Диссертация (958495), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Я невыражаю соболезнования родным и близким <…> Чувство у меня только одно —плевать…»348. Другой пример журналистского «троллетекста» – выходка ведущей342Щербакова, Ю. Юрий Лоза: «Гагарин ничего не сделал, он лежал» [Электронный ресурс] // Комсомольскаяправда. – Режим доступа: http://www.kp.ru/daily/26537.4/3554272/ (дата обращения 10.10.17).343«Глаза-то не отводи» «Что ты глаза отводишь?»: Сафронков ответил представителю Британии в ООН[Электронный ресурс] // YouTube. – Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=fi2pIaYriXw(датаобращения 11.10.17).344Пресс-конференция Трампа: Россия зауважает нас как никогда [Электронный ресурс] // ВВС.
– Режим доступа:http://www.bbc.com/russian/news-38589809 (дата обращения 11.10.17).345Петр Толстой заявил, что против передачи Исаакиевского собора РПЦ выступают евреи [Электронный ресурс]// Эхо Москвы. – Режим доступа: http://echo.msk.ru/blog/echomsk/1915204-echo/ (дата обращения 11.10.17).346Рынска, Б. Инвалиды-2 [Электронный ресурс] // LifeJournal. – Режим доступа: http://beckysharpe.livejournal.com/1651539.html (дата обращения 11.10.17).347Аккаунт пользователя Рынски Б., 25.12.16 [Электронный ресурс] // Facebook. – Режим доступа:https://m.facebook.com/bozhena.rynska/posts/1187641678010376?pnref=story (дата обращения 11.10.17).348Кондрашов, С.
«Пожалуйста, заткнитесь!» Как русский фейсбук реагирует на катастрофу [Электронный ресурс] //Сноб. – Режим доступа: https://snob.ru/selected/entry/118719 (дата обращения 11.10.17).112эфира Fox News Дж. Рогински, запомнившаяся не отягощенной интеллектомфразой, частично произнесенной по-русски: «Обращаясь к нашим хозяевам изРоссии, особенно к Володе из Ленинграда: «Наша демократия сильнее, чем вы, выне победите!». А «шутка» Рогински – «Стоит им вторгнуться в какую-нибудьстрану или затащить ее в свою сферу влияния, они заставляют местныхжителей учить русский язык. Ну а я хотела просто показать, что у меня ужевсесхвачено…»349–вероятно,можетбытьклассифицированаикакэкстремистский текст. Интересно, что исследователь РГГУ филолог М.С.
Корнев,рассуждая о «толстом» и «тонком» троллинге, причисляет к разряду «тонких»троллей таких медийных персон, как М. Кононенко, С.Доренко, А. Невзоров.Причем М.С. Корнев отмечает, что троллинг этих журналистов не имеет ничегообщего с «их деятельностью на поле черного пиара и «информационногокиллерства»; это просто троллинг ради троллинга, то есть «знак качества иподтверждения уровня мастерства для профессионала-коммуникатора»350.Резюмируя перечисленные характеристики, мы приходим к выводу, что вмассиве медиатекста интернета можно выделить такой его подвид, как«троллетекст» – тип текстового творчества, диалогичный по форме, номонологичный по сути, зачастую абсурдный, лживый или оскорбительный,написанный, как правило, в жанре оценочного и авторитарного комментария(реже – колонки). Среди характеристик мы также выделили: провокационность,авторитарность, исполнение от примитивного до изысканного, несоблюдениеправил русского языка, анонимность, придирки к словам и формулировкам.Наибольший резонанс традиционно имеют «троллетексты», комментирующиеполитические,экономические,социальныетемы;деструктивноеобщениехарактерно также для профессиональных сообществ, причем в достаточноинтеллигентных профессиях.349Ведущая Fox News заговорила по-русски в ожидании «вторжения России» [Электронный ресурс] // Газета.ru.
–Режим доступа: https://m.gazeta.ru/tech/news/2017/05/12/n_10040501.shtml (дата обращения 11.10.17).350Корнев, М.С. Как противодействовать троллингу и агрессивному поведению в сети [Электронный ресурс] /М.С. Корнев // MediaToolbox. – Режим доступа: http://mediatoolbox.ru/blog/kak-protivodeystvovat-trollingu-iagressivnomu-povedeniyu-v-seti/ (дата обращения 11.10.17).113На наш взгляд, понятие «троллетекст» включает в себя понятие«экстремистскиймедиатекст»,таккакиспользуетзначительнобольшепровокационных инструментов. Фактически, «троллетекст» – это язык враждысамыхразныхпосоциальномустатусу,общественномуположениюиполитическим взглядам пользователей СКМ. Очевидно, что его опасность лежитв сферах: эмоциональной, психологической, психического и физическогоздоровья, так как человеческая психика остро реагирует на оскорбления, а темболее – на психологическую травлю, даже в «заочном» формате.
