Диссертация (1173624), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Нетнеобходимости в каждом случае без наличия соответствующих обстоятельствпроизводить отдельную проверку факта присутствия свидетеля в момент127исследуемых событий на месте происшествия и его возможности быть ихочевидцем, правильно дать показания об увиденном и т.д.»195Очевидно,чтовсилуразвиваемоймировымопытомтенденциииспользования объективных и надежных доказательств показания, полученные «счужих слов», по общему правилу, если источник осведомленности не может бытьустановлен, не могут быть признаны доказательствами, отвечающими требованиямдействующего уголовно-процессуального законодательства.
Кроме того, дачасвидетелем в судебном заседании показаний о фактах и обстоятельствах,непосредственным очевидцем которых он не являлся, фактически лишает сторонузащиты права на «перекрестный» (с учетом норм действующего УПК РФ) допросвыступающего свидетеля (ввиду того, что его знания о фактах и обстоятельствахограничены), а также лишает стороны права на допрос свидетеля (потерпевшего),являющегося источником первоначальных сведений196.Стоит отметить, что УПК РФ не содержит какого-либо ограничения вперечне вопросов, которые можно задавать свидетелю. Институт недопустимыхдоказательств предполагает возможность задавать свидетелю любые вопросы,направленные на установление обстоятельств, создающих основание дляпризнания доказательства недопустимым (в том числе и показаний данного лица).Вместе с тем, действующее уголовно-процессуальное законодательство,предусматривающее широчайшую дискрецию полномочий суда по снятиюзаданных вопросов и «контролированию» процесса допроса свидетелей,потерпевших и т.п., может породить порочную судебную практику, когда судьиснимают вопросы, по их мнению, не относящиеся к существу дела, нонаправленные на установление иных обстоятельств дела.В этой связи дополнение правил допроса действующего УПК РФ нормой отом, что каждая сторона имеет право предложить свидетелю вопросы не только о195Туленков Д.П.
Проблемы достижения объективной истины в уголовном процессе //Российский судья. 2013. №4. С. 33 – 35.196Галяшин Н.В. О применимости англосаксонской модели производных доказательств(Hearsay) в практике современного уголовного судопроизводства // Законы России. Опыт.Анализ. Практика. – 2014. – № 12. – С. 88 – 94.128том, что он видел или слышал, но также и о тех обстоятельствах, которыедоказывают, что он не мог показанного им ни видеть, ни слышать, или, по крайнеймере, не мог видеть или слышать так, как о том свидетельствует, могло бысущественно расширить состязательность сторон, приблизив действующуюпроцедуру к перекрестному допросу.В этой связи нужно отметить, что российская практика судопроизводства вцелом идет по пути критической оценки показаний свидетеля, если они неподтверждаютсяобъективнойвозможностьюпроверитьто,очемонсвидетельствует.Темнеменеепроведенноенамиисследованиепоказывает,чтокатегорический запрет на использование показаний, полученных «с чужих слов», вкачестве доказательств может лишить суд, в ряде случаев, важных сведений, еслиих невозможно получить из первоисточника (например, в случае смерти очевидцапроисшествия).Понекоторымуголовнымделамфактическиеданные,содержащиеся в сведениях, полученных с чужих слов, приобретают ключевоезначение, в частности, если утрачено первоначальное доказательство197.
При этомособоезначениеприобретаетоценканетолькосамогопроизводногодоказательства, но и иных собранных по делу доказательств.Проиллюстрируем данное положение на примере из судебной практики поделу Иванова О.Г., осужденного Верховным Судом Республики Алтай от 17декабря 2007 года за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п.
«з»ч. 2 ст. 105 УК РФ, приговоренного к 12 годам лишения свободы с отбываниемнаказания в исправительной колонии строго режима. В кассационном определенииот 02 сентября 2008 года по делу № 52-008-3 Судебная коллегия по уголовнымделам Верховного Суда РФ указала: как видно из материалов дела, мотив иобстоятельства совершения преступления органам следствия стали известны изпоказаний свидетеля Петренко Н.И., данные о личности которого изменены в197Галяшин Н.В. Процедура использования свидетельских показаний в Уставе уголовногосудопроизводства Российской империи и производные доказательства в современном уголовно–процессуальном праве // Актуальные проблемы российского права.
– 2014. – № 10. – С. 2279 –2283.129соответствии с п. 9 ст. 166 УПК РФ. Петренко Н.И. пояснил, что явился очевидцемсовершенияпреступления,рассказаломотивеубийствапотерпевшего,обстоятельствах подготовки и совершения, назвал лиц, в присутствии которыхвелись разговоры об убийстве, указал лиц, организовавших и совершивших данноепреступление, а также показал место сокрытия орудия преступления.
