Диссертация (Стереотипные представления об осадках в русской лингвокультуре на фоне китайской (на материале устойчивых выражений)), страница 8

Буяновой иА.Р. Ерошенко, рассматривающих особенности вербализации в русскойкультуре констант «жизнь», «душа», «любовь» как основы русскойментальности [Буянова, Ерошенко 2003], В.П. Синячкина, отмечающегоэтнокультурнуюэволюциюпонятияхлебврусскойкультуреивычленяющего на основе данных словарей, Библейских текстов, народныхтрадиций и фольклорных ритуалов основные лингвокультуремы («хлеб какжизнеобеспечивающее средство существования», «хлеб как проявлениехлебосольства» и др.), составляющие в совокупности «фундаментальнуюлингвокультурную константу на пространстве русской культуры» [Синячкин2003].В.С. Ли, рассматривая носителя русского языка с точки наивноязыковой этики, проявляющейся как на уровне лексики – уже самого фактаналичия таких слов, как ябедничать и жаловаться, подсматривать исмотреть, так и в массиве фразеологических устойчивых выражений языка.Участвующимив выражении «морализующей коннотации» признаютсятакже, по мнению автора, такие «прагматические клише», как не покладаярук, обливать грязью, бросать слова на ветер, гонять собак, длинный язык укого и др.

[Ли 2012: 80-81]. Ср. также находящиеся в русле этой научнойпарадигмы исследования работы С.Г. Воркачева[Воркачев 2007],В.В. Калько [Калько 2008], М.Л. Ковшовой [Ковшова 2018], Н.А. Лантух[Лантух 2003], Е.И. Селиверстовой [Селиверстова 2018] и др.Изучение языковой картины мира в аспекте сопоставления отраженныхв ней особенностей культуры представителей разных этносов – направлениеисследования,количествомактуальностьработ.Вкоторогоразвитиеподтверждаетсязначительнымсравнительно-противопоставительноголингвокультурологического и когнитивного анализа значительный вкладвносят работы таких исследователей, как Н.Ф. Алефиренко [2011],А.С.

Алешин[2010],Н.Н. Изотова[2012],С.Г. ВоркачевВ.А.[2007],М.Л.Ковшова[2014],Пищальникова,В.В.Киселев[2015],А.А. Рольгайзер [2015], Е.Г. Стешина [2012],Ле Минь Нгок [2011],Т.А. Эмих [2005] и др., рассмотревших данные русского языка на фонеанглийского, немецкого, шведского, словацкого, вьетнамского, японского ит.д.Большуючастьтакихисследованийсоставляютработы,ориентированные на показ специфики видения мира носителями одного изязыков на фоне другого. При этом исследователями анализируютсялексические и фразеологические средства вербализации этномаркированныхпредставлений и когнитивных признаков.Показывая вербализуемое фразеосредствами двух языковчешского––русского ипредставление об умном человеке, Е.М. Маркова отмечаетразличия в культурных кодах, участвующих в передаче семантики «умный»,демонстрирует различные когнитивные модели, основанные на «идеяхзаполненности, наличия головы как вместилища ума» и др., на ассоциации смотивами света, на сравнении с чертом и проч.

[Маркова 2012: 84-85].ДиссертационноеисследованиеН.Ю.Перфильевой«Спецификавербализации концепта “погода” средствами русского и английского языков»позволило на лексическом и фразеологическом материале показать сложныйхарактер данного образования в русской и английской культурах, выявитьсущностные отличия – статичность и нейтральную коннотацию – концепта«Погода» в русской языковой картине мира, а также – реализацию ванглийской языковой картинемира признакапроцессуальности инегативную коннотацию, ассоциируемую с тем, что «надо пережить какнечто неприятное, но неизбежное» [Перфильева 2008:10].Пристальное внимание исследователей привлекает паремиологическоепространство языка – в аспекте сопоставления способов вербализацииотдельных фрагментов фразеологических картин мира.

