Малахов В.С._ Филатов В.П. Современная западная философия (1998) (1184495), страница 80
Текст из файла (страница 80)
свободна от антиномий классической теории множеств, но, в отличие от теории типовЛефортРассела* — Уайтхеда*, она основана наконцепции семантических категорий,эксплицирующей синтаксис естественного языка. Логические идеи Л.были ассимилированы философскометодологической концепцией «реизма», развитой Котарбиньским*.Вместе с ним Л. критиковал «гипостазирование» понятий, ведущее к онтологизации логических и математических объектов. Синтаксический аналогего теории семантических категорийнашел применение в лингвистике.
Влогике Л. находят естественное выражение некоторые идеи античных исредневековых логиков (Аристотеля,Ансельма, Боэция, Оккама и др.). Этопозволяет считать логические идеи Л.ценным инструментом не только логико-метаматематического, но и историко-философского исследования.QЛогические рассуждения. СПб., 1913;Podstawy ogdlnej teorii mnogosei.Moskwa, 1916; Collected Logical Papers.Warszawa, Dordrecht. 1988.ЛЕФОРТ (Lefort) Клод (р. 1924) франц. философ, наряду с Арендт*один из важнейших теоретиков тоталитаризма*.
В 1948 , разочаровавшись в политике Коммунистической партии и Третьего Интернационала, вместе с Корнелиусом Касториадисом основывает во Франциигруппу «Социализм или варварство»{Socialisme ou barbarie). Помощь ворганизации оказывал группе МерлоПонти*, некоторое время ее членомбыл также Лиотар*. Группа «Socialismeou barbarie», печатным органом которой был одноименный журнал, просуществовала до 1966.Л. довольно рано осознал необходимость обновления политическойфилософии, и в особенности теориидемократии, неразрывно связанной стеорией тоталитаризма. Демократию,по Л., отличают от тоталитаризма дваосновных признака, образующие «демократический диспозитив»: разведение сфер власти*, права и знания, содной стороны, и неснимаемое деление общественного тела.
Последнее223проявляет себя в двух отношениях.Во-первых, производство обществаосуществляется посредством деленияна собственно общество и внешнююему инстанцию власти. Во-вторых, всилу различия интересов его членовимеет место также и внутреннее подразделение общества.В отличие от классической теорииобщества инстанция власти выступает у Л. не как внутренний стержень общества, а как конституирующее еговнешнее.
Для исторического обоснования своего тезиса об «изобретениидемократии» Л. обращается к введенному Эрнстом Канторовичем различению между двумя «телами короля».В Средние века тело коро .я воспринималось одновременно в двух образах: как бессмертное и смертное, кактрансцендентное и земное, как индивидуальное и коллективное. Земноетело есть инкарнация трансцендентной силы.
Французская революция ипоследующее обезглавливание Людовика XVI привели к «декорпорации»власти, уже более не символизируемой через трансцендентное тело короля. Отныне место власти оказываетсяпринципиально пустым, а основаниелегитимности власти секуляризуется.Индивиды, не имея права притязатьна инкарнацию трансцендентногопринципа, могут занимать это местолишь временно и только при соблюдении определенных процедурныхусловий.
Если же предпринимаетсяпопытка оккупировать место власти,если выдвигается притязание на долгосрочное, не ограниченное во времени обладание властью, то налицопредпосылки тоталитаризма. Тоталитарность здесь означает, что властьуже более не считается внешней поотношению к обществу.
Наличие такого внешнего полностью отрицается: тоталитарное представление обобществе как о гомогенном и самопрозрачном отрицает разделение насферу власти и сферу гражданскогообщества. Дело в том, что общество,которое утратило свою центральнуюорганизующую инстанцию, обшест-224Лингвистическая философияво, в котором инстанция власти существует отдельно от права и знания, и, следовательно, от опыта, переживает это как неконтролируемостьи страдает от радикальной неопределенности. Тоталитаризм же пытаетсязалатать имеющуюся дыру, оперируяпредставлением об управляемости,самопрозрачности общества и гомогенизации через единство народа.
Тоталитаризм, таким образом, противостоит демократии не в качестве ее непосредственной противоположности,а как ответ на неопределенность, сущностно связанную с демократическимдиспозитивом.Декорпорация общества, сопровождающая декорпорацию земноготела монарха, создает пространство длятаких представлений о тождестве, которые уже более не замыкаются в границах гомогенного тела и его инкарнаций. На этом месте возникают права человека (в защиту которых Л. выступает чрезвычайно активно: причем,открыто против критиков консервативного и марксистского толка, а имплицитно — против Фуко*).
