Диссертация (1173942), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Вероятно, на это сказались иные факторы, а не изменение законодательства. Последнее обстоятельство повлияло на динамику этихпреступлений в 2003–2010 гг.В статистике отдельно не выделяются деяния, предусмотренные ст. 269 УКРФ, связанные с нарушением правил безопасности при строительстве и ремонтемагистральных трубопроводов. В целом же динамика указанного преступления показана в § 2 данной главы (табл. 4).Статья 2711 введена в Уголовный кодекс РФ, как говорилось, в ноябре 2011г. Единственное преступление было зарегистрировано в 2014 г., ни до этого, ни по-152сле этого дел по нарушению правил использования воздушного пространства РФне возбуждалось. Пожалуй, можно предположить, что официальная статистика не вполной мере отражает динамику данного преступления; об этом могут свидетельствовать публикации в средствах массовой информации.Появление уголовно-правовой нормы, содержащейся в ст.
2631 УК РФ, в литературе в целом воспринято положительно. Например, А.И. Коробеев по этомуповоду пишет: «…криминализация законодателем… данного деяния призвана былаустранить пробел в уголовной наказуемости целого ряда опасных транспортныхправонарушений…»296. Н.И. Пикуров также отмечает, что «норма, содержащаяся вст.
2631 УК РФ, предназначена для регулирования уголовной ответственности занарушение требований ФЗ “О транспортной безопасности” от 9 февраля 2007 г.,которые долгое время оставались без подкрепления уголовно-правовыми санкциями»297.Однако такого единодушия среди специалистов нет, когда встает вопрос оюридической природе рассматриваемого преступления, соответственно и о егообъекте, наконец, признании деяния транспортным. Так, А.И.
Чучаев считает:«…сущность объекта преступления, предусмотренного ст. 2631, характеристикауровней безопасности объектов транспортной инфраструктуры и транспортныхсредств убедительно свидетельствуют об иных правовой природе и социальнойнаправленности деяния по сравнению с преступлениями, объединенными в гл. 27УК.
В связи с этим представляется сомнительным признание законодателем данного преступления транспортным и определение его места в системе Особенной части УК»298.Н.И. Пикуров, также не считая рассматриваемое преступление транспортным, приводит ряд аргументов в пользу этого. Во-первых, по его мнению, объектпреступления, предусмотренного ст. 2631 УК РФ, хотя и имеет некоторое отношение к функционированию транспорта, по своей сути лишь частично связан с движением или эксплуатацией транспортных средств. Недаром законодатель для его296Коробеев А.И. Транспортные преступления и транспортная преступность.
С.176.297Пикуров Н.И. Квалификация транспортных преступлений. С. 106.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для работниковпрокуратуры (постатейный) / отв. ред. В.В. Малиновский; науч. ред. А.И. Чучаев. М.,2015. С. 861.298153обозначения использует иной, нежели в собственно транспортных преступлениях,термин – транспортная безопасность.Во-вторых, имеется не только терминологическая, но и сущностная разница.Правила безопасности движения или эксплуатации транспорта, о которых говорится в ст.
263 УК РФ, и меры защиты объектов транспортной инфраструктуры итранспортных средств от актов незаконного вмешательства (требования безопасности), предусмотренные в ст. 2631 УК РФ, как понятия не совпадают по объему и непересекаются.
Безопасность движения или эксплуатации транспорта или транспортных средств обеспечивается регулированием деятельности лиц, непосредственно или опосредованно управляющих транспортными средствами или создающих условия для безопасного их функционирования; транспортная же безопасность, как это предполагает уголовно-правовая норма, – путем регулирования других по содержанию общественных отношений (хотя и связанных с использованиемтранспортных средств). В связи с этим логичен вывод: понятие «транспортная безопасность» не является родовым по отношению к понятию «безопасность движения и эксплуатации транспортных средств».В-третьих, транспортная безопасность применительно к уголовному правутрактуется узко – только как защищенность от актов незаконного вмешательства.Последнее предполагает умышленное действие, поэтому неосторожное нарушениезащищенности объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средствпод данное понятие не подпадает.В-четвертых, по мере развития законодательства о транспортной безопасности это юридическое понятие приобретет значение родового, охватывающего всевиды транспортной безопасности, что потребует соответствующей корректировкинаименования рассматриваемого преступления и его описания299.Полемизируя с Н.И.
