Диссертация (1098177), страница 26
Текст из файла (страница 26)
При этом «избыток автора переносится в героя и его мир и непозволяет закрыть и завершить его. Мир биографии не закрыт и не завершён,он не изолирован твёрдыми и принципиальными границами из единого иединственного события бытия» 329 . Это можно сказать о жанрах личногописьма вообще: автор живёт теми же ценностями, что и герой, автор принципиально не богаче героя.Не стоит забывать, что письменная исповедь автора происходит передБогом, значит речь идёт о создаваемом в слове аутентичном автору портрете.Пишущий отождествляет себя с персонажем, в автобиографии устанавливается единство автора, нарратора и героя. По выражению М.Айгельдингера,«автобиографическое письмо утверждает себя неустранимым единством «я», 324Coste D. Autobiographie et auto-analyse, matrices du texte littéraire // Individualisme etautobiographie en Occident. Bruxelles, 1983.
P. 250.325Ibid., p. 252.326Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Собрание сочинений.В 6 т. Т. 1. М., 2003. С. 216.327Там же, с. 217.328Там же, с. 227.329Там же, с. 227.91 принимаемым пишущим, который отождествляет себя с персонажем» 330 .Представляется важной мысль Бахтина о том, что исповедь обязательно нуждается в оправдании-прощении и искуплении, то есть предполагает обращение к Богу.
Словами учёного, «чистый одинокий самоотчёт невозможен…чем глубже одиночество (ценностное) с самим собою… тем яснее и существеннее отнесённость к Богу. В абсолютной ценностной пустоте невозможно никакое высказывание, невозможно само сознание. Вне Бога, вне доверияк абсолютной другости невозможно самосознание и самовысказывание, и непотому, конечно, что оно было бы практически бессмысленно, но доверие кБогу – имманентный конститутивный момент чистого самосознания и самовыражения»331.В личном письме не может быть дистанции между автором и героем,они тождественны.
На тождество автора-повествователя и героя настаиваетП. Рикёр: «Автобиография, наконец, основана на идентичности и, таким образом, отсутствии дистанции между главным персонажем повествования, который есть он сам, и нарратором, который говорит "я" и пишет от первоголица, в частности»332.На возможность тождественности автора и героя указывал М.
Бахтин,имея в виду тот случай, когда автор теряет «ценностную точку вненаходимости герою»333. Согласно М. Бахтину, обладающий автобиографической природой герой романтизма, «усвоив завершающий рефлекс автора, его тотальную формирующую реакцию», «делает её моментом самопереживания ипреодолевает её»334. Получается, что автор и герой в романтизме едины как врефлексии, так и в переживании.
Эта предельная близость, срастание героя иавтора объясняет незавершимость героя: «такой герой не завершим, он внутренне перерастает завершённую целостность как ограничение и противуставляет ей какую-то внутреннюю тайну, не могущую быть выраженной» 335 .Словами М. Бахтина, «я» героя в романтизме не перестаёт быть духом – «совокупностью всех смысловых значимостей, направленностей жизни, актовисхождения из себя (без отвлечения от Я)»336.
Принципиально важным длянас моментом является мысль Бахтина о смысловой бесконечности такогогероя, который «всё снова и снова возрождается, требуя всё новых и новых 330Eigeldinger M. Jean-Jaques Pousseau. Univers mythique et cohérence. Neuchâtel, 1978. Р. 226.331Ibid., 229.332Ricœur P. Réflexion faite.
Autobiographie intellectuelle. P., 1995. Р. 11.333Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Собрание сочинений.В 6 т. Т. 1. М., 2003. С. 99.334Там же, с. 101.335Там же, с. 101.336Там же, с. 184.92 завершающих форм, которые он сам же и разрушает своим самосознанием» 337. Каждое последующее сочинение личного письма, будь то мемуары,автобиография или роман, и выступает как потенциально возможное завершение, которое так никогда и не реализуется, составляя продолжающееся,принципиально незавершимое письмо.То, что мы понимаем под личным письмом, близко тому, что обозначеноу М. Бахтина как «самоотчёт-исповедь» и определяется им как «первая существенная форма словесной объективации жизни и личности» 338 .
При этом,как уточняет сам Бахтин, речь идёт о «личной жизни», то есть без отвлеченияот её носителя. Высказывание становится организующим и оформляющимвнутреннюю жизнь началом, «принципом ценностного видения и закрепления себя» 339. Согласно М. Бахтину, самоотчёт-исповедь не может быть завершёна: этот рефлекс «имманентен единому ответственному сознанию»,«становится ценностно-смысловым фактором дальнейшего развития этогосознания»340.
