Диссертация (1173942), страница 26
Текст из файла (страница 26)
267 УК РФ, одновременно входит во вторую и третью группы). Во-вторых, авторская характеристика субъекта и объективной стороны преступления, положенная в основу классификации, страдает неточностями.Например, преступление, предусмотренное ст. 271 УК РФ, отнесено к деяниям, совершаемым общим субъектом, тогда как общепризнанно, что ответственность занего может нести только специальный субъект – лицо, ответственное за соблюдение правил международных полетов. Преступление же, предусмотренное ст.
264УК РФ, наоборот, вопреки утверждениям авторов, совершается общим субъектом.226Полный курс уголовного права: В 5 т. Т. IV: Преступления против общественной безопасности / под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. С. 533.227См.: Кузнецов А.П., Маршакова Н.Н. Указ. соч. С. 114.104Деяния, указанные в ст. 263, 264 УК РФ, могут совершаться не только путем действия, но и путем бездействия, причем вторая форма деяния на практике преобладает.
Вряд ли объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 267 УКРФ, характеризует бездействие и т.д.Согласно второй модели классификации, заявленной А.П. Кузнецовым иН.Н. Маршаковой, все деяния, содержащиеся в гл. 27 УК РФ, группируются пообъекту преступления; иными словами, исходя из угроз безопасности функционированию транспорта. В одну группу авторы включают преступления, посягающиена порядок эксплуатации транспорта (ст.
266–269 УК РФ); в другую – иные преступления в сфере функционирования транспортных средств (ст. 270–271 УКРФ)228. Очевидно, что в этом случае не только нарушены правила классификации,но и неверно определена социальная направленность транспортных преступлений;объектом последних выступает не порядок эксплуатации (он вообще не охраняетсяуголовным законом), а безопасность функционирования транспорта.Е.В. Благов считает целесообразным объединить все рассматриваемые преступления в две группы исходя из угроз, создаваемых в отношении безаварийностиотдельного вида транспорта или любого его вида:– деяния против безопасности движения и эксплуатации отдельных видовтранспорта (ст.
263, 264, 269, 270, 271 УК РФ);– деяния против безопасности движения и эксплуатации любого вида транспорта (ст. 266, 267, 268)229.В целом такое деление транспортных преступлений, на наш взгляд, допустимо, однако вряд ли целесообразно. Во-первых, как и многие другие авторы, преступления, предусмотренные ст. 270 и 271 УК РФ, Е.В. Благов необоснованно признает транспортными, тогда как таковыми, как уже указывалось, они не являются.Во-вторых, принципиального значения создание угрозы безопасности одному илинескольким видам транспорта не имеет.
Недаром высказывались мнения о слиянии228См.: Кузнецов А.П., Маршакова Н.Н. Указ. соч. С. 122 .См.: Благов Е.В. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка. М., 2011. С. 64.Аналогичный подход при классификации транспортных преступлений используютВ.П.
Коняхин и О.А. Ругина (см.: Российское уголовное право. Особенная часть / под ред.В.П. Коняхина, М.Л. Прохоровой. М., 2015. С. 614), И.Я. Козаченко и Г.П. Новоселов (см.Козаченко И.Я., Новоселов Г.П. Уголовное право. Особенная часть. М., 2013. С. 570, 582).229105ст. 263 и 264 УК РФ, поскольку они обе обусловлены необходимостью запретаугрозы безаварийности функционирования транспорта.Разные системообразующие признаки положены в основу разработаннойклассификации Н.И. Пикуровым:а) преступления, связанные с нарушением правил безопасности движения иэксплуатации железнодорожного, воздушного, морского и внутреннего водноготранспорта и метрополитена (ст. 263 УК РФ);б) преступления, связанные с нарушением правил безопасности движения иэксплуатации автомобиля, трамвая либо иного механического транспортного средства (ст.