Пикуровым, А.И. Коробеев, по сути, не приводитконтрдоводов, пожалуй, кроме одного. Он пишет: «При всей убедительности приведенной аргументации нельзя в полном объеме согласиться с выводами ее автора.Как представляется, с определенной условностью (при соответствующей трактовкеотдельных признаков данного преступления) его все-таки можно причислить к по299См.: Энциклопедия уголовного права. Т. 24. Преступления против безопасностидвижения и эксплуатации транспорта / изд. В.Б. Малинина. СПб., 2014. С. 420–428.154сягательствам на общественные отношения в сфере безопасности функционирования транспортных средств, т.е. признать последние непосредственным объектомпреступления.
Для этого достаточно истолковать выражение “транспортная безопасность” в широком значении указанного термина… В противном случае придется признать, что название главы УК РФ уже не соответствует ее содержанию,ибо она загромождена составами преступлений, посягающими на иной видовойобъект, чем тот, ради охраны от посягательства на который конструировалась изначально данная глава»300. Выход из создавшегося положения автор видит в том,чтобы признать в качестве непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст.
2631 УК РФ, общественные отношения в сфере безопасности функционирования транспорта как элемента транспортной безопасности301.Н.И. Пикуров выделяет три параметра безопасности транспорта:– первый (основной, профильный), заключающийся в обеспечении защищенности жизни, здоровья граждан, а также имущественных отношений от причинения вреда в результате движения и эксплуатации транспортных средств как источников повышенной опасности (объект уголовно-правовой охраны, именуемыйбезопасностью движения и эксплуатации транспорта – ст. 263, 264, 268 и в определенной части ст. 266 и 267 УК РФ);– второй, связанный с безопасностью транспорта как объекта воздействия наокружающую среду и здоровье населения (в этих отношениях транспортная специфика не является преобладающей, поэтому законодатель их не включил в объектуголовно-правовой охраны норм гл.
27 УК РФ, оставив под охраной норм другихглав УК РФ);– третий, характеризующийся защищенностью объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств от незаконного вмешательства (ст. 2631 УКРФ).Таким образом, автор рассматриваемый объект уголовно-правовой охраныотносит к безопасности транспорта. То, что в этом случае вмешательство осуществляется извне, не имеет принципиального значения для признания деяниятранспортным (например, никто же не отрицает обоснованность отнесения к их300Коробеев А.И.
Транспортные преступления и транспортная преступность. С.177–178.301См.: там же. С. 178.155числу преступления, предусмотренного ст. 267 УК РФ). К тому же, не в этом заключается суть деяния, она выражается в неисполнении соответствующих требований по соблюдению транспортной безопасности. Понятие «вмешательство» использовано законодателем в Федеральном законе от 9 февраля 2007 г.
№ 16-ФЗ «Отранспортной безопасности» для характеристики механизма нарушения состояниязащищенности объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств.Под ним понимается противоправное действие (бездействие), в том числе террористический акт, угрожающее безопасной деятельности транспортного комплекса,повлекшее причинение вреда жизни и здоровью людей, материальный ущерб либосоздавшие угрозу наступления таких последствий.Как уже указывалось, транспорт является сложным многоуровневым технико-технологическим комплексом. Его безаварийная работа обеспечивается в томчисле и нормативно определенным состоянием объектов транспортной инфраструктуры. В этом несложно убедиться, обратившись к толкованию этого понятия.К объектам транспортной инфраструктуры относятся:технологический комплекс, включающий в себя: железнодорожные, трамвайные и внутренние водные пути;контактные линии;автомобильные дороги, тоннели, эстакады, мосты;метрополитены;судоходные гидротехнические сооружения;аэродромы;объекты систем связи, навигации и управления движением транспортныхсредств и т.д.Разумеется, без нормального, отвечающего нормативно закрепленным требованиям функционирования указанных объектов транспортной инфраструктурыневозможно обеспечить безопасность движения или эксплуатации транспорта итранспортных средств.А.И.
Коробеев говорит о необходимости широкого толкования понятия«транспортная безопасность», однако определения не формулирует, а лишь ссылается на пояснительную записку к проекту Федерального закона «О транспортнойбезопасности», в которой говорится, что основные положения законопроекта «при-156званы объединить правовые нормы, регулирующие вопросы обеспечения транспортной безопасности для различных видов транспорта, в единый институт законодательства, устранить пробелы и противоречия в действующем законодательстве»302. На наш взгляд, эта декларация ничего не проясняет, не освобождает отнеобходимости анализа сущности объекта уголовно-правовой охраны.В рассуждениях автора необходимо выделить одну деталь: рассматриваемоепреступление совершается в сфере безопасности функционирования транспортныхсредств (точнее – транспорта).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