Отнынеправо вообще и права человека, в частности, неотъемлемы от власти. Правои власть образуют ту универсальную,но все же абстрактную инстанцию, ккоторой могут взывать отныне все индивиды. Поэтому применительно к тоталитаризму Л. говорит, что он «утверждается на обломках прав человека».Общество отделяет себя не толькопо отношению к своему конститутивному внешнему, но имеет также деления внутри себя самого. Конфликт —классовый в том числе — представляет собой не угрозу единства общности, а вторую институирующую эту общность инстанцию, поскольку спор,возникающий из фундаментальнойпротивоположности интересов, будучи различием, дифференцией, как рази осуществляет связь антагонистов.Через общественный конфликт противостоящие друг другу индивиды игруппы утверждаются в общем для нихмире, что порождает отношение принадлежности.
Если истину «коллектив-ного дела» следует искать только в спорах, то смысл его надо искать только впространстве «между» антагонистами.Последнее подразумевает, что смыслобщества должен оставаться нелокализованным, и никто не вправе становиться его господином. Принципиальной отличительной чертой тоталитаризма является, соответственно, утверждение общественного единства итождества. Тоталитаризм коммунистического типа отказывается от принципа общественного антагонизма, утверждая, что уничтожение частной собственности на средства производстваприведет к устранению причины антагонизма между капиталистами и рабочими.
Однако тоталитаризм утверждает не только общественное единствопосредством устранения основы существования классов, но также итождество государства и общества,государства и народа. Прежнее деление, тем не менее, продолжает существовать в иной форме: теперь само государство через свою управленческуюбюрократию осуществляет эксплуататорские функции.
Конфликтный характер общества отрицается и в фашистском дискурсе, провозглашающемтождество интересов труда и капитала.Демократическое общество, напротив,не тешит себя иллюзией единой народной воли. Опыт тоталитарных государств XX в. показывает, а крушениесистемы «реального социализма»подтверждает, что всякое голое декретирование общественного единстванеминуемо обречено на провал.Оливер Маркхарт (Вена/Эссекс)Q Elements d'une critique de la bureaucratie.P., 1971; Le Travail de l'oevre: Machiavel.P., 1972; Un homme en trop, Essai sur«l'Archipel du Gulag». P., 1975; Sur unecolonne absente, ecrits autour de MerleauPonty.
P., 1978; Les Formes de l'Histoire.P., 1978; L'invention democratique, Leslimites de la domination totalitaire.P., 1981;Essays SUT la Politique. P., 1986.ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — одно из направлений аналитической философии*, получившееЛиотарнаибольшее распространение в Великобритании, США и некоторых других странах в 30-60-е годы. Впервыеметод философского анализа естественного языка был разработан Муром*. Другим важным источникомдля возникновения Л.ф. явилось учение позднего Витгенштейна*, его теория языкового значения «как употребления». В основном разделяя критическую антиметафизическую установку логических позитивистов в отношении «традиционных» способовфилософствования, представителиЛ.ф.
иначе объясняли причину возникновения философских заблуждений, которую они находили не в сознательной эксплуатации «метафизиками» неточностей и двусмысленныхформ языка, а в самой его «логике»,его «глубинной грамматике», порождающей парадоксальные предложения(типа предложения, на которое обратил внимание Мур: «Идет дождь, ноя в это не верю») и всевозможные лингвистические «ловушки».
СогласноВитгенштейну и некоторым его последователям из Кембриджского ун-та,философские заблуждения устраняются путем прояснения и детальногоописания естественных (парадигматических) способов употребленияслов и выражений, включения слов ворганически присущие им контекстычеловеческой коммуникации («языковые игры»*), введения в качестве критерия осмысленности требования,чтобы любое употребляемое словопредполагало возможность своей антитезы, осуществления номиналистической критики тенденции к унификации различных случаев употребления слов и других приемов. При этомв отличие от логических позитивистов, сторонники Л.ф. не призывали к«усовершенствованию» естественногоязыка по образцу формализованныхлогических языков или языков науки.Одна из школ Л.ф.
(Уиздом*, М. Лазеровиц, Э. Эмброуз) разработала сугубо «терапевтическую» интерпретацию целей и задач философии, сблизившись в этом отношении с психо-225анализом*. Другая группа лингвистических философов — оксфордскаяшкола «обыденного языка» — стремилась прежде всего к созданию позитивной концепции языковой деятельности. Ей были разработаны оригинальные идеи, введен в оборот новыйкатегориальный аппарат для анализаязыковой коммуникации (теория «речевых актов» Остина*), описания способов употребления психологическихпонятий (Райл*), выявления «концептуальной схемы» языка и познания (Стросон*), анализа моральныхвысказываний (Р.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
