Диссертация (1173697), страница 39
Текст из файла (страница 39)
Неправомерный характер подобных ограничений подтверждается и в практике ЕСПЧ, который, в частности, вделе «Фрумкин против России» усмотрел нарушение свободы собраний в действиях российских властей, не предпринявших зависящих от них мер по погашению первых признаков насильственных действий в ходе проведения публичного мероприятия, что обернулось дальнейшей эскалацией насилия, нарушившей мирное течение акции347.В-третьих, неправомерное ограничение публичного мероприятия можетбыть вызвано неправильным определением источника риска, связанного с акцией.
Грамотное определение этого источника крайне важно по той причине, чтоограничение организации и проведения публичного мероприятия может расцениваться как правомерное только в том случае, если оно применяется адресно,по отношению к источнику, от которого непосредственно исходит опасность.Данный вывод находит подтверждение также и в судебной практике отдельныхзарубежных государств: к примеру, при рассмотрении дел, связанных с ограни347См.: Frumkin v. Russia.169чениями свободы собраний, судебные органы США исходят из принципа индивидуальной ответственности за имевшее место в ходе публичного мероприятияпротивоправное поведение348.В-четвертых, вероятность установления неправомерных ограниченийправ и законных интересов организаторов и участников публичных мероприятий возрастает в случае, если оценка рисков, связанных с организацией и проведением акций, производится в условиях широких дискреционных полномочийзаконодателя (как правило, регионального) или правоприменителя.
О высокомуровне усмотрения на данном этапе прогнозирования рисков можно вести речьв том случае, если властный субъект не связан в деятельности по оценке рисканормативными критериями такой оценки, равно как и обязанностью обосновывать вывод о высоком уровне угроз, связанных с публичным мероприятием, какобстоятельстве, оправдывающем вмешательство в свободу собраний349. Представляется, что непрозрачность условий оценки связанных с публичной акциейрисков способствует неправомерному ограничению свободы собраний350. Какбыло отмечено Верховным Судом Зимбабве, действия властных субъектов, лишающие граждан доступа к свободе собраний при любом уровне вероятностинарушений охраняемых законом ценностей, в условиях, когда наличие такойугрозы устанавливается при неограниченном, не связанном никакими обстоятельствами, усмотрении, противоречат существу свободы собраний351.В российской практике правоприменительные органы допускают непра-См.: U.S.
Supreme Court, NAACP v. Claiborne, 458 U.S. 102 (1982) // U.S. Supreme Court.URL:https://supreme.justia.com/cases/federal/us/458/886/case.html(датаобращения:01.05.2017).349Перефразируя Т. Гоббса, можно утверждать, что «наименьшая свобода граждан инаибольшая свобода властных субъектов проистекает из отсутствия законодательных предписаний, детально регламентирующих круг и порядок реализации властных полномочий».См.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / под ред.
В.А. Томсинова. М., 2008. С. 32-33.350Отдельными учеными требование определенности правовых норм рассматривается какнеотъемлемое право человеческой личности. Более подробно см.: Покровский И.А. Основныепроблемы гражданского права. М., 1998. С 89.351См.: Supreme Court of Zimbabwe, In re Munhemeso, Zimb. L. Rep.
49 (1994 (1)) (цит. по:Dorsen N., Rosenfeld M., Sajo A., Baer S. Comparative constitutionalism. Cases and Materials.West, 2010. P. 1315).348170вомерные ограничения прав и законных интересов организаторов и участниковпубличных мероприятий в рамках реализации полномочия по направлению организаторам обоснованных предложений об изменении места или времени ихпроведения, фактически санкционируя публичные мероприятия352. В связи стем, что требование обоснованности, предъявляемое к подобным предложениям, является неопределенным по своему содержанию353, справедлив вывод отом, что должностные лица органов публичной власти наделены весьма широкой дискрецией в оценке рисков, связанных с организацией и проведениемпубличных мероприятий в тех или иных пространственно-временных условиях.Высокий уровень усмотрения властных субъектов по вопросам данной оценкине удалось снизить даже посредством правовых позиций, сформулированныхКонституционным Судом РФ, в которых признак обоснованности был связан свескими доводами относительно невозможности проведения мероприятия ввыбранном месте (время) в связи с необходимостью защиты публичных ценностей354.