264 УК РФ);в) преступления, создающие опасность аварий, крушений, катастроф и других происшествий на всех видах транспорта (ст. 2631, 266, 267, 268 УК РФ);г) иные транспортные преступления (ст. 269, 270, 271 УК РФ)230.Данный подход также не может быть признан правомерным. Во-первых, двепервые группы, выделенные по сопряженности деяния с нарушением соответствующих правил, охватывают по одному преступлению. Во-вторых, третья группапредставлена другой общностью – преступлениями, создающими опасность аварий, крушений и т.д.
В этом случае использование терминологии ведомственныхнормативных актов, к тому же, неточно передает суть угроз (например, используемый термин «другие происшествия» отражает событие, а не опасность для безаварийности функционирования), их отношение ко всем видам транспорта. Третьягруппа вообще интегрирована по «остаточному принципу», представляет собойпростую совокупность деяний, не объединенных между собой единым системообразующим признаком.Достаточно детализированную классификацию рассматриваемых преступлений дает В.И. Жулев, выделяя:1) преступления против движения и эксплуатации транспорта (ст.
263–271УК РФ);2) иные преступления, связанные с транспортными средствами (ст. 166, 211,227, 326 УК РФ);230См.: Уголовное право России. Общая и Особенная части / под ред. В.К. Дуюнова. М., 2012. С. 557.1063) воинские транспортные преступления (ст. 350–352 УК РФ)231.Данная группировка транспортных преступлений в какой-то мере напоминает предложения о системе транспортных преступлений, с которыми в 60-е гг.
прошлого века выступал М.С. Гринберг, предлагавший относить к ним все деяния, совершаемые в сфере взаимодействия человека и техники232.Характеризуя подход В.И. Жулева к классификации рассматриваемых деяний, А.И. Коробеев указывает: «С данной “подборкой” транспортных преступленийможно было бы согласиться, если бы ее автор, во-первых, осуществил дифференциацию соответствующих составов, включенных им в первую группу, а во-вторых,не отнес к числу транспортных преступлений подделку или уничтожение идентификационного номера транспортного средства (ст. 326 УК)»233.На наш взгляд, упрека заслуживает не только указанное обстоятельство. Самподход представляется далеко небезупречным.
Автор, по сути, отнес к числу транспортных все деяния, нормы о которых в том или ином качестве упоминают илиподразумевают транспорт или транспортное средство, без учета особенностей объекта соответствующего преступления. Так, нормы, закрепленные в ст. 166, 211, 227,326 УК РФ, не имеют целью охрану безопасности движения или эксплуатациитранспорта; иной объект и у преступлений, предусмотренных ст.
270, 271, 350–352УК РФ.Наиболее развернутая классификация представлена А.И. Коробеевым. Конкретные виды транспортных преступлений он предваряет специальной оговоркой,что в основе классификации «лежат особенности транспортных средств и некоторые признаки непосредственного объекта этих деяний»234. Однако эта оговорка,помимо выделенных групп деяний, сама по себе вызывает вопросы. Во-первых, окаких особенностях транспортных средств в этом случае идет речь? Их технические, или конструктивные, особенности уголовно-правового значения не имеют,уголовный закон их никак не учитывает. Во-вторых, непонятно, какие признаки231См.: Жулев В.И. Транспортные преступления.
С. 29–180.См.: Гринберг М. Объект преступления в области использования техники // Проблемы правоведения. Новосибирск, 1967. С. 115–134.Эта позиция в свое время была поддержана А.И. Коробеевым (см.: Коробеев А.И.Объект уголовно-правовой охраны безопасности мореплавания // Проблемы повышенияэффективности борьбы с преступностью. Иркутск, 1983. С. 116).233Коробеев А.И. Транспортные преступления и транспортная преступность. С. 59.234Там же.232107непосредственного объекта имеются в виду? В теории состава преступления таковые не выделяются.Объявив указанные основания классификации, в дальнейшем А.И. Коробеевотходит от них, интегрируя рассматриваемые деяния:1) по сфере безопасного функционирования– железнодорожных, воздушных, морских транспортных средств, транспортных средств внутреннего водного транспорта и метрополитена (ст. 263, 270, 2711УК РФ);– дорожно-транспортных средств (ст.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