Самоотчёт-исповедь есть поступок, живой в «едином и единственном событии бытия» с его открытой бесконечностью. У Бахтина самоотчёт-исповедь есть та форма, в которой герой и автор «слиты воедино – этодух, преодолевающий душу в своём становлении», «безысходно становящееся единое и единственное событие-бытие»341.§ 9.
Теория «повествовательной идентичности» П. РикёраП. Рикёр в своих трудах (например, «Герменевтика. Этика. Политика»)говорит о «повествовательной идентичности», под которой понимает такуюформу идентичности, «к которой человек способен прийти посредством повествовательной деятельности» 342 . Для того чтобы связать понятия «идентичности» с принципами построения наррации, П. Рикёр выделяет в нём двазначения: «idem» как «в высшей степени сходный», «аналогичный», «тот жесамый», «один и тот же», то есть неизменный во времени (в противоположность «различному», «изменяющемуся»); «ipse» как «самость» (ipséité), «ясам», то есть тождественный самому себе (в противоположность «другой»,«иной»).
«Ipse» Рикёр понимает как «непрерывность, устойчивость, постоянство»343. Своей задачей философ видит исследовать возможности «установ 337Там же, с. 101.338Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Собрание сочинений.В 6 т. Т. 1. М., 2003. С. 208.339Там же, с. 208.340Там же, с. 209.341Там же, с. 213.342Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. С. 19.343Там же, с. 19.93 ления связей между постоянством и изменениями, которые соответствуютидентичности в смысле "самости"»344. Главный вопрос: как сочетаются «самость» (ipse) и «то же самое» (idem) в «жизненной истории», другими словами, как идентичность персонажа согласуется с идентичностью рассказаннойистории. «Я» персонажа должно содержать в себе «некую незыблемую основу, неподверженную временным изменениям», несмотря на то, что во внутреннем опыте всё подвержено изменению.
Автор, по мнению П. Рикёра, акцентирует характерные свойства самости, что соответствует композиционному единству, последовательности, целостности повествования, подчинённости интерпретации частей интерпретации целого.Первая идентичность («mêmeté»), всегда недостаточна, затруднительнаиз-за хода времени, тогда как вторая («ipséité») всегда создаётся.
Чтобыутвердить свою устойчивость во времени, субъект стремится компенсироватьущербность своей идентичности-mêmeté, укрепляя свою идентичностьipséité. Чтобы это сделать, он должен вновь составить фрагменты своих воспоминаний и организовать их на протяжении временной нарративной линии.По мнению Рикёра, идентичность обеспечивается устойчивостью, постоянством, а значит, может быть определена через категорию времени.Темпоральность – вот, что помогает Рикёру сблизить личностную идентичность и нарративную идентичность, отождествить человека и персонажа(«То, что традиция зовёт душой, есть, в действительности, субъект»345). Еслиследовать мысли Рикёра, личностная идентичность и нарративная идентичность прочно взаимосвязаны, одна поддерживается за счёт другой, одна несуществует без другой: «Нарративная идентичность обеспечивает соединение двух концов цепи: устойчивости характера во времени и устойчивостисохранения себя»346.Идентичность персонажа обеспечивается благодаря диалектике устойчивости и действия (или согласия и несогласия), что проявляется через интригу: «Диалектика заключается в том, что благодаря линии согласия персонаж получает свою особенность из единства своей жизни, определяемой какособенная временная целостность, которая его отличает от всякого другого.Согласно линии несогласия эта временная целостность находится под угрозой разрыва из-за прерывающих её непредвиденных событий (встреч, случайностей и т.д.)» 347 .
Синтез согласия и несогласия обеспечивается ретроспективной историей одной жизни, случайность переходит в судьбу. Таким 344Там же, с. 19.345Ricœur P. Soi-même comme un autre. P., 1990. Р. 18.346Ibid., p. 196.347Ibid., p. 175.94 образом, повествование создаёт идентичность персонажа, которую Рикёропределяет как нарративную идентичность («это идентичность истории, которая обеспечивает идентичность персонажа»348). Через проблему идентичности субъекта и идентичности персонажа Рикёр приходит к сближению бытийного и литературного, доказывая внутреннюю близость вымысла и экзистенции. Словами Рикёра, литературные вымыслы «остаются воображаемыми изменениями вокруг одной неизменной величины, телесного состояния,пережитого как экзистенциальное посредничество между собой (soi) и миром»349.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
