viktor_frankl_osnovy_logoterapii (855235), страница 56
Текст из файла (страница 56)
Совесть так же бессмысленно рассматривать саму по себе, как бессмысленно рассматривать изолированно пупок человека, который представляет собой остаток сущ ествовавшей некогда связи человека сорганизмом матери, в котором он находил приют, и понять это можно, только зная предысторию появления человека на свет.
Точно также и совесть может быть осмыслена в полном объеме только тогда,251Психотерапия и религиякогда она понимается в свете своего трансцендентного происхождения. До тех пор, пока мы в рамках биологического онтогенеза рассматриваем человека как нечто обособленное, в отрыве от его происхождения, мы не сумеем понять все в его организме. Точно так женевозможно полностью постичь человека и, прежде всего, его совестьс позиций онтологии, если игнорировать трансцендентное первоначало. Совесть постижима только извне; в конечном счете и по существу только тогда, когда мы рассматриваем человека как творение.Тогда можно сказать: как господин своей воли я - творец, но как слуга своей совести - творение. Другими словами, экзистенциальностьдостаточна для объяснения состояния независимости человека, однако для объяснения сути ответственности я вынужден ссылаться натрансцендентальность наличия совести.В полном соответствии с первоначально принятой моделью духовного подсознания совесть становится тем ключевым понятием, вкотором нам раскрывается сущностная трансцендентность духовного подсознания.
Совесть как психологический факт является соответственно лишь имманентным аспектом некоего трансцендентного феномена, она только то, что внедряется в психологическую имманентность. Совесть - это лишь имманентная сторона трансцендентногоцелого, она возвышается над плоскостью психологической имманентности, трансцендентна по отношению к этой плоскости.
Поэтомуона не может быть без насилия спроецирована из пространства духовного на плоскость душевного, как это тщетно пытаются представить всевозможные психологистические «декларации»'.Как уже было сказано, совесть есть голос трансцендентного, ипотому сама она трансцендентна. Нерелигиозный человек не осознает трансцендентности совести. Хотя нерелигиозный человек и обладает как совестью, так и ответственностью, он не задается вопросом,ПЕРЕД ЧЕМ он несет ответственность и ОТКУДА у него совесть.Однако это не должно нас удивлять.В первой Книге Царств описывается, как отрок Самуил ночевал вхраме вместе со священником Илией. Неожиданно он услышал голос, назвавший его по имени. Самуил пришел к Илии, но тот сказал,что не звал его, и посоветовал ему снова лечь спать. То же самое по1 См. мою книгу «Zeit und Verantwortung».
Wien, 1947, S. 6.252Бессознательный Богвторилось, а затем еще раз, и тогда сказал священник мальчику, чтобы в следующий раз, услышав свое имя, он ответил на зов словами:«Говори, Господи, ибо слышит раб Твой».Итак, даже пророк, будучи ребенком, услышав зов трансцендентного, не признал его. Так как же может обычный человек признатьтрансцендентный характер того голоса, который он воспринимает отсвоей совести? И почему нас должно удивлять, что обращенный кнему голос его совести он обычно считает исключительно своейпринадлежностью?Итак, нерелигиозный человек - это такой человек, который воспринимает свою совесть только как психологическую данность, останавливается перед этим фактом как перед чем-то вроде бы имманентным (преждевременно останавливается, можно сказать), посколькусчитает совесть последним рубежом, последней инстанцией, передкоторой он несет ответственность.
Однако совесть не есть последнее«ПЕРЕД ЧЕМ» для ответственности, это не последнее звено, а только предпоследнее. Слишком рано остановился нерелигиозный человек в своем поиске смысла жизни, если он не заглянул за совесть, неспросил себя: а что же находится за ней? Он достиг только подножиягоры. Но почему же он не следует дальше? Да потому, что боитсяпотерять почву под ногами, не отваживается взойти на саму вершину,скрытую от его взгляда, окутанную туманом, неизведанную. Этиммужеством обладает только религиозный человек.
