sbornik-ioanesyan-ko-2020-isbn (854321), страница 43
Текст из файла (страница 43)
О Твардовском // «Новый Мир», 1996). Около парапета,черная, страшная на белом от луны железе, собака остановилась, подняв голову, и, узнав Бабаева, выжидающе виляла хвостом. (С. Н. Сергеев-Ценский.Бабаев (1906-1907)). Из него вдруг с воем выкатился и брызнул во все стороныводою большой, черный, совсем нестрашный при весеннем солнце автомобиль.(С. С. Заяицкий. Женитьба Мечтателева (1927)).В предикативной конструкции прилагательное, употребляемое чаще вкраткой форме (страшен), выражает признак, который ограничен во времени, вдиапазоне действия и т.п. Краткая форма прилагательного часто употребляетсяв устойчивых негативных конструкциях, в которых имеет управление дательным падежом, реже – родительным падежом с предлогом для, творительнымпадежом (редко с предлогом с), предложным падежом (локативом, с предлогами в, на). Ср.: Мне в моей куртке никакая стужа не страшна. (Евгений Попов.Реализм (1970—2000)).
С такими припасами дорога ему не страшна, суток напять хватит, если с умом пользоваться. (Вячеслав Кондратьев. Сашка (1979)).Получается односторонность, то есть полуправда, а она хуже, чем прямаяложь, та обманет меньшее число людей и не страшна для человека знающего. (И. А. Ефремов. Час быка (1968—1969)). — Не пугай, — произнес он, —теперь ты, царь, не страшен для меня (А. И. Красницкий. На закате любви(1910)). Старик страшен с налитыми кровью глазами и желтым, растреснутым лицом...
(П. В. Анненков. Письма И. С. Тургеневу (1852—1874)). И страшен этот Суд не тем, что Судья грозен, не тем, что закон суров, страшенэтот Суд тем, что тогда откроется перед нами, что единственным смыслом жизни была любовь — жертвенная, кроткая, ласковая, правдивая любовь,и что мимо этой любви мы все прошли, за редкими, редкими исключениями.(митрополит Антоний (Блум).
Страстная седмица (1980)). Он был страшен вбуром халате, из-под которого выбивалось серое от пепла и прожжённое вомногих местах бельё, в сдвинувшейся набок шапочке и с опущенными кистями больших, грязных жилистых рук. (Ю. О. Домбровский. Обезьяна приходитза своим черепом, часть 3 (1943—1958)). В гневе он бывал страшен. (ФазильИскандер. Время счастливых находок (1973)). Ограничение оценки разъясняется и в придаточных предложениях; ср.: Поэтому нет страха, не страшна иплаха, когда душа вольна, как птаха… (Михаил Гиголашвили. Красный ознобТингитаны: Записки о Марокко (2006) // «Нева», 2008).В позиции субъекта часто употребляется субстантивированное прилагательное эмоциональной оценки среднего рода страшное в форме превосход142Прилагательное эмоциональной оценки страшный: значение и употреблениеной степени: самое страшное.
Данная оценка часто имеет ограничение – субстантивированное прилагательное управляет родительным падежом с предлогом для; ср., например: Ведь самое страшное для любого артиста — забытьтекст на середине песни! (Таша Невская. Бой Джордж: «Тем, что я снова пою,я обязан России» // Труд-7, 2010.06.11).
Также в качестве ограничителей, определяющих границы действия оценки, выступают объекты, содержащие семантические признаки опасности, силы, случайности, непредсказуемости. Ср.: Да,самое страшное на войне — это не снаряды, не бомбы, ко всему этому можно привыкнуть; самое страшное — это бездеятельность, неопределенность,отсутствие непосредственной цели. (Виктор Некрасов. В окопах Сталинграда (1946)).
Самое страшное на космической станции (впрочем, как и на подводной лодке) — пожар. (Александр МИЛКУС. Олимпийский факел совершит64 оборота вокруг Земли // Комсомольская правда, 2013.11.07).Также конструкция “самое страшное” может употребляться в позиции предиката, как правило – с отрицанием; ср., например: — Твоя смерть — это ещене самое страшное, что может с тобой случиться… (Полина Волошина, Евгений Кульков. Маруся (2009)).В высказываниях про “самое страшное” часто используются клише с квантификативной семантикой: на свете, в жизни. Генеритивная формула афористична; ср.: Самое страшное на свете — смерть.
