Диссертация (958818), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Как видим, Чичиков и Горянчиков не находят ничего особенного в уездномгороде и в остроге, все кажется им привычным, даже последнего ничего неудивляет поначалу в его новой жизни. Оговоримся, что нами сравниваютсяфрагменты разные по пафосу (сатирический в «Мертвых душах» и драматическийв «Записках»), сопоставляется разноплановое по тону повествования. Местоночлега лакея Чичикова в гостинице Гоголь описывает так: «…Петрушка сталустроиваться в маленькой передней, очень темной конурке, куда уже успелпритащить свою шинель и вместе с нею какой-то свой собственный запах <…>.
Вэтой конурке он приладил к стене узенькую трехногую кровать <…>» (VI, 8-9).Такие же детали мы встречаем в описании казармы Горянчикова: «…длинная,низкая и душная комната, тускло освещенная сальными свечами, с тяжелым,удушающим запахом. <…> На нарах у меня было три доски: это было всѐ моеместо» (IV, 10). Похожую картину мы наблюдаем во втором томе «Мертвыхдуш», когда Чичиков попадает в тюрьму: «Промозглый, сырой чулан с запахомсапогов и онуч гарнизонных солдат, <…> с железной решеткой окно <…>» (VII,109). Это позволяет нам разглядеть острожные реалии не только в подтекстепоэмы.На улицах губернского города где-то «нарисован был бильярд с двумяигроками во фраках» (VI, 11) и заметны надписи «Питейный дом».
В Мертвомдоме тоже находились азартные игроки, только не в бильярд: «Почти в каждойказарме был такой арестант, который держал у себя аршинный худенький коврик,свечку и до невероятности засаленные, жирные карты» (IV, 49). Была ивозможность достать спиртное: «Вино покупалось в остроге же у так называемыхцеловальников.
Их было несколько человек, и торговлю свою они велибеспрерывно <…>» (IV, 35). В подтверждение того, что наше сопоставление обувлечении игрой правомерно, добавим, что Гоголь отмечал страсть русскогочеловека к игре. Она особенно ярко проявляется у азартного Ноздрева.Достоевский - автор во многом автобиографической повести «Игрок», а перу126Гоголя принадлежит пьеса «Игроки».
Поэтому мы вправе рассматриватьувлечение игрой жителей города NN и каторжан как общее.Обратим внимание, как в произведениях Гоголя и Достоевского строитсяважнейший концепт национальной картины мира. Это – непосредственно образдома. Строения в деревне Собакевича показались Чичикову особенно прочными:«…дом вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецкихколонистов. <…> Зодчий был педант и хотел симметрии, хозяин - удобства и, каквидно, вследствие того заколотил на одной стороне все отвечающие окна ипровертел на место их одно маленькое, вероятно понадобившееся для темногочулана. <…> Двор окружен был крепкою и непомерно толстою деревянноюрешеткой. <…> На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные итолстые бревна, определенные на вековое стояние.
Деревенские избы мужиковтоже срублены были на диво: не было кирчѐных стен, резных узоров и прочихзатей, но все было пригнано плотно и как следует» (VI, 93-94). Такие надежнопостроенные здания описывает и герой «Записок». Двор был окружен «забором извысоких столбов (паль), врытых стойком глубоко в землю, крепко прислоненныхдруг к другу ребрами <…>. В одной из сторон ограды вделаны крепкие ворота<…> По обеим сторонам широкого внутреннего двора тянутся два длинныходноэтажных сруба. Это казармы» (IV, 9).
Таким образом, в сравнительномподтексте образ дома у Гоголя обнаруживает свое подобие с пространствомтюрьмы, замкнутой и тесной территорией.УсадьбапомещикаПлюшкинавыгляделапо-другому:«…дряхлыминвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно. Местамибыл он в один этаж, местами в два.
<…> Из окон только два были открыты,прочие были заставлены ставнями или даже забиты досками. Эти два окна, ссвоей стороны, были тоже подслеповаты <…>» (VI, 112). Автор подчеркивает,что в сенях и в комнате, куда попадает Чичиков, было темно. В именииСобакевича другая картина, там не наблюдается упадка. Но нечто похожее мыуже встречали в описании казармы, в которой жил Горянчиков: «…длинная,низкая и душная комната, тускло освещенная…» (IV, 10).
