Кроль В.М. - Психология и педагогика (1083737), страница 11

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 11)

21). Во-первых, инстинкт прин­ципиально не способен анализировать внешнюю ситуацию, используяразличные зависящие от этой ситуации параметры. Это значит, что входе инстинктивного поведения организм не может проводить пере­бор различных измерительных процедур и не может выбирать из нихту, которая приводит к пригодным в данной ситуации результатам.«Инстинктивное существо» всегда и вне зависимости от ситуациипользуется на определенном этапе вполне определенными, фиксиро­ванными действиями, при этом лишь на некоторых участках поведе­ния возможны элементы гибкости.Эти элементы весьма ограничены и, по-видимому, связаны с таки­ми факторами, как:- неразличение (в смысле неточность) действий, когда одинаковыедля животного действия могут привести к различным результатам;фактор неразличимости проявляется также в том, что насекомое неспособно различить объекты с разными характеристиками и поэтомуреагирует одинаковыми действиями в разных ситуациях;- возможность повторов некоторых действий (например, дейст­вий, определяющих конец этапа), если в результате их проведения от­сутствует сигнал о завершении этапа.Комбинация этих двух факторов может объяснить ранее приведен­ные факты гибкости поведения насекомых.

Например, факты много­кратного подтаскивания осами добычи к норке или факты определе­ния насекомыми ориентиров при подлете к гнезду.Р и с . 2 1 . Принципиальные ограничения возможностей инстинктивного поведения52Вторая причина ограниченности возможностей инстинктивногоповедения, по-видимому, связана с принципиальным отсутствием воз­можности формулирования целей поведения. Конечно, речь идет о не­возможности формулирования произвольных целей поведения, таккак можно считать, что все инстинктивное поведение определяется не­которыми не поддающимися изменению целями, сформированными врезультате эволюционного процесса.Третья причина — является прямым следствием второй и связана спринципиальным отсутствием способностей к планированию путей до­стижения целей.

По определению Фабра, «животное ни свободно, нисознательно в своей деятельности;... оно строит, делает ткани и коконы,охотится, совершенно не отдавая себе никогда ни малейшего отчета вцели и в средствах. Оно не осознает своих чудных талантов точно также, как желудок не осознает своей ученой химии» (43; 224—225).Четвертая причина ограниченности возможностей инстинктивно­го поведения является следствием всех перечисленных ограничений изаключается в принципиальной неспособности к обучению новым ти­пам поведения.

Однако следует отметить определенную сложностьпроведения границ между новым типом поведения и некоторым вари­антом старого, инстинктивного поведения.В качестве примера можно, например, привести многочисленныеданные (14; 132—140) о вариативности строительного поведения ли­чинок ручейника при восстановлении повреждений их домиков, сде­ланных экспериментатором. После удаления задних двух третей доми­ка личинка № 1 использовала оставшуюся часть домика просто какопору для построения нового, личинка № 3 достроила домик, приде­лав спереди некоторый кусок, личинка № 6 удлинила трубку спереди исзади, а также построила новую крышу и т.д.Возможно, пределы вариативности поведения связаны с критерием,высказанным еще Фабром, который считал, что инстинктивное поведе­ние «умеет справиться со случайностью, лишь бы новое действие не вы­ходило из круга работ, которые занимают его в данный момент» (43; 406).в) Ограниченность обучения, ритуалы и суеверияРассмотрение инстинктивного поведения показывает наличие вего структуре минимальных возможностей для осуществления из­менчивости поведения, мест «неполного автоматизма», в принципеоткрытых для построения вариантов действий.

Анализ условно-ре­флекторного поведения говорит о том, что процессы обучения, фор­мирования временных ассоциаций являются основными для этоготипа поведения.53Отсутствие явно выраженной «разумности» жестких, инстинктив­ных автоматизмов, машинообразность и негибкость поведения, как го­ворилось выше, означают отсутствие способов и механизмов для фор­мирования новых или коррекции врожденных цепочек действий. Дру­гими словами, инстинкт не способен:а) к анализу текущей ситуации, например, по критерию состоянияхотя бы нескольких параметров внешней среды,б) к сравнению текущей ситуации с стандартно ожидаемой на дан­ном этапе поведения,в) к построению нового участка последовательных действий, исхо­дя из новой ситуации и из оставшихся в силе основных целей поведе­ния (таких, как достройка норки, накопление полного комплекта пищидля потомства и т.д.).Последовательность этапов инстинктивного поведения, по-видимо­му, осуществляется только исходя из факта выполнения действий пред­ыдущего этапа.