Он пояснил,что Шулякова И.И. убили по заказу Иванова О.Г. В судебном заседании он былдопрошенвусловиях,исключающихвизуальноенаблюдениедругимиучастниками судебного разбирательства, свои показания он подтвердил и пояснил,почему именно Иванов О.Г. организовал убийство Шулякова И.И., исполнителемубийства был Бочанов Ю.Н. Показания данного свидетеля судом признаныдостоверными, поскольку получены с соблюдением закона, не доверять им у судаоснований не имелось, кроме того, они нашли свое подтверждение при проверкедругих доказательств. Свидетель Волков С.П.
пояснил, что он знаком с ИвановымО.Г., ранее входил в «его окружение». В 1997 году Иванов О.Г. предлагал ему завознаграждение убить Шулякова И.И., но он отказался. Свидетель Коротков А.А.пояснил, что от Панова Д.В. ему известно, что Шулякова И.И. убили по заказуИванова О.Г.О том, что Шулякова И.И. убили по заказу Иванова О.Г.
подтвердил всудебном заседании Бикетов И.М. Он пояснил, что в его присутствии, обсуждаяобстоятельства убийства Шулякова И.И., Иванов О.Г. пояснил, что убийствообошлось недорого, всего 100 000 долларов США. Такие же показания в суде далсвидетель Сергеев И.М. Об организаторской роли Иванова в убийстве ШуляковаИ.И. имеются сведения в показаниях свидетеля Елишева А.Ю. Свидетель ДрягинО.В.
пояснил, что он находился во дворе дома, где вместе с Шуляковым И.И. былране. Проходя лечение в одной больнице, слышал, как Шуляков И.И. в палатеговорил сотрудникам милиции, что он считает, что в него стреляли по заказуИванова О.Г. Оценив добытые доказательства в совокупности, суд обоснованнопришел к выводу, что Иванов О.Г. совершил инкриминируемые ему деяния, и егодействиям дал правильную юридическую оценку.130Как видно, из приведенного примера, суд кассационной инстанции необратил должного внимания на содержание показаний свидетелей (потерпевших),основанных на суждении, субъективном мнении об организующей ролиподсудимого, сформировавшегося со слов третьих лиц, где также прямо неутверждалось, что именно подсудимый был «заказчиком» убийства, при том, чтопервоисточник сведений, сообщаемых некоторыми свидетелями, вообще не былустановлен и проверен на предмет его достоверности и состоятельности.Анализ судебной практики показывает, что суды в рамках одного дела могутдавать разную оценку производным доказательствам либо показаниям «с чужихслов».
Для иллюстрации рассмотрим следующий пример.По уголовному делу, которое рассматривалось в Чертановском районномсуде года Москва, подсудимый А. был признан виновным в совершениипреступлений, предусмотренных п.п. «а», «г» ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162, ч. 1 ст. 163,ч. 3 ст. 162, ч. 1 ст. 162, ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст.
162 УК РФ198.По мнению стороны защиты, при постановлении приговора судом былдопущен целый ряд процессуальных нарушений. В частности, потерпевшиеутверждали, что обвиняемый А. совершил у них хищение имущества путемприменения насилия, однако сам факт совершения хищения подсудимый отвергал.Каких-либо иных очевидцев произошедших событий ни в ходе предварительногорасследования, ни в ходе судебного следствия установлено не было.
В сходныхслучаях Верховный Суд РФ указывал, что показания потерпевшего и свидетелейне могли свидетельствовать о несостоятельности доводов осужденной, посколькуданные лица либо не являлись очевидцами событий уголовного дела, либо ихпоказания отражали субъективную оценку этих событий199.Аналогичная позиция изложена в постановлении Президиума Московскогогородского суда от 14 мая 2010 года № 44у-101/10, а также в определении от 11августа 2010 года № 72-Д10-3, где Судебная коллегия по уголовным делам198Уголовное дело № 1–134/14 по обвинению Аллаярова Т.А., Гулан Р.А. АрхивЧертановского районного суда г.
Москвы.199Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного СудаРФ от 09 февраля 2012 года № 14–Дп12–1.131Верховного Суда РФ подчеркнула, что «признание виновным Богатырева А.А. всовершении кражи инструмента нельзя признать обоснованным. Сам БогатыревА.А. последовательно отрицал свою причастность к пропаже из павильона этихинструментов. Признавая его виновным в совершении кражи, суд сослался лишьна показания потерпевшего М., утверждающего, что перед уходом из павильона в20-м часу 6 января 2006 года он положил инструмент в сейф, закрыв его, а, приехавночью наместо происшествия, инструментанеобнаружил. Показанияпотерпевшего сами по себе не свидетельствуют о виновности Богатырева всовершении кражи.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
