,если…» Такая система двойников заставляет видеть за всеми ними автора, который, множа персонажей, каждый их которых воплощает его возможности, делает из дневника роман. Двойники –это предположение автора о своей судьбе.233 нии о самом себе. Новый герой, герой романтической литературы, можеттолько вопрошать, вопрошать себя о самом себе и о мире, часто не надеясьполучить ответ.Казалось бы, в подобного рода повествованиях, когда герой пишетписьма, запечатлевающие жизнь его души, Сенанкур имел целый ряд предшественников в лице писателей XVIII века: Гёте с его «Страданиями юногоВертера», Руссо с его «Исповедью» и «Новой Элоизой», Стерна с его«Тристрамом Шенди».
Однако Сенанкур (в отличие от своих ранних современников – первых читателей «Обермана») прекрасно осознавал, что его роман есть не столько продолжение традиции эпистолярного романа, сколькоразрыв с ней. Для того чтобы предупредить и отвести от себя возможныеупрёки, Сенанкур пишет Предисловие, которое выполняет апологетическуюфункцию: это тот случай, когда защита рождается раньше обвинения и служит необходимой саморефлексией литературы, отражающей эпистемологический скачок. В Предисловии Сенанкур обращает внимание на формальныеособенности повествования, которые были уже у его предшественников.
Однако разрыв с традицией обнаруживается в самой ткани повествования, задаётся стратегией текста. Обвинительный голос заключён в авторском сознании, провоцируемый комплексом вины, личностной несостоятельности, моральной ущербности – общего в данном случае для автора и героя (автор ещёнаходится в зависимости от положительной просветительской этики, утверждающей ценность действия, поступка, социально активного проявления имеряющей человека категориями разумной полезности и деятельной добродетели). Автор старается избавиться от комплекса несостоятельности, передавая его своему герою, от которого настойчиво отмежёвывается. Во многомименно этим объясняется то, что свой личный дневник, свою тайную исповедь автор выдаёт за письма романного героя. Герой (а не автор) должен вполной мере нести бремя мучительных подозрений в собственной духовнойнеполноценности.
И это закрепляется уже в Предисловии, где автор отводитсебе роль наблюдателя, сочувствующего, понимающего, разделяющего многие переживания и взгляды героя, однако смотрящего на ситуацию со стороны. Для автора принципиально важно увеличить дистанцию между самимсобой и героем, поэтому он говорит о себе как об издателе попавших в егоруки писем (заметим, что при этом никак не поясняется, как письма оказались у него), позволившего себе лишь короткие, сдержанные комментарии исовсем редкие купюры.Как же нужно судить о герое, который принципиально негероичен (что,в соответствие с позицией Сенанкура, следует понимать в нескольких значениях, так, Оберман не может претендовать на роль героя романа, поскольку234 не совершает никаких активных поступков)? Перед нами тот, кто пишет.Письмо оказывается главным жизнеопределяющим действием Обермана.Значит, о герое нужно судить исключительно по тому, что и как он пишет.Поступок есть активное самовыражение, самоутверждение героя, в нём проявляются его характер, склонности, волевое желание, целевая установка ит.д.
Но как понять человека, который только пишет? Героям Плутарха,например, достаточно одного поступка, чтобы достичь славы и утвердить состоятельность своей жизни, придав ей монументальную цельность (о чёмразмышляет Монтень в «Опытах»). У героя, свидетельствующего о себе, чтоодним из первых и сумел отразить Сенанкур, есть только слово, которое идолжно стать его оправданием, его поступком. Герой должен состояться вслове. И «слово» в данном случае – это бесконечная попытка самовыражениядлиною в жизнь.
Сенанкур предупреждает, что Обермана нельзя судить поотдельно взятому высказыванию. Личное письмо всегда разомкнуто во времени, оно становится длительностью, предполагает метаморфозы мыслящего себя сознания и сложный поиск определения духовного опыта в слове,становящемся самим этим опытом, который никогда не даётся вдруг и доконца: «О нём (Обермане – С.Л.) нужно судить по всей его жизни, а не только по его первым годам; по всем его письмам, а не по какому-нибудь случайному или, может быть, романическому отрывку» (15).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
