Диссертация (1173968), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Таким образом, очевидно отсутствиеунифицированного подхода к описанию законодателем явлений, связанных спроявлением словесного религиозного экстремизма, однако проблемаунификации понятийного аппарата является темой отдельного исследования.В то же время обобщение признаков, характеризующих экстремистскиедействия, совершаемые посредством речевого действия, и, соответственно,экстремистские материалы как продукты речевой деятельности, позволяетопределить задачи судебной экспертизы материалов религиозного характераэкстремистско-террористическойкриминалистическиенаправленности,диагностическиекомплексы,конкретныесоответствующие«экстремистским» речевым действиям и подлежащим установлению врамках судебно-экспертного исследования.87ГЛАВА 2.
ОРГАНИЗАЦИОННО-МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫСУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ МАТЕРИАЛОВ РЕЛИГИОЗНОГОХАРАКТЕРА ЭКСТРЕМИСТСКО-ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙНАПРАВЛЕННОСТИ§ 2.1. Квалификация и профессиональная подготовка эксперта посудебной экспертизе материалов религиозного характера экстремистскотеррористической направленностиПрактика показывает, что, несмотря на законодательный принциправенствадоказательств,отсутствиезаранееустановленнойсилыдоказательств, заключение эксперта фактически расценивается как «первоесредиравных»доказательств,т. к.вбольшинствеслучаевкриминалистически значимая информация, устанавливаемая в процессесудебно-экспертного исследования, не может быть установлена припроизводстве иного процессуального действия.В этой связи заключение эксперта по делам о словесном религиозномэкстремизме оценивается сегодня довольно придирчиво как с точки зренияего содержания, так и с точки зрения компетенции эксперта, соответствиянаправления, уровня и профиля его образования, предъявляемым ксудебномуэкспертуквалификационнымипрофессиональнымтребованиям157.Р.
С. Белкин особо выделял профессиональную некомпетентностьэксперта и профессиональную деформацию личности эксперта в числеосновных субъективных причин экспертных ошибок, снижающих качествопроведенногоконкретногоисследованияиэффективностьсудебно-экспертной деятельности в целом158.К сожалению, активное привлечение преподавателей образовательныхорганизаций к производству судебных экспертиз привело к порочной157Галяшина, Е.
И. Квалификация судебного эксперта и право на производствосудебных экспертиз / Е. И. Галяшина // Эксперт-криминалист. – 2017. – № 4. – С. 7 – 12.158Белкин, Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневныевопросы российской криминалистики / Р. С. Белкин. – М.: Норма, 2001.
– С.186-191.88практике сведения заключения эксперта к выражению мнения сведущеголица по тому или иному вопросу159. Преподаватели вузов, как носителиспециальных лингвистических, психологических и иных знаний, оказалисьне готовы «приспособить» данные узкоспециализированные знания для нуждсудопроизводства. Не обремененные знанием судебной экспертологии ииных юридических наук, не владеющие частнонаучными методами иэкспертными методиками для решения конкретных задач экспертизыпродуктов речевой деятельности, указанные лица принялись отвечать напоставленные судом или следователем перед ними вопросы «по-житейски»,выражая собственное мнение, без проведения исследования и установленияязыковых и иных фактов, которые и должны лежать в основе заключенияэксперта как источника судебных доказательств: эксперт не вправе«додумывать» скрытые смыслы, не выраженные в речевом продукте, илитолковать речевые факты на основе правовых понятий160.Заключение эксперта должно быть лишено субъективизма, т.
к. однимтребований к нему является научная обоснованность: если говорить олингвистической, ведущей, части экспертного исследования по делам ословесномрелигиозномэкстремизме,экспертдолженкорректноипрофессионально использовать разработанные лингвистической наукойобъективные методы исследования речевых фактов с учетом особенностейрелигиозного дискурса. Е. И. Галяшина отмечает: «результаты полного ивсестороннего анализа с использованием сложившихся в науке строгихметодов анализа и знание законов языка не дает возможности экспертам159См.
подробнее: Галяшина, Е. И., Никишин, В. Д. Судебная лингвистическаяэкспертиза материалов экстремистско-террористической направленности: квалификация икомпетенции судебного эксперта-речеведа / Е. И. Галяшина, В. Д. Никишин // Журнал«Актуальные проблемы российского права». – 2018.
– № 4. – С. 130 – 140.160Галяшина, Е. И. Квалификационные и профессиональные требования кнегосударственному судебному эксперту / Е. И. Галяшина // Будущее российского права:концепты и социальные практики. V Московский юридический форум. XIVМеждународная научно-практическая конференция (Кутафинские чтения): материалыконференции: в 4 ч. Часть 3. – М.: РГ-Пресс, 2018. – С. 276 – 281.89приходить к прямо противоположным выводам, не лукавя и не нарушаяпроцедуры исследования»161.Стоит отметить, что по делам о словесном религиозном экстремизме вкомпетенцию экспертов не входит определение цели действия лица (целивозбуждения ненависти или вражды и т.
