Диссертация (1098177), страница 54
Текст из файла (страница 54)
В напряжённом усилии Руссо актуализирует весь эмпирически, рационально и интуитивно постижимый опыт, не пренебрегая при этом ни социальнокультурными, ни религиозно-мистическими смыслами. Вместе с этим, всесоставляющие земной жизни утрачивают для него полновесное значение,девальвируются. Это обесценивание, утрата смыслов объясняется тем, чтоРуссо заглядывает за грань возможного, допустимого. Не только окружающий мир, но и его личность лишается самоочевидного единства.
Письмо ста 651К. Флёре, чья работа «Руссо и Монтень» посвящена сравнительному исследованию творчества двух писателей, приходит к выводу, что форма «Мечтаний», представляющая собой «серию произвольных размышлений, начинающихся с какого-либо зрелища или случая», близка форме «Опытов» (Fleuret C.
Rousseau etMontaigne. P., 1980. P. 179).652Стиль Руссо принято определять как «эстетика пестроты».188 новится последней телеологической, аксиологической, экзистенциальнойопорой, способом проверки себя в бытии («я ещё есть»), утверждением значимости «я» для себя самого. Кроме того, письмо служит средством проверкисовпадения автора с самим собой, подтверждением самодовлеющей личностной истинности. Руссо озабочен тем, чтобы его жизнь не ускользала отнего и он оставался полноправным владельцем правды о самом себе.
Дляэтого он должен совпадать с самим собой, постоянно прибегая в письме к самоидентификации. Руссо обозначает границы возможностей письма, стремясь выразить то, что не имеет претендента словесного выражения. Как высказать то, что находится за пределами человеческого опыта? Ускользаниедоступной познанию данности, достоверной правды о мире и самом себеРуссо компенсирует самим письмом. Само мыслящее письмо заменяет человеку вселенную, смыслы которой остаются для него скрыты. Поэтому дляРуссо важен факт письма как таковой.Поздние произведения Руссо – это «экзистенциальное письмо»: обращённое к автору, оно не сводимо к событиям личной жизни, в качестве факталитературы оно не может быть объяснено как культурный феномен.
Пишущееся слово как свидетельство становящегося в нём духовного опыта обретает трансцендентальную сущность. Руссо испытывает возможности письмадля выражения личного знания, открывает истину «я», обретающего экзистенциальную полноту в письме и посредством письма. Руссо был готов ктакому эксперименту: стать медиатором, участвующим в передаче той правды, которую он знал лишь отчасти. В «Мечтаниях» Руссо «забалтывается»,«выговаривает» много такого, о чём до него не говорил никто. П.-П. Клеманв труде «Жан-Жак Руссо: от эроса виновного к эросу торжествующему» указывает на «правдивость», «установленную в тексте, соответствующую актуписьма, которая не обязательно восходит к предшествующим событиям»653.Здесь, как и во многих других исследованиях, речь идёт о правдивости каксущностном основании письма Руссо.
Но что значит правдивость, «установленная в тексте» и «соответствующая акту письма»? На наш взгляд, этоправда слова, сказанного в присутствии Бога, правда слова как последнегооснования истинности, к которой сходится вся жизнь пишущего, свидетельствующего о себе в предчувствии высшего суда. Письмо становится бытием«я», открытым Богу.Важно, что Бог является главным адресатом (или Читателем) всех автобиографических сочинений Руссо. Ф. Ширпаз объясняет присутствие Бога вмировидении Руссо тем, что человек становится самим собой только в при 653Clément P.-P. Jean-Jacques Rousseau de l`éros coupable à l`éros glorieux.
Neuchâtel, 1976. Р. 356.189 сутствии «другого» («…существовать – значит жить под взглядом другогоили других…»654). Отказываясь жить под взглядом людей, то есть, согласноРуссо, изменять самому себе, становясь «человеком человека» (выражениесамого писателя), он живёт под взглядом Высшего Судии, который служитгарантом непротиворечивости человека его природе. Ф. Ширпаз правомерноутверждает, что согласно убеждению Руссо «человек становится человеком,только открывая в глубине себя важный голос: голос природы, голос разума,голос Бога», «человек – существо обязательно религиозное, потому что…живёт в связи с Творцом всех вещей»655.
Взгляд Бога, направленный на человека, обеспечивает единство существования последнего. В «Мечтаниях» исовершается возврат пишущего к самому себе, своей сути посредством обращённого к Богу слова. Схожей точки зрения придерживается и М. Айгельдингер, по мнению которого автобиографические произведения Руссо основаны на «видении единой судьбы, открытой взгляду Бога»656. Руссо стремится «к овладению подлинностью своего "я", становясь над индивидуальнымипротиворечиями и преградами реальности», старается «углубить и высветитьдуховную сущность своего существа»657.
В этом стремлении и можно увидеть усилие преодолеть противоречия мира, чтобы «в конечном итоге воззвать к высшему суду Бога, который есть модель Читателя…»658. Бог как Читатель становится гарантом искренности пишущего.При этом нужно иметь в виду, что Руссо не перестаёт моделироватьсвою жизнь (или интерпретировать её).
Прошлое и настоящее Руссо связывает длительностью аффективной памяти, его цель – воссоздать непрерывностьсвоего существования. Это и является одной из главных задач личного письма. Руссо пишет свою судьбу, с помощью языка «нащупывает» основу своегосущества. Личное письмо требует от пишущего постоянного усилия, непре 654Chirpaz F. L`homme dans son histoire. Essai sur Jean-Jaques Rousseau. Gèneve, 1984. Р. 21.655Ibid., p.
