viktor_frankl_osnovy_logoterapii (855235), страница 54
Текст из файла (страница 54)
Однако в настоящеевремя он работает хотя и с успехом, но без чувства внутреннего удовлетворения над джазовой музыкой для фильмов. Пациент решитель242Бессознательный Богно заявляет, что о тоске по тому зарубежному городу не может быть иречи, так как проведенные там годы во всех отношениях, за исключением работы, были тяжелы для него но он не тоскует по той даме, ибов эротическом отношении его с ней ничто не связывало.
Однако спонтанно он заявляет, что в той части сна, где ему снился необычно большой диск, он видит пессимистическую констатацию факта, что сегодня ему тяжело дается выбор1. Но какой выбор? Пожалуй, ответприходит сам собой: профессиональный выбор, выбор между светской и духовной музыкой - к последней наш пациент как раз и чувствует свое призвание. Теперь для нас проясняется и центральное содержание сна: человек снова и снова хотя и безуспешно, но ищет«воссоединения». Для этого «воссоединения» нам нужно только установить «обратную связь», то есть адресата и перевести это слово; ионо гласит: religio.Следовательно, этот сон не посылает предупреждения спящему,как предыдущий, здесь сон представляет собой упрек самому себе;однако в обоих случаях посыл исходит от совести, а значит, исключительно от духовного бессознательного - причем во втором сне нетолько этическая, но и творческая совесть становятся непосредственными предметами обсуждения.
Личная религиозная тема, которая появилась в последнем сне как конкретный объект бессознательной духовности, в других снах может, естественно, появиться и болеенепосредственно: не как скрытая, а как явная религиозная проблематика. Итак, следующий пример.Пациенту снится, что его отец передает ему сахарин, однако пациент его возвращает, гордо заметив, что будет лучше пить горькийкофе или чай, чем подслащенный каким-либо заменителем.
Со словом «передать» больной ассоциирует: «Передача - буквально: традиция; возьми то, что перешло от отца, - это общая религиозная конфессия». Затем ассоциации дают следующую картину: вечером передтем, как он увидел этот сон, пациент прочитал в газете статью, которая излагала диалог между философом-экзистенциалистом и теологом; аргументация философа-экзистенциалиста показалась ему оченьубедительной - прежде всего ему импонировало неприятие непод1Слово «wahlen» в немецком языке означает «набирать номер телефона» и «выбирать». - (Прим.
перев.)243Психотерапия и религиялинной религиозности со стороны этого философа, особенно в тойчасти диалога, где философ отказывается «бежать в царство веры илив царство грез» и провозглашает: «Что это за мотив - стремиться бытьсчастливым? Мы хотим реальности». Следовательно, даже здесь, вбодрствовании, отвергалось нечто неподлинное. Но послушаем дальше: в тот же вечер наш больной прослушал по радио проповедь, которую он воспринял как жалкое утешение - и в некотором смысле какприторную. Если мы сравним это с одной фразой из процитированной статьи: «Как же быть тогда, когда пропадет вкус(!) к жизни?», мыпоймем, на основе каких ассоциаций устанавливается факультативная связь между (экзистенциально) неподлинным (в религиозности,конфессионально передаваемой из поколения в поколение) и областью вкуса и почему для образного иносказания было выбрано ненастоящее сладкое вещество, а именно сахарин, который должен заменять настоящий сахар.
Тем не менее совершенно ясным этот образныйязык становится нам тогда, когда мы узнаем следующее: наш пациентпостоянно носит при себе в качестве талисмана, защищающего егоот дурного глаза, определенный религиозный символ, соответствующий его «унаследованной» конфессии, в маленькой деревянной коробочке, которая первоначально служила упаковкой для сахарина.В других снах мы снова сталкиваемся с личной религиозной проблематикой в проявлении духовного бессознательного не только вотношении конфессионального, но и - в рамках конфессионального - относительно церковно-институционального.
В качестве эмпирического подтверждения подобной возможности приводится следующий сон одной пациентки.Ей снилось: «Я иду в Альзер-Кирхе». С этим она ассоциирует:«По пути к моему психотерапевту я прохожу мимо Альзер-Кирхе, и янеоднократно думала при этом: я - на пути к Богу, но не через Церковь, а как бы через психотерапевтическое лечение. Таким образом,мой путь к Богу ведет, так сказать, через врача - разумеется, на обратном пути от врача я снова прохожу Альзер-Кирхе; значит, мой путь клечению - это окольная дорога к Церкви». Сон продолжается следующим образом: «Церковь «покинута» означает - пациентка покинулацерковь; она в самом деле отвернулась от Церкви. «Церковь полностью разрушена при бомбежке; крыша обвалилась, и только алтарьстоит неповрежденным». Толкование: внутренние потрясения вслед244Бессознательный Богствие военных переживаний фактически не только душевно расслабили пациентку, но и открыли ей вид на центральное место (алтарь!)религии.