Инженерная127мастерская, в которой работали заключенные, тоже представляла собой низенькоездание. И такая деталь, как подслеповатые и зарешеченные окна встречается вописании острога: «…из маленьких, залепленных снегом и льдом окошек нашейказармы видно было, что в обеих кухнях, во всех шести печах, пылает яркийогонь» (IV, 107), в ретирадном месте (в туалете) в госпитале было «окно, позимнему с двумя рамами и с железной решеткой» (IV, 138). Не только домаСобакевича и Плюшкина, как и казармы в остроге, были низкими зданиями,окруженными забором. По всему городу NN можно увидеть такую картину:«Дома были в один, два и полтора этажа <…>. Местами эти дома казалисьзатерянными среди широкой, как поле, улицы и нескончаемых деревянныхзаборов <…>» (VI, 11).При этом, если Гоголь намеренно показывает жилище Плюшкина,самостоятельно приведшего свое хозяйство в упадок, называя его замкоминвалидом, в уродливо-комическом виде с преувеличением его недостатков(некоторые окна – казалось бы, специальные проемы в стене для проникновениясвета и свежего воздуха, а, наоборот, были заставлены или забиты), то уДостоевского, заколоченные окна, темные, душные, казармы – это неотъемлемоеусловие острожной жизни, отменить или изменить которое, заключенные не всилах.
Хотя такое желание у них есть, Горянчиков пишет: «Хоть и обдает ночнымхолодком из окна с поднятой рамой, но арестанты мечутся на своих нарах всюночь, словно в бреду» (IV, 182). Заключенные в остроге нуждались в свежемвоздухе, свете и стремились к этому - поднимали рамы, зажигали свечи. Они былиживыми людьми и просились наружу, в отличие от Плюшкина и Собакевича,которые добровольно заточили себя в Мертвых домах с заколоченными окнами, итемнота их устраивала, не давила на них. Плюшкин сам превратил свой дом всклад ненужного хлама, в то время, как каторжане в силу условий тюремнойжизни вынуждены были ценить даже самый захудалый предмет: «…продавалисьиногда такие вещи, что и в голову не могло бы прийти кому-нибудь за стенамиострога не только покупать и продавать их, но даже считать вещами» (IV, 17).Е.А. Смирнова подчеркивает, что «богатства Плюшкина показаны не в виде128блистающей груды червонцев, а в картинах праха и тлена <…>.
СкупостьПлюшкина - это как бы обратная сторона его отпадения от людей, в котором изаключается главное содержание данного образа»1. Героя при этом не удивляетужасное состояние его хозяйства, беспорядок в доме, и давно непригоднаяодежда, в которой он ходит. Горянчиков же, напротив, поражается, чтонаходилось применение даже последней тряпке, например, возможность сшить изстарых обносков одеяло.Дом у Достоевского – еще и душа человека, отражение его характера.Поэтому образы героев до конца раскрываются именно в закрытой вечеромказарме, когда это дом, а не тюрьма: «…она вдруг приняла какой-то особенныйвид - вид настоящего жилища, домашнего очага.
<…> Днем унтер-офицеры,караульные и вообще начальство могут во всякую минуту прибыть в острог, апотому все обитатели острога как-то и держат себя иначе, как будто не вполнеуспокоившись, как будто поминутно ожидая чего-то, в какой-то тревоге» (IV, 48).Необычная среда заключенных влияет на каждого ссыльного, писательподчеркивает их общность: «…самые оригинальные личности, царившие наддругими невольно, и те старались попасть в общий тон всего острога. <…> народугрюмый, завистливый, страшно тщеславный, хвастливый, обидчивый и ввысшей степени формалист» (IV, 12).
Настроение каждого человека зависит отпорядков в остроге, отношений среди заключенных и условий жизни в заточении:«Постоянное душевное беспокойство, нервическое раздражение, спертый воздухказармы могли бы разрушить меня совершенно» (IV, 80).
Добавим, что люди,попав в острог, не окончательно привыкают к местным порядкам, огонекпрежнего уклада, когда они жили не по законам каторги, еще теплится в них. Этоследует из мыслей Горянчикова после представления (театральной постановки):«Все как-то непривычно довольны, даже как будто счастливы, и засыпают не повсегдашнему, а почти с спокойным духом <…>.
<…> Только немного позволилиэтим бедным людям пожить по-своему, повеселиться по-людски, прожить хотьчас не по-острожному - и человек нравственно меняется <…>» (IV, 129-130).1Смирнова Е.А. Поэма Гоголя «Мертвые души». С. 12.129У Гоголя образ «мертвого дома», тесного и душного пространства, вподтекстепоэмынеизменнопроецируетсянаобраз«мертвойдуши»,добровольного (в отличие от героев Достоевского) «духовного плена», на которыйобрекли себя герои поэмы порочным образом жизни, мелочностью и пошлостьюсвоих житейских интересов и занятий1. Примеры, когда усадьба, обстановка иатмосфера в доме отражают душу и характер хозяина, есть и в поэме Гоголя.Внутри поместья Собакевича, напоминающего крепость, на картинах былиизображены крепкие полководцы, а сидящий в клетке дрозд был похож на самогопомещика.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
