Диссертация (Представления о святости в официальной католической мысли второй половины XIII века), страница 10

Воше выделяет три ключевых типа святости:местную (locale) – культы, не вышедшие за пределы аббатства или прихода,народную (populaire) – культы, зародившиеся и распространенные в узкихобщественных прослойках, и официальную (officielle) – культы, одобренныеЦерковью. Помимо классификации по признаку происхождения культа,Воше предлагает классификацию на основании качеств объектов почитания,то есть святых. Ее нельзя провести в масштабах всей средневековой Европы,поэтому Воше разделяет ее на две социо-культурные области: СевероЗападную и Средиземноморскую 129 .

Для первой характерно почитаниесильных мира сего: здесь распространены культы королей-страстотерпцев130,значительная часть святых имеет аристократическое происхождение исуществует феномен beata stirps131, приписывания некоему знатному родупередающейся по наследству святости. В Средиземноморском регионе,128Парамонова М.Ю. Святые правители Латинской Европы и Древней Руси:сравнительно-исторический анализ вацлавского и борисоглебского культов.

М., 2003.C. 8.129Vauchez A. La sainteté en Occident aux derniers siècles du Moyen Age d'après les procès decanonisation et les documents hagiographiques. Roma, 1988. P. 186. Гудич в книге «VitaPerfecta: The Ideal of Sainthood in the Thirteenth Century» (Stuttgart, 1982) провел такую жеграницу: из 252 рассмотренных им святых с Севера оказалось 22 короля, 21 «аристократ»,23 графа, 10 «богачей» и т.д., тогда как из 254 святых с Юга большинство былогорожанами и выходцами из семей купцов.130Vauchez A.

La sainteté..., P. 187-204.131Ibid., P. 209-215. Воше посвятил этому явлению небольшую статью: см. Vauchez A.« Beata Stirps » : sainteté et lignage en Occident aux XIIIe et XIVe siècles // Famille et parentédans l'Occident médiéval. Actes du colloque de Paris (6-8 juin 1974). Roma, 1977. P. 397-406.42преимущественно в Италии, напротив, большим почитанием пользовалисьсвятые низкого происхождения, выходцы из popolo, горожане-торговцы иремесленники.

Критерием их святости является аскеза, сознательный отказот земных благ.Еще один раздел труда Воше посвящен воздействию Церкви на культысвятых. Воше прослеживает, как на промежутке времени с III по началоXIV в. менялось отношение Церкви к этому явлению и усиливалось желаниеего контролировать. Помимо процедуры канонизации, которой он уделяетнемалое внимание, Воше указывает такие значимые факторы, как расцветсвятости среди братии нищенствующих орденов и активная деятельностьпроповедников, формировавших у прихожан образ «правильного» святого.Третья часть исследования Воше представляет для нас живейшийинтерес:внейруководствовались,онопределяетраспознаваяпризнаки,святых.которымисовременникиОфициальныекритерии,применявшиеся клириками, Воше черпает из протоколов процессовканонизации, но он делает выводы и о признаках, имевших значение длямирян, основываясь на житийной литературе132.

Выделив несколько групппризнаков (относящиеся к телу святого133, к его жизни, к совершенных имчудесам), Воше старается оценить соотношение их значимости, ноограничивается сравнением «веса» прижизненных и посмертных чудес 134,чудес и праведной жизни, почти не касаясь славы, которая, по мнениюОстийца, например, стояла на первом месте в иерархии необходимыхсвятому качеств135.132Vauchez A. La sainteté..., P. 494.Отметив, что христиане верили, что Господь наделяет тело святого силой, котораяпосле смерти остается в мощах и продолжает действовать, он выделяет несколькоуказаний на присутствие в теле этой силы: нетленность, аромат, красоту.

В XIII веке,после того, как серафим нанес св. Франциску пять ран по подобию ран Христовых,появляется феномен стигматизации, а физическое сходство с Христом становится новымпризнаком святости. Ibid., p. 518.134См. таблицы 33 и 34 на стр. 585 и 587 соответственно.135«…quod veritatem inquirant primo de fama, secundo de vita, tertio de miraculis».13343После выхода в свет книги Воше и на волне популярностимикроистории (вторая половина 1970-х – 1980-е) интерес к протоколамканонизационных процессов возрос, что отразилось и на количествекритических изданий.

