Диссертация (1173747), страница 46
Текст из файла (страница 46)
Безусловно, такое толкование Конституционным Судом РФ340См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13-П «По делу о проверкеконституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального КодексаРоссийской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы".191функцииуголовногопреследованияболеесоответствуетпринципусправедливости, чем буквальное понимание состязательной конструкции.Однако возникает закономерный вопрос, почему в УПК РФ содержатсяформулировки, которые могут увести правоприменителя от их справедливогопонимания при отсутствии официального смысловому толкования? Нельзя лиизменить формулировки закона, и если можно, то как? Для ответа на этивопросы вновь обратимся к истории.Процессуальныефункции,исполняемыевходедореволюционногопредварительного расследования.Дореформенный период.До реформы 1860 года полиция при осуществлении ею досудебногопроизводства должна была выполнять различные функции341.
На следствиипредварительном и на следствии формальном прослеживаются одни и те жефункции. Так, по словам современника, следователь при производствепредварительногообстоятельства,следствиянакоторыхсобиралдолжениприводилвосновыватьсяизвестностьввсепоследующемсправедливый приговор342 Русские законы относительно предварительногоследствия предписывали в каждом уголовном деле сначала исследовать,действительно ли случилось преступление, даже при добровольной, как бысейчас сказали, явке с повинной (Т.15, ст.820).343 Формальное же следствиезаключалось в том чтобы преступление, «которое в предварительном следствиидоведено только до вероятности, привесть в полную известность», чтобы«объяснить всю степень вины или невиновности того лица, которое признано в341В источниках того времени можно встретить следующие замечания, анализ которых позволяет сделатьподобный вывод.
Например, как уже упоминалось, Я. И. Баршев писал: «…следствием о преступлении долженбыть обнаружен и приведен в возможно полную известность весь состав преступления, т.е. 1) действительно лиучинено преступление и какое; 2) кем оно учинено, или кто его виновник; 3) в какой степени оно должно бытьему вменено и нет ли при этом обстоятельств, увеличивающих или уменьшающих вину».(Баршев Я.И. Указ.соч.С.50).342Баршев Я.И. Указ.соч.
С.86.343Баршев Я.И. Указ.соч. С.87.192нем подозрительным», «одним словом, доставить столь подробное и полноеисследование дела, чтобы на нем можно было основать впоследствиирешительный, обвинительный или оправдывающий приговор»344.Каквидим,полицейскийследовательдолженбылисследоватьобстоятельства дела, и мог вполне оказаться единственным защитником лица,которого ему представили как преступника, единственной надеждой насправедливость345. Но совмещение сыскных и исследовательских функций водном субъекте опасно, поскольку теоретически представляется невозможным.Реформирование судебной системы не могло ограничиться только реформойсобственно судов и производства в них.
Поэтому основной идеей реформыдосудебного и судебного производства стала справедливая идея разделениясудебной и административной властей. С этого момента уже можно говорить оразных формах досудебного производства и, соответственно, анализироватьфункции, реализуемые в них.Судебная власть в ходе предварительного расследования должна былапринадлежать судебному следователю или, как изначально предлагалось,следственному судье, а административная – полиции. Во-первых, по аналогии сдеятельностью суда в судебных стадиях, следователь должен был выполнять туже судейскую функцию – давать оценку материалам, обстоятельствам и лицам,но только предварительную.
Во-вторых, на суд не возлагались функциипреследования или защиты, соответственно, и на следователя они не должныбыливозлагаться. Иэтовполнесоответствоваловсветепринципасправедливости целям и задачам дознания и предварительного следствия: 1)происходило распределение процессуальных функций и форм, обеспечивающееформальную справедливость; 2) всё это было направлено на достижениеистины, в том числе через это распределение функций; 3) такое распределениефункций344позволялоучастникампроцессаиобществучувствоватьБаршев Я.И. Указ.соч.
С.94-95.Однако, известно, что человеку соблюдать объективность при оценке результатов своего труда нелегко,особенно, если, пытаясь с самого начала раскрыть преступление, он потратил на это множество жизненных сил.Древние говорили: "Nemo judex in propria сausa" (Никто не может быть судьей в собственном деле (лат.)).345193справедливость, поскольку отвечало требованиям человеческой добродетели, ане отрицало ее, не противоборствовало ей.Однако, как было выяснено в ходе исторического исследования вопроса оцелях и задачах следствия и дознания, законодатель в Уставе уголовногосудопроизводства не отнес однозначно задачу обнаружения (установления)преступника к исключительным задачам органов дознания, а установлениепреступника есть существенный признак функции уголовного преследования.Такое построение предварительного следствия, когда на следователявозлагалась функция преследования, пытались оправдать.