Подтверждениемтому служит статистика по жертвам «групп смерти», громкие судебные процессынад жертвами вербовщиков-исламистов, истории людей, откликнувшихся напровокацию «троллей» в соцсетях и отказавшихся от лечения смертельныхзаболеваний.Существование феномена «троллетекста» ставит вопрос о возможностисоздания культуры сетевого диалога – вопрос, скорее, риторический – а такжевполне конкретный запрос на выработку рекомендаций для журналистов,работающих в СМК. Кроме того, наличие в медиаполе формата общения,названного нами «троллетекст» побуждает к поиску его антогониста – некого«идеального» медиатекста, который, как минимум, безвреден для потребителя, акак максимум, приносит ему пользу. Результаты поиска такого «экологичного»медиатекста будут представлены в третьей главе.Выводы по главе 2В заключение отметим, что современный полифункциональный медиатекстможет быть как способом всестороннего качественного информированияаудитории, так и средой для зарождения травмирующих потребителя СМКфакторов.
Основные угрозы исходят от такой разновидности медиатекста, какмедиатекст интернета, так как сетевой контент в открытом медиапространствев наименьшей степени подлежит модерации и редактуре. На наш взгляд, средиуже осознанных исследователями и медиапрофессионалами интернет-угроз114можно выделить 8 видов: шокирующий контент, шоковая реклама, вредящийздоровью контент, сетевой негативизм, зависимости, фейковая (ложная инеобъективная) информация, чрезмерная открытость информации (например,конфиденциальных документов или личных данных), сетевой «мусор». Есливнимательно изучить «субъект-субъектные» отношения в рамках явления«коллективного авторства», становится очевидно, что современный медиатекстпотенциально способен нанести вред его автору, его потребителю и даже тем, ктонепричастен к созданию контента СМК (например, похищенным детям, родителикоторых оставляют в своих аккаунтах излишнюю информацию).
Потенциальнаяопасность СМК напрямую связана с диалоговой природой медиатекста –существованием «коллективного автора», деятельность которого и генерируетсетевые угрозы. Вероятно, истоки большинства аксиологически небезопасныхфакторов медиатекста имеет смысл искать именно в искажении принципа диалогав СМК: несмотря на то, что природа СМК предполагает диалог, примеровнастоящего открытого диалога достаточно мало; большая часть контентастроится по принципу антидиалога.На наш взгляд, наибольшая вероятность попасть в травмирующуюситуацию существует в соцсетях: медиатекст здесь несет большую угрозу, чем наинтерактивных площадках СМИ. В отличие от скудного инструментарияпоследних, соцсети дают универсальные возможности самопрезентации – текст,фото, видео, интерактив – и потенциальные PR-аддикты стремятся именно сюда.«Троллям» же важна массовость, что также можно найти в соцсетях, аудиториякоторых глобальна.
Кроме того, в соцсетях пользователи забывают, чтовиртуальность несет все те же угрозы, что и реальность, и беспечно делятсяличной информацией, так как происходящее кажется им игрой. Безусловно,открытость конфиденциальных документов – проблема сети в целом, однакосоцсети помогают популяризировать личные сведения, размещенные наинформационных и справочных ресурсах, причем по доброй воле пользователя.Мы подробно рассмотрели три группы аксиологически небезопасныхфакторов современного текста СМК, выделенных нами в рамках филологического115подхода: виды зависимого поведения, формируемые современным медиатекстом;фейковый медиатекст, искажающий реальную картину мира; медиатекст,построенный на принципе антидиалога и несущий потенциальную опасность дляпсихического и физического здоровья, а также для жизни пользователя.Следующим шагом станет определение тех мер, которые способен принятьжурналист: для минимизации вреда пользователю, исходящего от медиатекста внезащищенном информационном поле; для повышения качества медиа продукта вусловиях борьбы за рейтинг.116ГЛАВА3.АКСИОЛОГИЯСМКИСОВРЕМЕННАЯЖУРНАЛИСТСКАЯ ПРАКТИКАВо второй главе мы сделали попытку классификации и анализааксиологическинебезопасныхфакторовсовременногомедиатекста,чтопозволило дать определение «токсичному» контенту, доступному сегодняпользователям в сети.
Опираясь на результат проведенного нами анкетированияпользователей и контент-анализа текстов СМК, мы пришли к выводу, чтоопасным/травмирующим можно считать медиатекст, который причиняет вредэмоциональному, психическому и даже физическому состоянию человека. Ккатегории такого «токсичного» контента мы отнесли медиатекст: создающийдеструктивные социальные модели и/или побуждающий к деструктивнымдействиям; навязывающий чуждые модели жизни; фейковый (искажающийреальнуюкартинумира);нарушающийнормылитературногоязыка;апеллирующий сугубо к эмоциям и игнорирующий обращение к разуму; а такжеантидиалоговое общение в соцсетях, опасное для эмоционального состояниячеловека.
Среди причин формирования аксиологически небезопасного контентамы выделили следующие: редакционная политика медиа, оказавшихся в ситуациижизненнойзависимостиотрейтинга;процессы,провоцируемыевсёуглубляющейся конвергенцией, в том числе формирование в сети феномена«коллективного авторства».Такой анализ позволяет сделать вывод, что с одной стороны современныймедиатекст загнан в жесткие рамки необходимости «окупаться» (то есть работатьна рейтинг), с другой – безгранично свободен, так как создается всеми, кто имеетдоступ в сеть.
«Коллективный автор» серьезно влияет на расстановку сил вмедиапространстве: утверждение о том, что журналист утрачивает своюисконную функцию «добытчика» первичной информации, превращаясь в«диспетчера» по отбору вторичной и рерайтера, сегодня становится общимместом в научных работах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