Это направлениепредставлено в диссертациях Е.А. Ошевой, привлекающей материалрусского и английского языков [Ошева 2013].В работе Ани Рахмат, основанной на паремийном материале русского ииндонезийскогоязыков,выявляетсянационально-культурнаямаркированность пословиц, репрезентирующих концепт семья, что позволяетполучить достаточно широкое представлениеоб универсальном инационально-специфичном в двух языках на уровне установок культуры,стереотипов, образов и символов двух культур [Ани Рахмат 2013]. В обоихязыках и культурах понятие весьма актуально, что доказывается наличиемобширных номинативных полей; концепт семья имеет сложную структуру,представляющую собой интегральную совокупность ряда более конкретных,по отношению к нему, микроконцептов (мать, отец, дети, муж, жена и т.д.).Национально-специфичными являются языковые средства выражения частоблизких культурных смыслов,значения,наиболееконкретные формы и способы реализациихарактерныедляопределённойлингвокультуры.Например, для русской лингвокультуры оказывается не характернойконстатация неудачного брака, распавшейся семьи; ср.

в индонезийском Итали сломались, и лопарь лопнул; Дерево, сучья, ветки – всё стало хрупким).В русском языке также отсутствует образно выраженная мысль о стремлениисемьи к счастью и процветанию (ср. инд.: Вести лодку к острову надежд;Вести семейный корабль к берегу мечты) [Там же].Можно назвать работы, в которых авторами выявляются представленияоб окружающем мире, сформировавшиеся в трех и более языках [см.:Трынков 2011 и др.]. Следует признать, что во многом это исследования,основанныенафразеологическомматериале.Так,вработеЛ.Ш. Кубединовой о правде и лжи на основании изучения фразеологическоймикросистемы «речь» в крымскотатарском, русском и английском языкахделаются выводы об образном своеобразии единиц каждого из языков, оразной степени сдержанности в выражении своей прямоты и недовольства,характерной для разных культур; о шкале аксиологических оценок, осходстве и различиях в вербализации правдивых и ложных намерений[Кубединова 2012: 270-272].Диссертация М.А.

Бредиса, посвященная особенностям стереотипныхпредставлений о деньгах и денежных отношениях, отразившихся впословицах, основана на материале пяти языков – русского, немецкого,английского, литовского и латышского, что позволяет автору увидеть степеньблизости и расхождения в их паремиологических фондах. Привлечениемногоязычного языкового материала позволяет увидеть как влияниегенетического родства и наличия близких контактов на формированиепословичных массивов в отдельных культурах и способы осмысления в нихявлений окружающего мира, так и полную от них независимость. Изучивотразившиеся в паремиях соотношения понятий «деньги», с одной стороны,и «ум», «любовь», «дружба», «бережливость», «скупость», «правда»,«заботы», «долг» – с другой, исследователь делает вывод о том, что«образная составляющая пословиц в разных языках может иметь различия, асовпадение пословиц по смыслу в языках соседствующих народов делает этиразличия более заметными».

Эти различия могут бытьэтническимиконкретногоособенностями,языка,традиционностьюспецификойобусловленыобразнойнациональногосистемыменталитета[Бредис 2017: 9]. Упоминание в пословицах денежных единиц, – пишет М.А.Бредис, – даёт дополнительные сведения относительно истории и культуры,морально-этических норм каждого из народов [Там же: 20].Обращаясь к анализу лингвокультурных реалий русской языковойкартины мира на фоне иного языка и иной культуры, исследователивыявляют в каждом случае ощутимые сходства и различия.

Немалоисследований последнего времени ориентировано на анализ материаларусского языка на фоне аналогичного материала китайского языка. Кпримеру, на фоне китайского языка Пи Цзянкунь рассмотрел оппозициюправда-ложь, вербализуемую паремийными средствами в двух языках ивыявилхарактерныедлядвухкультурстереотипныеценностныепредставления, установки и эталоны. Это позволило ему разработатьалгоритм лингвокультурологического анализа пословиц, включающеговыделение ментальной установки лингвокультуры, вербализованной врассматриваемыхединицах,определениееедвойственностиилиоднозначности, характеристику образа, лежащего в основе паремии, ипословичногобинома.Исследовательпоказал,каковыпроцессыметафоризации компонентов правда, истина, ложь, кривда, неправда иязыковых способов их персонификациии особенности употреблениярусских ПЕ в современных текстах [Пи Цзянкунь 2014].Изучая концепт «Время», вербализованный паремийными средствамикитайского и русского языков, О.В.