Диссертация (1098177), страница 51
Текст из файла (страница 51)
М.Фуко не может не констатировать, что в конечном итоге Руссо удаётся излечиться от этого удушья, избавиться от него, доказательством чему служат«Прогулки одинокого мечтателя». И здесь М. Фуко обозначит то противоречие, которое им самим в пределах работы о Руссо до конца разрешено не бу 625Foucault M. Introduction, in Rousseau J.-J. Rousseau juge de Jean-Jaques // Foucault M.
Dits et écrits.1954-1988. T. I. 1954-1969. P.,1994. Р. 173.178 дет. Чтобы излечиться, достигнув внутреннего просветления, Руссо нужнобыло отказаться от слова. И здесь мыслитель прибегает к образам Руссо из«Прогулок одинокого мечтателя»: даруемые природой гармония и свободаосвобождают от необходимости говорить, оправдываясь и объясняясь. Этовозвращение в первозданное, доисторическое лоно природы, допускающеепраздно-безгрешное состояние в восхищённо-немом созерцании всегда живого бытия, требующего лишь эмоционально-чувственного приобщения. Человек как бы отказывается от своего слова, заимствуя безгласное слово самойприроды: «…вновь оживёт в памяти свободное пространство озера Бьенн,неторопливый ритм воды и этот непрерывный шорох, который, не будучи нисловом, ни текстом, вновь приведёт голос к его истоку, к шёпоту мечты…»626.
То есть, следуя логике М. Фуко, обретение неподдельности, безыскусственности, полноты, истинности своего «я» требует от Руссо отказа отвыражения себя в слове, счастливого молчания – первозданное бытие мирадолжно заговорить вместо человека: «В этом абсолютном и естественномлёгком шелесте всякое человеческое слово обретает свою непосредственнуюистину и свою откровенность»627. Однако не нужно забывать о том, что, длятого чтобы озеро Бьенн ожило в памяти, о нём нужно сказать, и даже не просто сказать, но написать, только так для Руссо возможно удержать воспоминание.
Для того чтобы вновь и вновь Руссо можно было испытывать счастьеопрощения, пространство озера Бьенн должно было стать для него пространством текста, который пишется и перечитывается. Не случайно, у самого М.Фуко слово есть не только безличное слово мира, но человеческое слово. Идалее, становясь на позицию самого Руссо, философ оправдывает письмо, говорит о нём как о неподдельном выражении живого «я», сравнивая письмо смузыкой. Его словами, «Исповедь» есть «свободное выражение мелодического письма» 628 . Высказанная М.
Фуко идея «мелодического» (или музыкального) письма относительно «Исповеди» и «Мечтаний» близка нашейконцепции личного письма. М. Фуко отмечает доверие Руссо письму, его уверенность в возможности целиком и полностью себя высказать. Руссо удаётсяоткрыть такую свободную, гибкую, подвижную композицию, которая соответствует наиболее естественному выражению, в котором говорящий «представлен целиком, без остатка и без сдерживания»629.
Гарантом свободы самовыражения для М. Фуко является гибкость, изменчивость, вариативностьстиля (заметим, что здесь стиль не перекрывает индивидуальное, но служит 626Ibid., p. 175.627Ibid., p. 175.628Ibid., p. 175.629Ibid., p. 175.179 свидетельством о нём: «постоянная изменчивость стиля необходима, чтобыоткрыто следовать откровенности всех положений: каждое событие и сопровождающая его эмоция должны быть воссозданы в их непосредственности»630).
Важно подчеркнуть, что здесь М. Фуко становится на позицию самого Руссо, делая акцент на доверии писателя письму. В случае с Руссо М.Фуко признаёт то, что язык не заслоняет, не отрицает индивидуальное начало, но, напротив, обнаруживает его. Хотя М. Фуко не склонен преувеличивать активность пишущего «я», пытаясь свести его к выраженной чувствительности, для нас важно, что мыслитель указывает на единство «ясубъекта», которое, несмотря на стилистическую пестроту, не распадается:«из множественности страстей, выражений, стилей, преданности множествустранных событий он (Руссо – С.Л.) заставляет родиться рисунок, которыйвсегда единственный и единый»631.Внутренним, до конца принадлежащим пишущему является «вертикальное письмо», «вздыбленный язык».
Здесь речь идёт о найденной философом оппозиции горизонтального и вертикального. «Вертикальное», по М.Фуко, есть то, что не укладывается в формально-логические рамки языка, то,что может быть объяснено только изнутри себя самого, исходя из своих собственных законов. Вертикальное письмо до конца принадлежит пишущему.Внутреннее напряжение, вызванное конфликтным столкновением разныхдискурсов, свидетельствует о внутреннем стержне, активном «я». Однако это«я» есть «субъект раздробленный, противопоставленный себе самому», никогда не завершённый632.
Язык «Диалогов» открыт вторжению «других», но эти«другие», враждебные авторскому «я», присутствуют в самом авторском сознании. Фуко показывает, что Руссо проходит через распад «я» в «Диалогах»,только в «Мечтаниях» обретая единство этого «я». Не нужно забывать, чтоугроза быть преследуемым и оклеветанным существует в самом сознанииРуссо. Получается, что личное письмо может допускать колебание междуединством «я» и угрозой его разрушения, гармонической целостностью и хаосом противоречивых сил, проявляющихся во взаимоисключающих высказываниях. И всё же личное письмо возможно только при сохранении «я». Когда говорящее «я» полностью раздроблено, когда в сознании пишущий неможет идентифицировать своё «я», удержав за собой один из образов, –наступает безумие. В конечном итоге, Руссо удалось вернуться к единству«я», можно сказать, что внутреннее чувство духовной свободы ему никогдане изменяло: автор личного письма помнит о необходимости преодолеть ис 630Ibid., p.