«Просвечивает голубое небо; воздух свеж». Толкование: внутренние потрясения открыли ей вид на неземное. «Но надо мной естьеще остатки крыши, балки, которые грозят обвалиться, - и я этогобоюсь». Толкование: больная боится рецидива, боится снова быть заваленной. «И я бегу наружу, несколько разочарованная». Толкование:в самом деле, в последнее время в том, что касается принятия не толькорелигиозно-конфессионального, но и церковно-институционального,ей пришлось иметь дело с разочарованиями: ее беззаветной преданности Церкви были противопоставлены случайные впечатления, которые касались ограниченности и мелочности отдельных священников и теологов.То, что церковно-институциональное в ее религиозно-конфессиональной проблематике доставляет пациентке хлопоты, мгновенноперестанет нас удивлять, когда мы услышим, что у нее была склонность к ярко выраженным мистико-экстатическим переживаниям.Поэтому представляет интерес возможность проследить и эту сторону ее религиозной проблематики до сновидений, вернее, узнать изсновидений, в какой мере эта сторона бессознательной духовностинашей пациентки проникла в сновидения.
Это подтверждает следующий сон больной.«Я нахожусь на Штефансплац». Толкование: центр католическойВены. «Я стою перед замурованным порталом Штефанскирхе». Толкование: доступ к христианству для нее еще закрыт. «В самом соборетемно; но я знаю: там Бог». Ассоциация: «Поистине, ты тайный Бог».«Я ищу выход». Толкование: теперь она ищёт доступ к христианству.«Уже почти двенадцать часов». Толкование: уже давно пора. «Тамвнутри проповедует отец N. N. (Отец N. N. для нашей пациентки внекотором смысле представляет христианство.) «Я вижу его головучерез люк». Толкование: он демонстрирует ей только фрагмент того,что он представляет. «Я хочу войти внутрь». Толкование: она хочетотвернуться от человека и обратиться к сути. «Я бегу через коридоры».
Толкование: тесные коридоры - это тревога; наша пациентка находится в тревожном, нетерпеливом ожидании достижения своей цели.«У меня при себе есть коробка конфет; на ней надпись со словами:“Бог зовет”». Толкование: это призыв к религиозной жизни - к той245Психотерапия и религияцели, к которой она так нетерпеливо стремится следовательно, ужепуть к цели, таит в себе сладость мистико-экстатического переживания. «Я беру из коробки одну конфету и ем ее, хотя знаю, что от неемне может стать плохо». Ассоциация: больная повторно показала, чтоона отдается своему мистическому экстазу, полностью осознавая опасность сойти с ума, а значит, заболеть.
«Я боюсь, как бы кто-нибудь неувидел надпись на коробке; мне стыдно, и я начинаю стирать надпись». Ассоциация: пациентка знала, что ее «случай» должен бытьопубликован, и после этого предприняла все, чтобы воспрепятствовать этой публикации.Здесь нам встречается немаловажный для дальнейшего исследования момент: факт, что религиозное чувство иногда стыдливо скрывается.
Однако было бы большой ошибкой путать подобную стыдливость с невротической стеснительностью. Стыд является совершенноестественным явлением и ни в коем случае не представляет собойневротическое затруднение. Ведь со времен работы Макса Шелерамы знаем, что даже в любви стыд выполняет явную защитную функцию.
Его задача заключается в том, чтобы предохранить нечто от превращения в объект - объект для обозрения. Следовательно, мы можем сказать: любовь страшится взглядов. И она бежит от любойпубличности, так .как в публичности, из-за публичности святое можетбыть осквернено, и человек боится этого. Это осквернение может произойти именно потому, что пропадает непосредственность преданности, ибо эта преданность в некотором смысле превращается в объект;но не только в объект наблюдения посторонних, но и в объект самонаблюдения. В обоих случаях непосредственный, первоначальный характер подлинности - следовательно, экзистенциальность - грозит исчезнуть, вернее, превратиться в фактичность состояния, наблюдаемогодругими или самим собой. Другими словами, через стороннее наблюдение или самонаблюдение любовь лишается «я» и наделяется «оно».По-видимому, то же самое происходит и с другим, не менее святым для человека, даже самым святым для него - религиозностью.Не будем забывать: религиозность, по крайней мере в той же степени,что и любовь, представляет собой подлинную интимность.
Вера интимна для человека в двойном смысле этого слова: она для него самое сокровенное - и она находится, так же как и любовь, под защитой стыда. Подлинная религиозность скрывается, чтобы не выдать246Бессознательный Богсебя. «Выдать свои “интимные” религиозные переживания - этогонаши пациенты боятся в двойном смысле: как в смысле “проболтаться”, так и в смысле “совершить предательство”.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