Это такой ужас, когдаумирает человек, даже самый старый, от болезни, естественно, нормально. (Анатолий Кузнецов. Бабий яр (1965-1970)). «Самое страшное на свете— это одиночество». (Михаил Тарковский. С людьми и без людей (1983) //«Октябрь», 2003). В этих высказываниях концентрируется суть оценки, и потому особенно видна ее субъективная модификация, которая происходит подвлиянием ценностных ориентиров эпохи, цивилизации; ср., например: Самоестрашное — визит к психиатру.
(И. Грекова. Перелом (1987)). По словамСаши, самое страшное на дороге — это даже не большегрузные фуры, а рядовые автомобилисты. (Тимур Юсупов. 10 тысяч километров на велосипедах// lenta.ru, 2016.12.13).Для ограничения оценки не менее часто используется кванторная конструкция с отрицанием «нет ничего страшного в чем-л. для кого-л.» (см. о даннойконструкции также выше); ср.: Эксперты говорят, что ничего страшного длявкладчиков в этом нет. (Арам ТЕР-ГАЗАРЯН, Валерий БУТАЕВ.
Сбербанк отменяет бессрочные вклады? // Комсомольская правда, 2004.07.16). Виталий Сергеевич объяснил, что в припадке нет ничего страшного, что припадками тожелечат, вызывая их электричеством. (Михаил Чулаки. Прощай, зеленая Пряжка(1998)). Разумеется, нет ничего страшного в том, что наш сборник вышел нев 1989, а в 1991 году.
(Денис Драгунский. Прошлое одной иллюзии // «Частныйкорреспондент», 2010). — Господин пастор говорил, что храмы строят люди,они же их и разрушают, и в этом нет ничего страшного, — сказала Элоиза.(Юрий Буйда. У кошки девять смертей (2000) // «Новый Мир», 2005).143М. Л.
КовшоваКонструкция с отрицанием «нет ничего страшного» (добавляемая квантификаторами «на свете», «в жизни») становится культурно значимым девизом,может выделяться в самостоятельный текст; ср.: «Я видела и узнала его. Нетничего страшного. Не бойтесь; это — мечтатель». (А. С. Грин. Блистающий мир (1923)). «Страшно то, что нет ничего страшного, что самая сутьжизни мелконеинтересна — нищенски плоска. (М.
М. Пришвин. Дневники(1921)). Жив только тот, кто силою своей жизненности стоит выше ужасов и страданий, для кого «на свете нет ничего страшного», для кого мирпрекрасен, несмотря на его ужасы, страдания и противоречия. (В. В. Вересаев. «Да здравствует весь мир!» (о Льве Толстом) (1909-1910)). Но силою ивеличием человеческого духа оно преодолено; есть страдания, есть смерть,но нет ужаса, а вместо него — поднимающая душу радость борьбы, освящение и утверждение жизни даже в страданиях и смерти, бодряще-крепкоеощущение, что «на свете нет ничего страшного».
(В. В. Вересаев. Аполлони Дионис (1914)).§5. Обоснование оценкиКритерии страшного в мире не являются случайными; оценка предстаеткак обусловленная внешними качествами или внутренними свойствами объекта, которые страшат, устрашают. Несмотря на субъективность эмоциональнойоценки страшный, ее употребление в речи имеет определенные параметры иформы контроля.Удостоверяет сам способ перцепции, то есть зримость страшного. В устойчивых сочетаниях с семантикой целостного зрительного впечатления общаяоценка видится объективной; ср.: Чем больше ученые узнают об этих страшных на вид рыбах, обитающих в океанах всего мира, тем больше оцениваютспособности этих существ к выживанию в мрачной, суровой среде.
(Как маломы о них знаем! // «Знание — сила», 1997). В то же время об объективностиоценки говорит ее детализация в денотативной области, т.е. объектом оценкимогут быть детали внешности, обстановки, элементы одежды и др.; ср., например: Тело Нури под изорванной одеждой было исколото, исцарапано, в страшных синяках и ссадинах. (Фазиль Искандер.
Софичка (1997)). Только глаза неплакали, и лучше бы не видеть этих страшных глаз, таким было их выражение. (Василий Гроссман. Жизнь и судьба, часть 3 (1960)). … домой идут, шатаясь, на таких страшных каблуках… ведь и падают с них, наверное… (МаринаБонч-Осмоловская. День из жизни старика на Бёркендейл, 42 // «Звезда», 2002).Основным способом объективации страшного является создание его “словесного портрета”; такое описание задает сама лексическая метафора “картины”; ср., например: Но в то малое мгновенье, когда гроб стоял на боку, картина была страшна — мертвый профиль отца, выпавшая в снег иконка с груди,недвижимые, белые руки, открывшиеся под покрывалом… (Захар Прилепин.Санькя (2006)).