Несмотря на разъяснение органа конституционного контроля, в российской судебной практике распространен подход, в соответствии с которым требование обоснованности предложения об изменении места (времени) мероприятия интерпретируется как не предполагающее необходимости представленияорганами власти доказательств невозможности согласования акции355.Неопределенность границ полномочий властных субъектов, вытекающаяиз положений ФЗ № 54, была подвергнута обоснованной критике А. Бланкенагелем и И.Г.
Левиным, усмотревшими в размытых формулировках Закона ис-О понятии несанкционированного публичного мероприятия см.: Гаглоев Д.В. К вопросуоб ответственности за нарушение порядка организации и проведения публичных мероприятий // Административное право и процесс. 2014. № 2. С. 76-80.353Требование правовой определенности справедливо рассматривается в науке конституционного права в качестве императива, образующего принцип правового государства.
Болееподробно см.: Виноградов В.А. Правовое государство и верховенство права: теоретическиеконструкции и реализация // Закон. 2013. № 12. С. 97-101.354См.: п. 2.1 Определения Конституционного Суда РФ от 02.04.2009 № 484-О-П // ВестникКонституционного Суда РФ. 2009. № 6.355См.: Решение Центрального районного суда города Новокузнецка Кемеровской областиот 19.12.2014 № 2-7637/14 // РосПравосудие. URL: https://rospravosudie.com (дата обращения:01.05.2017).352171точник правоприменительных нарушений свободы собраний356. Действительно,анализируемая практика актуализирует проблему наложения на свободу собраний «слепых» ограничений, умело защищенных от оспаривания в суде и отпредъявления какого бы то ни было требования относительно понуждениявластного субъекта к доказыванию своей позиции на основе не предположений,а реальных фактов.
Как справедливо отмечается В.И. Круссом, такие неправомерные ограничения, налагаемые в процессе согласования публичного мероприятия с органом власти, обладающим широкими дискреционными полномочиями в части определения возможности проведения мероприятия, в целом, атакже условий его проведения, в частности, могут быть расценены в качествезлоупотребления правом со стороны властного субъекта357.С учетом вышеизложенного, представляется целесообразным закрепить вФЗ № 54 такие общие условия установления ограничений публичных мероприятий, как невозможность ограничения свободы собраний по мотивам предшествующего противоправного поведения лица, недопустимость установленияограничений не в связи с уровнем общественной опасности публичного мероприятия, адресный характер ограничений свободы собраний.3.
Наконец, неправомерные ограничения прав и законных интересов организаторов и участников публичных мероприятий могут являться следствиемсбоев, допущенных законодателем или правоприменителем на этапе выборасредств минимизации рисков, связанных с акцией. Во-первых, неправомерноеограничение свободы собраний имеет место при наличии возможности успешного использования иного, менее ограничительного способа минимизации рисков. К примеру, более предпочтительным, по сравнению с предварительным запретом или последующим прекращением публичного мероприятия, способомминимизации угроз, которые представляет акция для общественного порядка иобщественной безопасности, является содействие сотрудников правоохранительных органов ее мирному проведению.
В этой связи предварительные запреСм.: Бланкенагель А., Левин И. Остатки свободы собраний перед Конституционным Судом России // Сравнительное конституционное обозрение. 2013. № 5. С. 106-112.357См.: Крусс В.И. Злоупотребление правом: учеб. пособие. М., 2010. С. 96.356172ты публичных мероприятий, налагаемые по мотивам не подкрепляемого вескими доказательствами отсутствия у властного субъекта возможностей обеспечения в ходе акции общественного порядка и общественной безопасности358, приусловии, что вероятность насилия не является абсолютной, не могут быть признаны правомерными. Отсутствуют основания для признания правомерными иналагаемых на участников и организаторов публичных мероприятий последующих ограничений, связанных с принудительным прекращением акций из соображений реальных угроз общественному порядку и общественной безопасности, которые могут быть нейтрализованы в последующем действиями сотрудников правоохранительных органов359. В случае же, если в ходе проведенияпубличного мероприятия совершаются единичные акты насилия при общем сохранении мирных намерений участников мероприятия, как отметил ЕСПЧ,принудительное прекращение всей акции в целом не может быть признанооправданным360.Сформулированные выше выводы весьма важны для предупреждения использования угрозы насилия в качестве инструмента борьбы с нежелательнымидля определенной группы граждан публичными мероприятиями на этапе их согласования и проведения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
