Диссертация (Представления о святости в официальной католической мысли второй половины XIII века), страница 13

Это исследование не содержит никаких новыхвыводов, которых не сделало бы поколение Андре Воше и Эрика Кемпа,писавших об этом знаменитом бреве «Audivimus»; Харрисон только вновьподчеркивает, что папы в XII-XIII вв. настойчиво старались прерватьтрадицию признавать всех претерпевших мученическую кончину святыми.Михаэль Рихтер старается выявить те принципы, которые былиприсущи папской канонизации на самых ранних этапах ее становления, наосновании документов, относящихся к канонизации архиепископа ЛаврентияДублинского(XII в.).ПаолоГолинеллипроводитсоциологическоеисследование свидетелей, участвовавших в итальянских канонизационныхпроцессах.

Он отмечает несколько тенденций в отборе свидетелей; например,по его наблюдениям, к XIV в. проявляется предпочтение, которое комиссарыотдают при опросах духовным лицам (особенно братьям из нищенствующихорденов) или знати.СтатьяМайклаГудичапосвященакритериямдостоверностисообщений о чудесах, на которые опирались люди средневековья (не толькопроводившие опросы комиссары, но и миряне в повседневной жизни), испособам доказательства факта свершения чуда. Гудич утверждает, чтокритическое отношение к чудесному «витало в воздухе»; подчеркивает, что кучастию в канонизационных процессах привлекались врачи и нотарии,призванные170выискиватьошибкиинесоответствиявсвидетельскихPennington K. Review: Procès de canonisation au Moyen Age.

P. 797.55показаниях. Существенная часть статьи Гудича посвящена анализу трактатаЭнгельберта Адмонтского (приора Адмонтского монастыря в Австрии) «Очудесах Христовых», в котором средневековый автор ищет естественные,«природные» объяснения разнообразным чудесам.Статья Кристиана Крёцля посвящена возрастанию значения, котороепридавали славе (fama sanctitatis) в ходе канонизационных процессов в XIIIв. Однако его взгляд на эту проблему неординарен: он сосредоточен не насумме качеств, необходимых людям для признания их святыми; он стремитсяиспользовать материалы канонизационных процессов, чтобы получитьсведения о коммуникации и о способах и скорости распространения славы,доброй репутации святого.БернардШиммельпфеннигреконструируетритуалпапскойканонизации и отмечает, что он сформировался ко времени Иоанна XXII.Томас Ветцштейн демонстрирует значимость знакомства с ius commune дляпонимания процедуры церковных процессов.

Он демонстрирует чертыримского права в процессах XIII в.Тенденция к отказу от количественно-статистического подхода кпротоколам канонизационных процессов все сильнее проявляется впоследние годы. Каждый протокол мыслится отныне как самостоятельный,индивидуальный источник, способный предоставить информацию не тольков сравнении с корпусом аналогичных документов 171 .

Нередко протоколыприменяютдлясравнениясдругимиисточникамиотличногопроисхождения, чаще всего с нарративными. Так, например, Роберт Бартлеттисследовал социальную, культурную и политическую обстановку в УэльсеXIII-XIV веков, анализируя часть свидетельств, включенных в протокол171Примеры исследований, построенных на материалах одного процесса: Hanska J.

TheHanging of William Cragh: Anatomy of a Miracle // Journal of Medieval History. 2001. №27. P.121–138; Finucane R.C. The Toddler in the Ditch: A Case of Parental Neglect? // Voices formthe Bench. The Narratives of Lesser Folk in Medieval Trials / Ed.

by M. Goodich. Houndmills,2006.56канонизации Святого Томаса Херефордского (он сравнивал показаниясвидетелей с хрониками, административными письмами и епископскимирегистрами)172.Появляются и исследования, отвечающие на многие из описанныхвыше вопросов на материале протоколов одного канонизационного процесса.Такова, например, монография Дидье Летта, которая представляет собойглубокий многоплановый анализ протокола процесса канонизации Николаяиз Толентино173. Автор поставил перед собой достойную «Анналов» цельнаписать, если можно так выразиться, «всё» об этом процессе: «une histoiretotale». Придерживаясь микроисторического подхода к источнику, он вмельчайших подробностях разбирает сам канонизационный процесс, способфиксации показаний.