Например, в 1984 году появились сразу две книги,содержащие комментированный и переведенный текст протоколов: ЭнрикоМенесто опубликовал протокол канонизации св. Кьяры из Монтефалько136, аНикола Оккьони – св. Николая из Толентино137.Традиционно сведения, почерпнутые из протоколов канонизационныхпроцессов, сопоставляются с агиографическими материалами. Наиболеераспространенныйподходкинформации,предоставляемойэтимиисточниками – социо-исторический; он активно применялся при работе сподобными текстами в 1990-ые годы, а одним из первых сторонников этогоподхода стал Рональд Финукейн, автор книги «Чудеса и паломники»,впервые вышедшей в 1977 году138. В ней освещаются практические аспектычудесисцеления,совершаемыхвсредневековойАнглии,изучается«клиентура» святынь и прослеживается география некоторых паломничеств.Применив количественные методы исторического анализа, Финукейнисследовал социальный состав исцеляемых и то, из каких регионовпроисходили эти люди.

Расширение ареала земель, из которых паломникистекались для поклонения мощам, выступает для Финукейна главнымпризнаком роста популярности культа. В первое время после возникновениякульта нового святого его мощи посещали преимущественно жители самыхближних поселений, скромного происхождения и в основном женского пола.Когда же святой набирал популярность, к нему на поклонение приходили136Menestò E. Il processo di canonizzazione di Chiara da Montefalco.

Firenze, 1984.Occhioni N. Il processo per la canonizzazione di S. Nicola da Tolentino. Roma, 1984.Полный список опубликованных протоколов канонизационных процессов см.: Vauchez A.La sainteté… P. 655-665.138Finucane R.C. Miracles and Pilgrims. Popular Beliefs in Medieval England. L., 1977.13744люди из все более отдаленных земель, среди них становилось все большезнатных и известных персонажей и все меньше женщин139.Социо-исторический подход к изучению материалов канонизационныхпроцессов применяли многие исследователи.

Как уже отечалось выше,социальный состав самих святых изучал Андре Воше, этой же проблематикепосвятил несколько исследований Майкл Гудич140. Пьер-Андре Сигаль141,Мишель Руш142, Рональд Финукейн143и некоторые другие ученыеразрабатывали проблему социального состава «клиентов» святых, тех, ктообращался к ним за помощью (преимущественно за исцелением) и получалее.

Социальному составу тех, кто участвовал в канонизационных процессах вкачестве свидетелей, посвящено исследование Дидье Летта144.Постепенноисследователи,работающиеспротоколамиканонизационных процессов, стали ставить перед собой новые вопросы:теперьизэтихисточниковстараютсяпочерпнутьинформациюоповседневной жизни святых, их современников и людей, привлеченных кканонизационному процессу в качестве свидетелей; о том, какие заболеваниябыли распространены в этом регионе и в это время; об уровне развитиямедицины; о специфике взаимоотношений мирянина с Церковью и со святым139Ibid.

P. 130-172.Goodich M. Vita perfecta: the Ideal of Sainthood in the Thirteenth Century. (Monographienzur Geschichte des Mittelalters, 25). Stuttgart, 1982. Idem. A Profile of Thirteenth-CenturySainthood // Comparative Studies in Society and History.

1976. Vol. 18. № 4. P. 429-437; Idem.The Politics of Canonization in the Thirteenth Century: Lay and Mendicant Saints // ChurchHistory. 1975. Vol. 44. P. 294-307.141Sigal P.-A. L’homme et le miracle dans la France médiéval (XIe-XIIe siècle). P., 1985 ; Id.Maladie, pèlerinage et guérison au XIIe siècle. Les miracles de saint Gibrien à Reims // Annales.Économies, Sociétés, Civilisations. 1969. №6.