106.656Eigeldinger M. Jean-Jaques Pousseau. Univers mythique et cohérence. Neuchâtel, 1978. Р. 67.657Ibid., p. 73.658Ibid., p.71.Несколько иначе трактует письмо Руссо Ф. Баргийе в своей работе «Руссо или страстная иллюзия. «Прогулки одинокого мечтателя». В частности, в письме он види фиксацию обретённого автором единства с самим собой с целью лучше наслаждаться им в одиночестве: «…письмо отнынепозволяет ему наслаждаться своей автономией, одиночеством и счастьем…» (Barguillet F.Rousseau ou l`illusion passionnée. Les reveries du promeneur solitaire.
P., 1991. P. 167). По мнению Ф.Баргийе, посредством письма Руссо устанавливает приятное общение с самим собой (автор естьнаблюдатель и одновременно – объект наблюдений, пишущий – читающий), именно поэтомуписьмо превращается в источник удовольствия, позволяющий преодолевать страдания и устремляться к счастью («"фиксируя" события, оно (письмо – С.Л.) располагает их в устойчивом положении на странице, которая предлагает себя повторному прочтению, так он (Руссо – С.Л.) растяшивает своё собственное отражение и своё счастье, чтобы лучше ими насладиться, спасая их отдвижения времени» (Ibid., 168)). Следуя логике Ф. Баргийе, письмо, снимая противоречия, доказывает, что можно быть счастливым совсем одному.190 рывного поиска идентичности «я». Автор намечает главные линии судьбы,определяет смысл существования, преодолевая угрозу распада личностногобытия.Руссо осознаёт ограниченность предложенных эпохой методов позна659ния , кроме того, остро чувствует насилие над человеком культуры.
Попредставлению Руссо, человек «разорван» между природой и цивилизацией,до конца не принадлежит самому себе, не может обрести в себе единства.Отсюда кризис самотождественности, не совпадения с самим собой. Поисксебя приобретает у Руссо характер неразрешимой проблемы, что приводитего к сомнению в собственной бытийности, в возможностях самопознания исамовыражения (в отличие от того же Монтеня, который никогда не сомневается в своей бытийности, как и в адекватно её передающем языке). У Руссочеловек опирается только на свою слабую человечность.
Всякий опыт – эмпирический, рациональный, религиозный – остаётся проблемным, недостаточным. Его письмо – это величайшая провокация. Руссо как бы находится вабсолютной пустоте, в состоянии «прыжка» над бездной, у него нет никакойопоры, кроме письма как овладения бытием.«Мечтания» представляют собой беспрецедентный эксперимент в слове: Руссо закрепляет в письме опыт своего умирания, переход от бытия к небытию. Он решается умереть ещё до своей действительной смерти, пережитьи зафиксировать свой уход из жизни, осуществить контролируемый переходиз земного мира в мир иной.
«Мечтания» становятся отражением непосредственного переживания смерти.Ситуация смерти задана биографическим фактом: во время одной изсвоих прогулок в окрестностях Парижа Руссо был сбит с ног большой собакой, падение привело к сильным ушибам и сопровождалось потерей сознания. Этот случай вызвал слухи о смерти писателя, об этом сообщалось даже вгазете. Для других автор «Мечтаний» уже мёртв (по свидетельству Руссо,слухи о его смерти распространились по всему городу, в его скоропостижномуходе никто не сомневался).
Руссо говорит о себе как о погребённом заживо(все «будут веселиться в общем согласии, хороня меня заживо» (36), «янавсегда оставил мысль вновь убедить общество в том, что я жив» (38)). 659По достаточно распространённому среди литературоведов мнению, Руссо, в отличие от многихпросветителей, «прекрасно знал – его философия всего не объясняет» (Gresson A. Jean-JacquesRousseau. Sa vie, son œuvre. P., 1962. Р. 44). Согласно позиции Руссо, всякое знание рождается изнепосредственного опыта человека, всегда незавершённого и проблемного. М. Айгельдингер, критикуя попытки рационализировать взгляды Руссо, свести их к логической схеме, утверждает, что,в отличие от многих писателей своего времени, Жан-Жак отрицал понятийно-логические способымышления и дискурса (Eigeldinger M.
Jean-Jaques Rousseau. Univers mythique et coherence. Neuchâtel, 1978).191 Осталось умереть для самого себя, пережить уход из мира. Социальнаясмерть становится для Руссо предвестием и подготовкой смерти экзистенциальной, которую и должно запечатлеть письмо (в Первой прогулке, задающейсмысловое движение всему произведению, слово «смерть» и производные отнего употребляются семь раз).Автор сам ставит себя в ситуацию социальной смерти: он исключает себя из человеческого общества, противопоставляет себя другим людям, воспринимая всех без исключения как потенциальных гонителей и преследователей. Руссо говорит о принципиальной невозможности диалога: «Отныне яничто среди людей, у меня нет с ними никаких конкретных связей, настоящего общения» (44). Он находится в положении над миром и не слышит никаких людских голосов, не хочет их слышать, общение его тяготит(«…общение неинтересно, в тягость…» (38)).
Пишущий настаивает на полном разрыве с людьми: «добро и зло (со стороны людей – С.Л.) – всё мнебезразлично» (39), «современники никогда ничего не будут для меня значить» (39). Он порывает все земные привязанности, оказывается в состоянииабсолютного отчуждения: «И вот я один на земле, у меня больше нет ни брата, ни родственника, ни друга, ни общества, кроме меня самого» (35). Тольков одиночестве для пишущего возможно обретение блаженства («…в сто разболее счастливым в одиночестве…» (39)). Разрыв с обществом становитсяотправной точкой в движении к разрыву со всем миром и с самой жизнью.Об обществе говорится как о мире живых, который автор навсегда покидает,оказываясь в ситуации безвозвратного ухода: «возврат не нужен», «людимогли бы возвратиться ко мне, но они бы меня уже не нашли» (38).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