Для того, чтобы лучше понять социальные процессы,оставившие след в изучаемом им протоколе, Летт изучает их и на макро(условия инициации процесса, сказавшиеся на этом политические факторы) ина микроуровне (лексика и риторические приемы свидетелей). Аналогичноеисследование, построенное на протоколе канонизации Людовика Святого,провела Сесилия Гапошкин174.В1990-ыеи2000-ыемножатсяисследования,посвященныеконкретным канонизационным процессам, основным методом ведениякоторых выступают микроисторический и квантитативный подходы.Вноябре2013годавышлакнига,которуюможносчитатьопределенным рубежом, вехой в изучении истории святости.

Английский172Речь в этой книге идет не об обычных чудесах исцеления и воскрешения, которые«практиковали» многие святые. Фома Кантилуп, помимо избавления от болезней, спас отнаказания преступника по имени Уильям Крэг. Последнего приговорили к повешению ипривели приговор в исполнение; девять людей, присутствовавших на казни, подтвердилифакт его смерти, однако через некоторое время повешенный стал подавать признакижизни, что сочли проявлением заступничества Святого Томаса Херефордского.

Послетого, как Уильям был извлечен из петли, к нему вернулся здоровый розовый цвет лица и,как утверждали очевидцы, «он выглядел даже более живым, чем был до повешения».Bartlett R. The Hanged Man: A Story of Miracle, Memory, and Colonialism in the Middle Ages.Princeton, 2004.173Lett D. Un procès de canonisation au Moyen Age.174Gaposchkin C. The Making of Saint Louis: Kingship, Sanctity, and Crusade in the LaterMiddle Ages. Ithaca, 2008.57медиевист Роберт Бартлетт написал монографию «Откуда у мертвых такаясила? Святые и их почитатели от эпохи мучеников до Реформации», которая,как это ни странно, стала лишь вторым (после работы Воше) обобщающимтрудом по истории святости 175 .

Раскрывая феномен святости в жизнисредневекового общества, Бартлетт исходит из тезиса, что религия этогообщества – в сравнении с другими монотеистическими религиями, тожепризнававшими святость отдельных исключительных людей как проявлениеблизости к божеству176 – выказывала особый интерес к останкам тех, кто вглазах верующих казался обитателями небесных чертогов. Именно поэтомутакие «особые мертвые» продолжали участвовать в жизни общества дажепосле смерти. Все проявления вмешательства этих «акторов» в жизнь живых– их мощи, освященные в их честь храмы, упоминание их имен в проповедяхи exempla – все это, по выражению О.С.

Воскобойникова,являет собой«предмет истории, ее фактор, действующее лицо и исполнителя, причемзачастую главное действующее лицо»177.Подведем итоги. За последние десятилетия в истории святостипроизошел переход от весьма формальных описаний событийной стороныканонизационных процессов178к использованию данного материала вработах с историко-культурной, историко-социальной и историко-правовойпроблематикой; через анализ представлений о святости историки оцениваютособенности религиозных, политических и правовых установок людейСредневековья.175Не первым, однако, обобщающим трудом, вышедшим из-под пера Бартлетта.

См,например, Bartlett R. The Making of Europe: Conquest, Colonisation and Cultural Change,950-1350. London, 1993; Bartlett R. The natural and the supernatural in the Middle Ages. NewYork, 2008.176Об этом см. Sainthood: Its Manifestations in World Religions / Ed. by Richard Kieckhefer,George Doherty Bond. Berkley-Los Angeles-London, 1990.177Воскобойников О.С. Рецензия на кн.: Robert Bartlett. Why Can the Dead Do Such GreatThings? Saints and Worshippers from the Martyrs to the Reformation. Princent, Oxford:Princeton University Press, 2013.

// Новое литературное обозрение. 2014. № 126. С. 396.178То есть от выяснения географических и временных параметров бытования культов, отизучения биографий отдельных святых и публикаций их житий или откровений,дополненных материалами протоколов канонизационных расследований.58Однако по-прежнему остаются неисследованные области; так, хотяисследователидетальноразработаливсеконструктивныеэлементыагиографического жанра и топосы канонизационных процессов, риторика,использованная свидетелями и опрашивающими их кардиналами, еще непривлекала достаточного внимания. Также почти нет сравнительныхисследований, посвященных сопоставлению канонизационных процессов синквизиционными, святых – с ведьмами и т.п179.Кроме того, удивительно слабый интерес историки проявляют к тому,какраспознавалисьсвятые,какимипризнакамиверующиеруководствовались при их идентификации, в какой момент они осознавали,что один из членов их сообщества – избранный, особенный и достойныйпочитания180.