И там, где одиностановился, а другой продолжает свое восхождение, что же должноудержать их от недобрых чувств при прощании?Именно религиозному человеку следовало бы с уважением отнестись к решению своего спутника, признать как принципиальную возможность такого решения, так и принять его осуществление. Именнорелигиозному человеку следовало бы знать, что свобода в выборе такого решения дарована Богом, что созданный Творцом человек свободен до полного отрицания: свобода простирается настолько далеко, чтотворение может выступить против своего Творца, отречься от Бога.И все же временами человек довольствуется тем, что отрекаетсятолько от имени Бога; высокомерно говорит он тогда лишь о Божественном или Божестве и даже предпочитает давать ему личные имена или же любой ценой скрывать его за смутными пантеистическимивыражениями.
Ибо надо иметь некоторое мужество для того, чтобы,253Психотерапия и религияпознав нечто, признать себя сторонником этого, и надо обладать смирением, чтобы обозначить это нечто простым словом «Бог», которымлюди пользовались тысячелетиями.До сих пор речь шла в основном о том, ПЕРЕД ЧЕМ несет человек ответственность, и мы увидели, как этическая постановка вопроса перешла в религиозную. Однако совесть не только отсылает к трансцендентному, но и берет свое начало внутри него, следовательно, сточки зрения онтологии она не сводима к чему-то более простому.Рассмотрение проблемы происхождения совести ведет к результату,имеющему не психологический и не психогенетический характер, аисключительно онтологический.Тщетность всех попыток онтологической редукции совести, тоесть онтологического решения вопроса откуда, признал еще Хеббель,когда в своем письме Уехтритцу от 13.5.1857 писал: «Совесть находится в остром противоречии ко всем тем целям, которые материализм приписывает человеку, и если даже попытаться рассматриватьинстинкт сохранения рода как некий регулятор, корректор поведенияличности (а рано или поздно это непременно сделают, если уже несделали), то это мало что разъяснит».
Ну что же, предрекаемое Хеббелем, и в самом деле произошло, а именно появился психоанализ,который попытался объяснить совесть на базе инстинктивного, свести ее к нему: психоанализ называет совесть «сверх-я» и это «сверх-я»выводит из рассмотрения сущности символа-отца.Но так же, как «я» не может быть выведено из «оно», так и «сверхя» не может быть выведено из «я». Здесь мы сталкиваемся скорее спротиворечивой двойственностью: с одной стороны -экзистенциальность «я», с другой стороны - трансцендентность так называемого«сверх-я».
Относительно сущности первого мы уже говорили, что (экзистенциальная) ответственность человека никогда не может бытьвыведена из совокупности инстинктов, что «я» не может быть выведено из инстинктивного, что понятие «я-инстинкт» противоречивосамо по себе. Инстинкты ни при каких обстоятельствах не могли бысами себя вытеснять, сами себя оценивать или возвышать; и если быбыло возможным (с чисто биологической точки зрения) все же вложить большое количество инстинктивной энергии для сдерживанияинстинктивного, то внесенное ею не могло бы само быть сведено кинстинктивному вновь.254Бессознательный БогТочно так же, как «оно» не способно само себя вытеснить, так и«я» не может быть ответственным перед самим собой.
Никогда несможет «я» вырабатывать для себя этические законы. В конечном счетене может существовать никакой автономный категорический императив, так как каждый категорический императив получает свою легитимность исключительно от трансцендентности, но не от имманентности. Его категоричность отступает перед трансцендентностьюи не может быть выведена из имманентности.
То, что «эго» представляет собой суть ответственности (в отличие от «ид», представляющего инстинктивное начало), еще не означает, что это ответственное«эго» несет ответственность только перед самим собой. Быть свободным - это значит немногое, вообще ничего не значит, если отсутствует ДЛЯ ЧЕГО; но и быть ответственным - это тоже еще не все безПЕРЕД КЕМ.Как волю («я») нельзя вывести из инстинктов («оно»), так из желания нельзя вывести необходимость («сверх-я»), как говорил великий Гете: «Ведь всякое желание - это желание, возникшее именно потому, что мы именно это были должны».Необходимость как бы предопределяет любое желание; необходимость и желание онтологически противостоят друг другу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