176.631Ibid., p. 76.632Ibid., p. 176.180 кажения, спастись от небытия посредством нового письма. Как отмечает М.Фуко, три персонажа «Диалогов» соединяются в первом лице «Мечтаний».ГЛАВА IIТворчество Ж.-Ж. Руссо – начало романтического личного письма(«Прогулки одинокого мечтателя», «Мой портрет»)Для обоснования нашего размышления обратимся к наблюдениям Ж.Л. Лесеркля в его книге «Руссо и искусство романа». Хотя «Мечтания» подробно не рассматриваются в этом труде, литературовед делает ряд важныхзамечаний об отличии «Мечтаний» от других автобиографических текстовРуссо, в частности, «Исповеди». По мысли Ж.-Л.
Лесеркля, «Исповедь» естьодновременно повествование и портрет, тогда как «Мечтания» – толькопортрет, в «Исповеди» точка зрения автора-повествователя на него самогопостоянно меняется, в «Мечтаниях» – нет. Говоря о различии между двумяпроизведениями, Лесеркль приходит к важному выводу: «Кто я есть? Таковатема "Мечтаний", где нет больше ничего романического, в большей степенипотому, что нет больше героя»633.
То есть в «Мечтаниях» происходит изменение дискурсивно-повествовательной установки: нет романического героя,есть пишущий со всей сложностью его экзистенциального опыта. В данномслучае для нас важно, какую роль играет письмо в создании авторского «я» в«Мечтаниях».На конструктивную, жизнемоделирующую роль письма в «Мечтаниях»обращает внимание и М. Делон, по мнению которого письмо «должно былобыть отмечено потерей изначальных единства и невинности», однако парадоксальным образом доказывает их восстановление634.
По мнению А.Трипе,Руссо пишет дневник своих мечтаний, что отвечает «желанию наслаждатьсясобой»635. «Мечтание-размышление» содержит, помимо прочего, рефлексиюнад становящимся текстом, над самим упражнением письма. В данном случае для Руссо является жизненно важным осмысление роли слова о себе самом, поскольку с помощью письма он задаёт себе некую программу утешения самим собой, «Мечтания» становятся фиксацией наслаждений с цельюсделать их доступными говорящему 636. М.Айгельдингер указывает на экзистенциальную функцию письма: «Он (Руссо – С.Л.) пишет своё мечтаниетолько для самого себя, для удовольствия его писать и читать.
Замысел оста 633Lesercle J.-L. Rousseau et l`art du roman. P., 1969. Р. 453.634Delon M. Nature // Dictionnaire de Jean-Jacques Rousseau. P., 1996. Р. 647.635 Tripet A. Rêveries du promeneur solitaire // Dictionnaire de Jean-Jacques Rousseau. P., 1996. Р.
809.636Ibid., p. 809-810.181 навливать предмет своих мечтаний с помощью письма становится для негоспособом жизни и средством спасения, нарциссическим удовлетворением,которое он возобновляет посредством перечитывания и воспоминания, освобождённого от случайностей настоящего»637. Характеризуя «Мечтания», Ж.А.
Гольдшмид утверждает: «Отныне писать и жить сольются в единое удовольствие» 638 . Руссо пишет для того, чтобы «пережитое возвращалось вустойчивое состояние», чтобы «письмо бесконечно преобразовывалось вопыт "я"», которое, всецело определяемое письмом, «не будет больше ничем,кроме себя самого» 639 . «Мечтания» наряду с «Исповедью» и «Диалогами»становятся беспрецедентной попыткой самовыражения в слове.
«Поэтика последних произведений означает осознание "я", найденного в языке», в автобиографическом творчестве Руссо утверждается «абсолютная взаимозависимость говорения и проживания», «отношение правдивости, которое устанавливается между творчеством и жизнью, представляет собой факт языка»640.Во французской литературе Руссо становится одним из первых писателей,для которых «жизнь должна служить подтверждением творчества», при этом«важно доказать аутентичность написанных утверждений, соотнося их сосвоим существованием»641.«Прогулки одинокого мечтателя» (лето 1776 – весна 1778 642 ) можнорассматривать как экспериментальное письмо.
Это произведение связано страдицией исповедального жанра, к которому писатель обращается ещё в«Исповеди» и «Диалогах». Сам Руссо называет «Мечтания» «приложением»643 к «Исповеди» (иногда в тексте пересказываются эпизоды «Исповеди»,делаются отсылки к этому сочинению, повторяются его темы, мотивы), однако тут же указывает на качественное различие замысла и дискурсивной установки этих произведений. С «Исповедью» «Мечтания» связывает субъективность повествования: в обоих произведениях в центре внимания оказываетсяавторское «я» с его взглядами, мыслями и чувствами, создаётся завершённаякартина универсума, скрепляемая единством воспринимающего сознания,претендующего на достоверность своего знания о мире. Одно из главных отличий, отмеченных самим Руссо, заключается в том, что «Мечтания» – это 637Eigeldinger M.
Jean-Jaques Pousseau. Univers mythique et cohérence. Neuchâtel, 1978. Р. 302.638Goldschmidt G.-A. Jean-Jacques Rousseau ou l`esprit de solitude. P., 1978. Р. 35.639Ibid., p. 40.640Wyss A. Language et stule // Dictionnaire de Jean-Jacques Rousseau. P., 1996. Р. 489.641Crogiez M.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