P. 1522-1539. Второе исследование базируетсяна агиографическом материале и не содержит сведений, почерпнутых из протоколовпроцессов канонизации.142Rousche M. Miracles, maladies et psychologie de la foi à l'époque carolingienne en France //Hagiographie, cultures et sociétés, IV-XII siècles.

P., 1981. P. 319-337.143Finucane R.C. Miracles and Pilgrims.144Lett D. Un procès de canonisation au Moyen Age.14045покровителем145.Можноговоритьовозникновениикультурно-антропологического подхода к изучению святости: святой (и его культ)воспринимаютсякаквыражениекультурнойпарадигмынекойконфессионально-культурной общности. При анализе историки частоприменяютмикроисторическийподходисравниваютмеждусобойматериалы нескольких протоколов.Новая тенденция проявила себя в 1990-е гг.: хотя количественныйподход все еще продолжает применяться, все большую популярностьнабирает индивидуальный подход к каждому процессу. Исследователиначинают задаваться вопросами о том, были ли ответы свидетелейпредопределены постановкой вопросов; как агиографическая традициясказывалась на показаниях; можно ли «расслышать голоса» свидетелей всухих записях фиксировавших предшествовавший канонизации опроснотариев.

Майкл Гудич считает, что по причине точности и разнообразиясвидетельских показаний можно говорить об известной свободе выражения,предоставленной свидетелям146. Паоло Мариани разделяет эту точку зрения:он полагает, что протоколы канонизационных процессов позволяютуслышать «Живой голос почти бессловесных» (viva voce di quasi muto)147.Однако большая часть исследователей склонна считать, что, даже еслисвидетели и имели возможность строить свой рассказ самостоятельно ивплетать в него любые частные детали, касающиеся, к примеру, их быта,роль папских посланников заключалась именно в том, чтобы «фильтровать»и редактировать показания, отбрасывая не относящиеся, по их мнению, кделу детали148.

И более того, распространено мнение, что агиографическая145Katajala-Peltomaa S. Recent Trends in the Study of Medieval Canonizations // HistoryCompass. 2010. № 8/9. P. 1084.146Goodich M. Violence and Miracle in the Fourteenth Century: Private Grief and PublicSalvation. Chicago, 1995. P. 9.147Mariani P. Racconto spontaneo o memoria construita? Testi e confronto in alcuni processi dicanonizzazione del secolo decimoquarto // Mélanges de l'Ecole française de Rome. Moyen-Age,Temps modernes. 1966.

T. 108. №1. P. 260148Lett D. Un procès de canonisation au Moyen Age. P. 257-270.46традиция подспудно оказывала на свидетелей столь сильное влияние, что онистроили свой рассказ в соответствии с типичной для житий схемой«безнадежная ситуация до исцеления (по возможности подтвержденнаяврачами) – посвящение себя святому, принесение обета – внезапноеисцеление»149.С социально-историческим подходом к интересующему нас типуисточников логически связаны исследования гендерного характера. И хотяони не представляют большого интереса для нашего исследования, ниинформативно,ниметодологически,влияниеихвсовременнойисториографии канонизационных процессов столь велико, что о них нельзяумолчать.

Ярким примером применения этого подхода является работаШерон Фармер «Жизнь бедноты в средневековом Париже. Гендер, идеологияи повседневная жизнь бедняков»150. В этом исследовании автор изучает то,какимобразомпредставителикультурнойэлитыСредневековьявоспринимали бедных, и показывает, что эти представления имеют многообщего с ролями, предписанными мужчинам и женщинам в первых главахкниги Бытия, где мужчины ассоциируются с производительным трудом, тоесть трудом в общественной сфере, а женщины – с воспроизводством, то естьс деятельностью в частной сфере. Автор исследует жизнь парижскихбедняков XIII-начала XIV вв., основываясь, в частности, на примере 65нищих, исцеленных на могиле Людовика Святого.Нельзя не упомянуть и сочинение финской исследовательницы СариКатайала-Пелтомаа «Гендер, чудеса и повседневная жизнь по материаламканонизационных процессов XIV в.»151.