Никакая больше информация в учет не принимается. Извсего разнообразия изменяющихся сигналов внешнего мира в учет бе­рется только очень узкая и жестко фиксированная группа признаков.Например, сигналом приближения к пище у некоторых видов гусе­ниц служит свет, так как весной листочки появляются вначале на верх­них побегах кустов. Поэтому, если в эксперименте гусениц посадить впробирку, один конец которой освещен, но листики (пища) находятся вдругом, менее освещенном конце пробирки, голодные гусеницы так ипогибнут, оставаясь в более светлом конце пробирки.Вообще, у животных, принадлежащих к более развитым видам,индивидуальный опыт и обучение приобретают все большее значение.Однако характерной чертой обучения при этом является его достаточ­но сильная ограниченность.В качестве примера индивидуального обучения, ярко демонстриру­ющего и положительные, и отрицательные стороны этого процесса, рас­смотрим некоторый типичный для животных разных уровней развитияэксперимент.

Животные, содержащиеся в клетке, обычно много време­ни тратят на бег по периметру клетки. Если на пути этого бега поставитькакие-то препятствия, то привычка прыгать на определенном месте ос­тается у животных даже после убирания препятствий, что производиткрайне эффектное впечатление на наблюдателя (31; 91—111).Действительно, с одной стороны, имеет место индивидуальныйакт обучения, но с другой стороны — это обучение ведет к явно огра­ниченным, в смысле полезности для индивида, результатам.Другой классический пример индивидуального обучения связан сявлением «импринтинга» (запечатлевания). Суть дела сводится к тому,54что у новорожденных животных в процессе развития существует не­большой по времени интервал (порядка нескольких часов), когда жи­вотные обучаются узнавать мать. При этом за мать принимается лю­бой объект, обладающий минимальным набором особых свойств.

На­пример, у цыплят это должен быть объект, движущийся в определен­ном интервале скоростей и имеющий некоторые не очень строго опре­деленные размеры. В частности, таким объектом может быть и чело­век, которого они увидят сразу после рождения. Птенцы будут посто­янно бегать за ним, как за матерью (30; 276—285; 42; 99—103).Не менее выраженные акты обучения имеют место у некоторых ти­пов птиц, которые не имеют врожденных механизмов узнавания хищ­ников, и поэтому каждый птенец должен индивидуально учиться это­му у старших особей.

Особенно четко выявляется подобное индивиду­альное обучение, включенное в структуру сложного инстинктивногоповедения, в случаях проявления ошибок узнавания. Например, уптенцов обучение не клевать ярко раскрашенных, крупных, но непри­ятных на вкус гусениц и бабочек достигается практически с первогораза (41; 274—279).Зададимся вопросом, к каким отдаленным результатам приводят теили иные ограничения в способностях к обучению, имеющие место,кстати, не только у животных, но и у человека? Рассмотрим примерсложного поведения серого гуся, связанного с приобретением «стран­ных» индивидуальных привычек или обычаев, внешне удивительнопохожих на человеческие.

Такой случай описан выдающимся австрий­ским ученым — этологом (специалистом по поведению животных),лауреатом Нобелевской премии Конрадом Лоренцом (31; 74—78).Воспитанная им серая гусыня обычно следовала в дом своим традици­онным и достаточно замысловатым путем, который сложился в резуль­тате длительного процесса обучения. (На самом деле, как пишет Ло­ренц, гусыня как-то была чем-то напугана и резко изменила свой мар­шрут. Это изменение закрепилось и повторялось изо дня в день. Здесьможно отметить схожесть данного поведения с выше описанным пове­дением животных, перепрыгивающих через несуществующие препят­ствия.)Появление такой странной привычки имело, по-видимому, боль­шое значение для животного: однажды в спешке она уклонилась отсвоего традиционного маршрута и выбрала кратчайший путь, что при­вело к явно выраженной реакции испуга, вслед за чем гусыня поспеш­но вернулась назад и с детальной точностью пробежала весь свой из­вилистый путь, не срезая ритуального отклонения.Сходство такого поведения с различными видами человеческих су­еверий, заклинаний и неврозов дает возможность анализировать корни55проверенному способу, несмотря на полный бассейн, она идет к баку,наливает воду в кружку, переходит на другой плот, заливает огонь иберет приманку (23; 234—239).Ошибочны ли ее действия? Очевидно, что нет.

Задача сведена кпредыдущей, что, вообще говоря, во многих ситуациях может сделатьчесть любому математику. Правда, его поведение может показатьсястранным, но и это неудивительно. Данное утверждение подтвержда­ется известной притчей о математике и обычном человеке. Что сделаетобычный человек, если захочет выпить чай? Он возьмет чайник, наль­ет в него воду и поставит на плиту. А если в чайнике уже есть вода? Че­ловек возьмет чайник и поставит его на плиту. Что сделает в послед­нем случае математик? Он возьмет чайник, выльет из него воду, тем са­мым сведя задачу к ранее решенной, затем подойдет к крану, нальет во­ду и поставит чайник на плиту.Анализ подобных ошибок говорит о манипулировании в ходе ре­шения задачи отдельными «блоками», подпрограммами или участка­ми деятельности, имеющими самостоятельное значение и дающимирезультат в некоторых схожих ситуациях.

Характеристики

Список файлов книги