sbornik-ioanesyan-ko-2020-isbn (854321), страница 44
Текст из файла (страница 44)
Есть у великого трагического художника Михаила Савицкого,прошедшего весь ад фашистских концлагерей, страшная картина «Отбор»:144Прилагательное эмоциональной оценки страшный: значение и употреблениележат кругом голые застреленные женщины. (Виктор Астафьев. Обертон(1995—1996)).Квалификация того, что устрашает, обосновывается семантикой ближайшего словесного окружения, усиливается с помощью метафор или сравнений.Ср., например: И сам он, говорят, был страшен, смертельно бледный, с траурной каймой бороды, властный и непреклонный в своей странной, никому ненужной джигитовке. (Фазиль Искандер. Слово (1980—1990)).
Да и страшенбыл зверь лесной, чудо морское: руки кривые, на руках когти звериные, ногилошадиные, спереди-сзади горбы великие верблюжие, весь мохнатый от верхудо низу, изо рта торчали кабаньи клыки, нос крючком, как у беркута, а глазабыли совиные. (С. Т. Аксаков. Aленький цветочек (1858)). …откуда-то из большого отдаления на него налетел тонкий и страшный звук, направленный емув лицо наподобие тонкой и злой иглы… (Людмила Улицкая. Казус Кукоцкого[Путешествие в седьмую сторону света] // «Новый Мир», 2000). Для усилениянегативной оценки используются образы смерти, демонические, хтоническиеобразы; ср.: Одно время среди них поселилось целое семейство страшных,одичалых кошек, грязных, мохнатых и зеленоглазых ведьм. (Ю.
О. Домбровский. Хранитель древностей, часть 1 (1964)). Из глаз старухи вылезали черви искользко струились в рот, нос, уши… потом оттуда же, из её страшных очей,выглянули тьма египетская и кузькина мать одновременно … (Сергей Осипов.Страсти по Фоме. Книга вторая. Примус интер парэс (1998)). Колченогий былстрашен, как оборотень. (В. П. Катаев. Алмазный мой венец (1975—1977)).Признак страшный “получает подкрепление” путем соединения с другимпризнаком (признаками), в их сочетании в контексте эксплицируются стереотипные образы страшного. Ср., например: Однажды с той стороны двери кдырочке приблизился страшный и громадный глаз помощника машиниста, имальчик в ужасе отшатнулся.
(Алексей Варламов. Купавна // «Новый Мир»,2000). На выдранном из тетради листочке в клеточку цветными фломастерами была изображена страшная оскалившаяся баба с окровавленным ножом. (М. С. Галина. Ригель // «Волга», 2012).В речевой коммуникации наблюдаемое внутренним видением страшноетакже требует аргументов, и они даются в виде разъяснений, как правило, всложных предложениях с бессоюзной или подчинительной связью; ср., например: Вот она чем была страшна, трясина застоя, — она всасывала в безнадежность.
(Евгений Евтушенко. «Волчий паспорт» (1999)). Но эта тактикапутает добродушных людей: им она страшна потому, что чревата риском.(Владимир Дудинцев. Цвет наших одежд // «Литературная газета», 1988).Развернутое описание бывает излишне, когда прилагательное эмоциональной оценки страшный соединяется с именами заведомо “страшных концептов”: война, страдания, пытки, бомбёжка, тайга и др. Человечество объединяет страх перед определенными вещами; за многие века были созданы представления о том, что является страшным, т.е.
представляет угрозу витальности145М. Л. Ковшовачеловека, несет всему человечеству разрушения, болезни, смерть. Действительно, «…страх — это своего рода антропологическая константа с заданным набором почти вечных «страшных» вещей». (Александр Пятигорский.Страх из 2009 года // «Неприкосновенный запас», 2009). Оценка при описании“страшных концептов” не требует ни аргументации, ни словесного портрета вконтексте, — их заменяют личный или коллективный опыт и знания, которыеактуализируются при восприятии имени концепта.
По удачному выражениюН. Г. Брагиной [Брагина 2004: 493], “легитимация” страшного обусловлена общественным признанием. Может показаться, что эпитет страшный при такихименах избыточен, однако именно данный эпитет актуализирует и интенсифицирует негативное содержание концептов.
Ср., например: Город заполнялибеженцы с запада и раненые с востока, и там, где они жили, лежали илиостанавливались, постоянно шёл разговор о таких страшных вещах, как ковровая и утюжная бомбёжка, о том, что в городе стоят кварталы чёрныхразвалин, что людей заваливает в бомбоубежищах и они гибнут там. (Ю. О.Домбровский. Обезьяна приходит за своим черепом. Пролог (1943—1958)). Поулице тянулась страшная вереница окровавленных искалеченных людей.
(А.Г. Колмогоров. Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой(2012)). За Уралом жизнь прекратилась, началась тайга — страшная, безнадежная, бесконечная. (Сергей Каледин. Аллея Руж // «Огонек», 2013). Послестрашных пыток расстреляли Вознесенского и Кузнецова. (Гавриил Попов,Никита Аджубей. Пять выборов Никиты Хрущева (журнальный вариант) //«Наука и жизнь», 2008).Имена таких концептов бывают “привязаны” к конкретным событиям; указание на место, время, участников событий входит составной частью в имяконцепта.
