Диссертация (Стереотипные представления об осадках в русской лингвокультуре на фоне китайской (на материале устойчивых выражений)), страница 6

Красных, отмечая в качестве предмета лингвокультурологииизучение проявления, отражения и фиксации культуры в языке и дискурсе,указывает на непосредственную связь этой дисциплины «с изучениемнациональной картины мира, языкового сознания, особенностей ментальнолингвального комплекса» [Красных 2002: 12].Осмысление окружающего мира – целого и отдельных его фрагментов,– носителями определенного языка, репрезентируемое разными егоединицами, получило название «языковой картины мира».Одним из первых на содержание языка и мышления, отмеченныхнациональнойспецификой,обратилвниманиеВ.фонГумбольдт,отметивший, что различные языки «являются для наций органами ихоригинального мышления и восприятия» [В. фон Гумбольдт 1985:324]. Языковая картина мира признавалась исследователем зависящей отвосприятия мира человеком, подвижной, динамичной.В общем смысле, картина мира понимается как «упорядоченнаясовокупностьзнанийодействительности,сформировавшаясявобщественном (а также групповом, индивидуальном) сознании» [Попова,Стернин 2007: 51].

Помимо языковой картины мира, учёными выделяютсятакже физическая, языковая, религиозная, поэтическая картины мира[Небольсина 2005: 302].Ю.Д. Апресян видит в языковой картине мира, которую он называетнаивной, результат отображения в определенной языковой форме, в словах –совокупности знаний об объективном мире, постигаемом в процессеосуществляемой человеком деятельности.

«Наивная – неозначаетпримитивная, за “наивностью” языковой картины мира стоит опыт десятковпоколений» [Апресян 1995: 6, 39].Лингвистов, лингвокультурологов и – шире – филологов языковаякартина мира (ЯКМ) интересует в первую очередь как типичная дляобыденногосознанияопределенногоколлективасхемавосприятиядействительности, зафиксированная в языке [Яковлева 1994: 9; см.

также:Шмелев 2002, 2009].Предметом изучения для лингвокультурологов является, по мнениюН.Ф. Алефиренко, языковая картина мира как некая абстракция, языковоевоплощение модели мира как таковой. Языковая картина мира – этосовокупность наивных знаний, «зафиксированных на разных уровняхязыковой системы: лексическом, фразеологическом, грамматическом», вкоторых отражаются константы русской культуры [Алефиренко 2010: 102103].Будучи одним из важнейших понятий лингвокультурологии, языковаякартина мира получает разнообразные, но отнюдь не противоречивыетрактовки.Так,В.А.Масловаотмечаетуниверсальностьвцеломсвойственного языку способа концептуализации действительности. При этомзанациональноокрашеннымвидениемокружающегомира,зафиксированным в языке, признается известная доля специфичности[Маслова 2001: 85].Каждый язык располагает собственным способом восприятия иконцептуализации действительности.

Этномаркированность, т.е. своеобразие«конструируемой»картинымира,определяетсятем,чтовней«опредмечивается индивидуальный, групповой и национальный (этнический)вербальный и невербальный опыт» [Песина 2014], поэтому картина мираявляется отражением социального и общественного сознания, хотя от неенельзя ожидать, что она отражает мир достаточно последовательно и точно.С точки зрения С.А. Песиной, картина мира, отражаемая человеческимсознанием, «как глобальный образ мира или как специфически человеческийспособ миропостижения связана с возможностями воспринимаемого и неможет быть выполнена в “языке”, незнакомом человеку» [там же].Следовательно, речь всегда идёт о языковой картине мира, характерной дляносителя определённого языка.При этом следует помнить и об избирательной фиксации явленийокружающего мира, поскольку на отраженный в языке способ его виденияоказывают влияние социально-исторические характеристики жизни народа.А способ видения мира, зафиксированный в языке, определяет, в своюочередь,«активноесоциально-историческоесознаниенародаиегоежедневное поведение» [Карасик 2004: 198].Д.Б.

Радбиль пишет, что в языке откладываются прежде всего «вседостижения в сфере духовной деятельности человека и этноса в целом. Языккак бы “прививает” нам определённый взгляд на вещи, определяет характер инаправление умственной активности» [Радбиль 2017: 21]. Сопоставляясловарное описание слова с представлением носителя языка о той или инойфизической или психической реальности, учёный заключает, что языковаяконцептуализация информации является экстралингвистической; она непринадлежитсистемемирообразующейязыка,аинформации,составляетсводявляющейсянеявной,скрытойрезультатом«нашеговзаимодействия с окружающим миром» [там же].Ю.А.

Бельчиков же видит в языке средство отражения явлений нетолько духовной сферы. Будучи зеркалом жизни народа, язык способензакреплять в своих единицах – в первую очередь в лексике и фразеологии –сведения о самых разных явлениях народной жизни,положительных её сторонах, фактах историиотрицательных ии культуры, фиксироватьфакты как давно ушедшего времени, так и современности, «народный складума» и внутренний мир человека [Бельчиков 2009: 277-278 ].М.В.