п.), эксперт вправе установитьтолько цель сообщения, выраженную автором в самом продукте речевойдеятельности(речевую,иликоммуникативнуюцель).Публичноевыступление или публикация сообщения (т. е. презентация, обнародование,данного продукта речевой деятельности), несомненно, служит средствомдостижения цели противоправного действия, которая имеет значение дляопределения наличия или отсутствия состава преступления и установлениекоторой входит в исключительную компетенцию суда.ВФЗГСЭДквалификационныевстатьетребования,13закрепленыпредъявляемыепрофессиональныекигосударственномуэксперту, в том числе наличие высшего образования, дополнительногопрофессионального образования по конкретной экспертной специальности,наличиедействующегосвидетельстваобаттестациинаправосамостоятельного производства судебной экспертизы.
Статья 41 ФЗ ГСЭД,устанавливающаяраспространение действияФЗГСЭДна судебно-экспертную деятельность лиц, не являющихся государственными судебнымиэкспертами, не распространяет действие ст. 13 на негосударственныхсудебных экспертов.Таким образом, в отношении негосударственных судебных экспертовсуществует «правовая лакуна»: процессуальные кодексы устанавливаюттребование наличия специальных знаний (кроме того, УПК в ст. 70определяет некомпетентность эксперта как основание отвода), однако нигдене установлен порядок подтверждения компетенции эксперта, соответствиянаправления, уровня и профиля его образования, отсутствует перечень161Симонов, А. К.
Экспертизы – нерешенный вопрос российского правосудия:пособие для судей, а также начинающих юристов, журналистов и правозащитников /А. К. Симонов. – М.: ФЗГ, 2013. – С. 34.90квалификационных и профессиональных требований к негосударственнымсудебным экспертам. Н. П. Майлис и Т. Ф. Моисеева видят решение даннойпроблемы в том числе в разработке «единого формализованного документа,свидетельствующего о компетенции»162 судебного эксперта и реализацииединой сертификации «государственных» и «негосударственных» судебныхэкспертов, создании «государственного реестра судебных экспертов»163.Практика показывает, что при проверке субъектом, назначающимсудебную экспертизу, компетенции негосударственного эксперта, исходят,прежде всего, из наличия высшего образования, иногда – удостоверяются вналичии свидетельства о добровольной сертификации на право производстваконкретного рода экспертиз.На практике нередки случаи назначения комплексных лингвистикорелигиоведческихэкспертиз164поделамословесномрелигиозномэкстремизме.
Ввиду отсутствия в ведомственных приказах, утверждающихперечни родов и видов судебных экспертиз, осуществляемых экспертнымиподразделениями соответствующих ведомств (Минюст, МВД, ФСБ и др.),религиоведческой экспертизы (а равно и экспертных специальностей,коррелирующих с таким родом экспертиз), к исследованию материаловрелигиозного характера экстремистско-террористической направленностипривлекаются, в основном, вузовские преподаватели религиоведения.
Этакатегория негосударственных судебных экспертов, не владеющих знаниямисудебнойэкспертологии,становитсязаложницейнеразработанностиметодической базы судебно-религиоведческих исследований и вынужденаопиратьсянаобщепринятыекритериинаучногорелигиоведческогоисследования, сложившиеся в рамках совершенно иного, не экспертного162Майлис, Н.
П., Моисеева, Т. Ф.Стандартизациясудебно-экспертнойдеятельности – необходимый аспект ее развития / Н. П. Майлис, Г. Ф. Моисеева //Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2018. –№ 2 (42). – С. 222.163Там же.164Как было указано выше, автор придерживается позиции, согласно которой поданной категории дел необходимо назначать моноэкспертизу материалов религиозногохарактера экстремистско-террористической направленности.91подхода. Однако то, что уместно в формате научной дискуссии, можетоказаться неприемлемым в экспертном исследовании, нацеленном наустановление фактических данных по делу и не допускающем борьбымнений и авторитетов165.
Также недопустимо привлечение в качествеэкспертов священнослужителей и штатных сотрудников религиозныхорганизаций. В противном случае производство экспертизы превращается варену богословской полемики, а заключение эксперта не отвечаетзаконодательно закрепленному принципу объективности судебно-экспертнойдеятельности166.Производство судебно-экспертного лингвистического исследованиядолжно быть обеспечено независимыми от личности эксперта технологиямиобъективного исследования продуктов речевой деятельности.Однакофилологи, не имеющие экспертной квалификации или юридическойподготовки по специальности «Судебная экспертиза» (специализация«Судебныеречеведческиеэкспертизы»),либонезнакомысоспециализированными типовыми методиками судебной лингвистическойэкспертизы,либонеобладаютсоответствующимикомпетенциями:специальными знаниями в области судебной экспертологии, навыкамисудебно-экспертногоисследования,умениямиприменятьэкспертно-криминалистические методы и средства исследования устных и письменныхтекстов, а также не обладают экспертным мышлением.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