Ср., например: Невольно явилась мысль о страшных петербургскихнаводнениях. (Леонид Юзефович. Костюм Арлекина (2001)). Покойный угол ичашка кофею составляли всё его благоденствие, но в страшных башнях Евфимьева монастыря он его иметь не мог. (Ирина Грачёва. Суздальские тайны// «Наука и жизнь», 2009). После страшных дней «Норд-Оста» многим из насприходится заново учиться радоваться самым простым вещам, из которыхсовсем недавно состояла наша жизнь. (Елена Светлова. Демоны Врубелей //«Совершенно секретно», 2003.04.03). Мы говорим о страшных сутках в подвале, которые перевернули всю жизнь мальчиков из благополучной семьи. (Марина Борисова. От редакции // «100% здоровья», 2002.11.11).Важное для коммуникантов удостоверение в том, что квалификация объекта как страшного произведена объективно, регулярно осуществляется в речиеще одним стандартным способом — с помощью квалификаторов с семантикой подтверждения: действительно, по-настоящему.
Введение квалификаторов освобождает от необходимости аргументации, позволяет не создавать“словесный портрет” и т.д. Квалификаторы звучат весомо независимо от того,истинное или ложное высказывание они удостоверяют. Ср., например: Вра146Прилагательное эмоциональной оценки страшный: значение и употреблениечи Запорожской областной детской больницы, куда обычно привозят нежеланных малышей, находящихся на грани жизни и смерти, могут рассказатьнемало по-настоящему страшных историй.
(Иванченко Валентина. КАМЕРА ХРАНЕНИЯ... ДЛЯ ДЕТЕЙ // Труд-7, 2002.07.19). В том, что дороги тамдействительно страшные, я убедился около года назад. (Алексей ОВЧИННИКОВ, Фото автора. Нам любые дОроги дорОги. Почему? // Комсомольскаяправда, 2006.10.06). Книга правда страшная, я не решился ее переиздавать.(Беседовала Наталья Кочеткова. «Что у нас за последнее время было самогоскандального?» // lenta.ru, 2015.10.17).При этом подтверждение может подвергаться сомнению, даваться с оговорками; ср.: Каждый раз заводил разговор о матери, якобы собираясь поведатьВере о ней что-то «по-настоящему страшное», но та решительно пресекалавсе эти ненужные воспоминания — зачем? (Дина Рубина.
На солнечной стороне улицы (1980-2006)). Наверно, она действительно страшная, напраснонекоторые в это не верят. (Василь Быков. Волчья яма // «Дружба народов»,1999.07.15).Иногда в качестве обоснования оценки могут одновременно использоваться и “словесный портрет”, и обобщающие его квалификаторы; ср., например:Он прыгал по комнате, как освирепелая обезьяна, голый, в одной треуголке,он визжал как шакал, которому переломили лапу.
О, это был действительнострашный генерал. (Н. С. Гумилев. Черный генерал (1917)).Квалификаторы действительно, по-настоящему, правда регулярно используются в ассертивных высказываниях; данные квалификаторы способствуюттакже интенсификации признака страшный – то, что считается по-настоящему, действительно страшным, содержит имплицитную оценку ‘очень’, ‘ввысшей степени’. Ср.: Вот я вам сейчас расскажу по-настоящему страшнуюсказку про серого волка. (Борис АКУНИН.
Быль о сером волке, или Геводанское чудовище // Комсомольская правда, 2012.03.07). А рожа у него действительно страшная, в кровоподтеках, рот в запекшейся крови, сам испугался,увидев себя в ванной в зеркале. (Ю. В. Трифонов. Исчезновение (1981)). Книгаправда страшная, я не решился ее переиздавать. («Что у нас за последнее время было самого скандального?» // lenta.ru, 2015.10.17).Эти же квалификаторы регулярно используются в негативных высказываниях и способствуют, кроме того, дезинтенсификации (умалению, ослаблению) признака «страшный», сведению его на нет; ср., например: — Чтоничего по-настоящему страшного не случается до последнего лета, — сослабой улыбкой закончил за него Лэри.
(Мариам Петросян. Дом, в котором...(2009)). «…со мной никогда не случалось ничего по-настоящему страшного»(Лариса Володимерова. Похороны великана // Интернет-альманах «Лебедь»,2003.10.05). По-настоящему страшным, однако, фильм все равно не получается — причем не только из-за не самой выдающейся изобретательностишоковых приемов. (Денис Рузаев. Ринг, зона, ярмарка тщеславия // lenta.ru,147М. Л. Ковшова2015.07.31). Ничего действительно страшного не произошло, обошлось безжертв. (Может ли повториться авария? // Комсомольская правда, 2005.05.26).Неопределенность параметров страшного и субъективность оценки проявляется в использовании неопределенных местоимений: какой-то, нечто,что-то и др.; ср., например: Дальше началось что-то страшное: Кристинарешила почитать ему свои стихи, а меня заставила переводить.
(Дуня Смирнова. Октябрьская железная дорога // «Столица», 1997.05.13). И в этом случаедля “укрепления” оценки часто используются квалификаторы действительно,по-настоящему, правда. Ср., например: Чем-то действительно страшнымвеет от этого человека, который выкладывает по пальцам, «сколько их всегобыло» (В. М. Дорошевич.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