Так, по словамсовременника Устава, закон, возложив на судебного следователя розыскнуюфункцию полиции, “должен был это сделать в виду отсутствия у насспециальной судебной полиции346, неудовлетворительности и заваленностиостальными делами общей полиции”347. Однако наличие такого взгляда моглосвидетельствовать о начале смешения не только целей и задач дознания ипредварительного следствия, но и реализуемых в ходе их функций, оботступлении под натиском определенных трудностей от должного, т.е.правильного, справедливого распределения функций.Этот основной недостаток предварительного расследования, в том числеи современного, был очень подробно рассмотрен в направленном МинистерствуЮстиции отзыве совещания, образованного в 1881г.
из лиц обер-прокурорскогонадзора при Уголовном Кассационном департаменте ПравительствующегоСената. Так, в отзыве указывалось, что “отсутствие организации розыска исмешение его с предварительным следствием влекут за собой крайнеестеснение частных лиц и вызывают слишком часто тяжкие нарушения их прав.Открываемое без предварительной подготовки и розыска, следствие, с самогосвоего начала, неминуемо бродит во тьме.
Судебный следователь вынуждаетсяпо шатким, туманным указаниям первоначальных жалоб и сообщенийпринимать меры, которые оглашают прикосновенность, нередко сомнительную,346Следует отметить, что во Франции в то время существовал такой орган, который носил название —police judiciaire — судебная полиция.347Духовской М.В.
Русский уголовный процесс. М., 1905. С.277.194частных лиц к уголовному делу и тем ставят последних в тяжелое положениелиц опороченных”.348Вернее всего, судебный следователь становился сыщиком, т.е. фактическивозвращался к своим прежним обязанностям не потому, что полиция не моглавыполнять эту функцию(до реформы она же с этим более или менеесправлялась), а потому, что в Устав была “проведена” норма, которая обязывалаполицию прекращать самостоятельную деятельность при прибытии судебногоследователя, даже при отсутствии в виду лица, подозреваемого в совершениипреступления. Судебным следователям вместо беспристрастной судебнойпроверкидобытыхполицейскимдознаниемданныхопреступленииприходилось раскрывать преступление, т.е.
выполнять функцию уголовногопреследования. При этом деятельность судебного следователя, вынужденноговыполнять функцию уголовного преследования, не могла быть эффективной,так как действия следователя, как судебного органа, были стесненыустановленными обрядами и формами, и поэтому не могли иметь ни быстроты,нидругихдостоинствнесоответствиецелисправедливостииполицейскогозадачобусловилодознания.349предварительноговозложениенаВданномследствиясудебногослучаепринципуследователянесправедливых функций, т.е.
одна несправедливость породила другуюнесправедливость.Страдаетсправедливостьвобъективномсмысле(материально, поскольку не способствует установлению истины, формально,поскольку не создает условия для объективного и полного свершенияправосудия), в субъективном смысле (несправедливо требовать от лицаэффективное выполнение взаимоисключающих функций).Как было выяснено выше, соответствовала бы принципу справедливостисхема, когда цель предварительного следствия подготовить материалы ксудебному разбирательству достигалась бы путем решения таких задачами, как348Материалы для пересмотра законоположений о порядке предварительного следствия. 1882.
С.С.67 и68. Цит. по: Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т.2. СПб.:Сенатская типография, 1900. С.43.349Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т.2. СПб.:Сенатская типография, 1900. С.43.195проверка собранного обвинением материалов, собирание доказательств,объективное исследование обстоятельств дела. Значит, в силу принципасправедливости, следователь должен был наделяться единственной функцией,судебной функцией – предварительное разрешение дела. Однако на судебногоследователя возложили задачи по раскрытию преступления, в том числе задачупо установлению преступника.
Отсюда и возложение на следователя функцииуголовного преследования, отнюдь не судебной, что соответствует лишьвидимой,можносказатьсостязательнойилиточнееобвинительной«справедливости»350.Неточное законодательное разделение дознания и следствия, а такжеотсутствие специальной судебной полиции способствовало практическомувозложению на судебного следователя сыскных, т.е. обвинительных функций.И хотя нормы Устава не смешивали розыск, дознание и следствие, но, отход отразработанной теоретической основы способствовал дальнейшему смешениюэтих понятий на практике, в теории и в законодательстве. Главной же причинойтакого смешения явился некоторый отход законодателя от провозглашенногопринципаотделенияобвинительнойвластиотвластисудебнойнапредварительном следствии. Так, большинство членов Комиссии 1862 г.считало, что “основными положениями обвинительная власть отделена отсудебной только при рассмотрении дела на суде, а не при производствепредварительного следствия”351 и, соответственно, ориентировалось на это.Правильность такой оценки Основных положений вызывает очень серьезныесомнения, если судить по самому их содержанию.