Пименова считает, что языковую картину мира составляютментальные модели, отображающие и фиксирующие в языке мировоззрениеопределенного сообществаразновидностейрелигиозную,картины[Пименова 2001: 20]. Выделив несколькомирафилософскую,–научную,фольклорную,мифологическую,обыденную,концептуальную»,М.В. Пименова отметила и проиллюстрировала примерами несовпадениенаучной и наивной картин мира, но при этом – несомненную связьконцептуальной и языковой картин мира: «Языковая картина мираэксплицируеткомпонентыконцептуальнойкартинымира,являетсяединственным средством доступа к национальной концептуальной системе»[Пименова 2011: 40, 146].По мнению В.И.

Карасика, языковая картина мира есть отраженный вязыке посредством системы образов исторический и ментальный опытнарода, говорящего на данном языке. Она составляет часть ментальнойкартины мира, в ней можно выделить «определенные области или аспекты,такие, как, например, ценностная, эмотивная или юмористическая языковыекартины мира» [Карасик 2004: 198].Выделяя,помимоязыковой,концептуальнуюкартинумира,В.И. Карасик видит в ней результат соединения общечеловеческого,национального и личностного и отмечает возможность изменения языковойкартинамира,характернойдляносителейопределённогоязыкавзависимости от гендерных параметров и социальной принадлежностиговорящих. С этим вполне созвучно мнение В.А. Масловой, допускающейразличие между концептуальными картинами мира у людей, говорящих наодном языке, но принадлежал к разным возрастным группам [Маслова 2001:67].

Такая точка зрения позволяет говорить о языке как инструментепознавательного процесса.В сфере художественной речи исследователи отмечают характерноедля того или иного писателя видение окружающего мира с его героями и ихспецифическое отражение в произведении – см., например: Хазагеров 1992,Исаева 1996, Немец 2002, Новосельцева 2005, Чакалова 2006 и др.].

Однакои в этом случае писатель как носитель языка, реализуя свою идею,отталкивается в произведении, безусловно, от национальной языковойкартины мира, от этномаркированного когнитивного пространства. «Впротивном случае звучание авторского образно-ассоциативного камертонапринципиально не совпадало бы с восприятием текста читательскойаудиторией и утратило бы всякий смысл» [Селиверстова 2017: 124].Писатель как особая языковая личность, раскрываясвоесубъективно-индивидуальное видение мира – «сквозь призму собственного жизненногоопыта», выступает, между тем, и как член социокультурного пространства,определяемого традициями и обычаямисвоего народа, культурныминормами и т.д. [Барановская, Полянская 2011: 109].Считаяязыковуюкартинумира«коммуникативно-когнитивнымуровнем языковой способности личности», Е.М. Зотова анализируеткоммуникативно-когнитивную организацию художественной картины мира врассказахБ.В.Шергина,гдеязыккаксредствообеспечениякоммуникативного взаимодействия играет значительную роль [Зотова 2013:17].Таким образом, в данной работе под языковой картиной мирапонимается вслед за О.А.

Корниловым, запечатлённый в лексике ифразеологии национального языка так называемый «отражённый мир»,который является проекцией внешнего мира, производимой этническимязыковым сознанием и несёт в себе информацию об особенностяхнациональной ментальности [Корнилов 2000].Языковая картина мира постигается за счет изучения разных языковыхединиц. П.А. Небольсина, отвечая на вопрос, представляют ли языковуюкартину мира только лексико-семантические средства языка или же весьстрой языка, включая морфологию и синтаксис, приводит разные позицииисследователей [Небольсина 2005: 303-304].

Если Э. Сепир был сторонникомпервой позиции, признавая право на выражение национальной спецификитолько за лексикой, то в настоящее время можно говорить «о влиянии какойлибо национальной черты если не на всю базовую структуру языка, то, покрайней мере, на ту или иную синтаксическую или морфологическуюкатегорию» [там же]. Так что позволительно говорить и о культурнообусловленном выборе грамматических форм.По мнению В.И.

Карасика, «языковые картины мира различаются вграмматическом и лексическом отношении», при этом грамматическаяспецификаязыковогосодержательныхкартированияграмматическихмира,категорий,касающаясяпроизводнавсетолькожеотлексической ее специфики [Карасик 2004: 198].О.А. Корнилов, не отрицая роли всех разделов языка – синтаксиса,фонетики,морфологии–вкачествеисточниковинформацииобособенностях национального характера, говоря о языковой картине мира,имеет в виду, в первую очередь, лексико-фразеологические средства языка,выполняющие, по его мнению, «функцию фиксации национального видениямира» [Корнилов 2003: 105].В лексике видят возможность яркого отражения характера имировозрения народа А.Д. Шмелев и Т.В.