Диссертация (1173593), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Наиболее важными среди формируемых подобным образомпоказателей выступали общий уровень преступности (количество совершаемыхпреступных деяний на 100 тыс. населения), коэффициент раскрываемости преступлений (соотношение раскрытых преступлений к общему числу зарегистрированных) и совокупное количество осуществленных арестов. Начиная с 1930 г. вы242См.: Vollmer A. Aims and Ideals of the Police // Journal of the American Institute of Criminal Law and Criminology.
– Vol. 13. – No. 2 (Aug. 1922). P. 254. URL: http://www.jstor.org/stable/1133493243Международная ассоциация полицейских руководителей (The International Association of Chiefs ofPolice) является старейшей и наиболее крупной в мире некоммерческой организацией, объединяющей более 16 000представителей полицейского руководства в 94 странах. На протяжении своей 120-летней истории Ассоциацияоказывала и продолжает оказывать существенное влияние на процесс преобразования полицейских систем США имногих других государств.120разившие добровольное согласие на участие в программе UCR локальные полицейские органы самостоятельно осуществляли сбор необходимых данных на подведомственной им территории, после чего передавали их в Федеральное бюрорасследований для дальнейшей обработки и составления общенациональной статистики244.В обозначенном выше виде система «Унифицированных отчетов» становится основным инструментом измерения уровня криминальной активности в различных областях и в целом на территории США.
Однако одновременно она получает и качественно иное предназначение. Согласно господствовавшему в первойполовине XX в. механистическому взгляду (как антиподу системного подхода) наприроду социальных проблем, существующий в том или ином штате или городеуровень преступности детерминировался преимущественно результатами работыправоохранительных структур.
Подобно тому, как система здравоохранения былапризвана «устранять» болезни, а образовательные учреждения – неграмотностьнаселения, полиция рассматривалась как «средство от преступности» – публичнаяорганизация, несущая исключительное бремя ответственности за положение дел вданной области. Распространенность подобного рода представлений в рассматриваемый исторический период имела своим следствием то обстоятельство, что в1930-х годах именно уровень преступности (рассчитываемый в соответствии сметодикой «Унифицированных отчетов») был провозглашен ключевым показателем эффективности работы полиции на территории Соединенных ШтатовАмерики.Помимо данных, предоставляемых в общенациональную систему криминальной статистики, на уровне отдельных департаментов оценке подлежали такжеопределенного рода тактические показатели, наиболее важными из которых признавались «время отклика» (время прибытия полицейского автомобиля на местопроисшествия) и «количество проездов» (патрульного полицейского автомобиляпо определенному участку улицы).
Более того, индивидуально оценивалась и дея244В начале 1930 г. добровольное согласие на участие в программе выразили около 400 американских городов. По состоянию на 2012 г. статистические данные в систему UCR предоставляют более 18 000 полицейскихорганизаций на различных уровнях территориального устройства США.121тельность каждого конкретного сотрудника, главным образом – количество осуществленных им арестов. Несмотря на то, что подобные показатели имели определенное значение, основным средством оценки результативности работы полицейских департаментов оставался уровень криминальной активности на подведомственной им территории, измеряемый в соответствии с методикой UCR245.Обозначив таким образом основные направления начавшегося в 1930-е годы процесса реформирования полицейской системы США, далее необходимоосуществить их оценку с точки зрения эффективности обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Прежде всего, стоит отметить, чтохотя конституционные принципы прямо не фигурировали в риторике ведущихидеологов «профессионализации» полиции, фактическая переориентация ее деятельности с обеспечения интересов местной власти на борьбу с преступностьюкосвенно отражала стремление к повышению уровня охраны и защиты индивидуальных прав и свобод граждан и объективно способствовала движению в данномнаправлении. Тем не менее, результаты проводимых преобразований имели весьма неоднозначный характер, поскольку некоторые из достижений в области противодействия криминальной активности характеризовались существенными «побочными эффектами», оказывавшими негативное влияние на уровень соблюденияконституционных предписаний самими стражами порядка.Так, например, масштабные мероприятия по повышению уровня профессиональной подготовки полицейских, модернизации их технического оснащения ивнедрению достижений криминалистической науки существенно расширили арсенал методов расследования преступлений, в значительной степени вытеснив антиконституционную практику применения пыток для получения признательныхпоказаний246 и оказав тем самым положительное влияние на уровень соблюденияиндивидуальных прав и свобод.
Однако, характеризуясь внушительными успехами в совершенствовании многих организационно-управленческих аспектов работы полиции, «профессиональная» модель середины XX в. по-прежнему оставляла245246См.: Kelling G. L., Moore M. H. Op. cit. P. 7.См.: Ibid.122без надлежащего регулирования и контроля поведение служителей закона во время повседневных контактов с населением.
Как и прежде, олицетворяя публичнуювласть на улицах американских городов, вооруженные стражи порядка были фактически предоставлены самим себе в выборе средств, интенсивности и поводовдля осуществления силового принуждения. При этом немаловажным представляется то обстоятельство, что как руководящий, так и рядовой состав полиции практически полностью комплектовался представителями белого населения, многие изкоторых были закоренелыми расистами (не признававшими установленного в1868 г. Четырнадцатой поправкой к федеральной Конституции США принципаравноправия всех лиц, родившихся или натурализованных на территории данногогосударства).Весьма противоречивую роль в дальнейшем развитии американской правоохранительной системы сыграла и установленная в 1930 г.
в качестве рекомендуемой система статистической оценки эффективности ее работы (UCR). С однойстороны, измерение уровня преступности, коэффициента раскрываемости и количества осуществленных арестов действительно позволяло полицейскому руководству осуществлять количественную оценку результативности работы своих подопечных (в том виде, в каком данная результативность понималась в рассматриваемый период). С другой стороны, подобные статистические показатели формировались исключительно внутри самих департаментов, вследствие чего быливесьма уязвимы для различного рода манипуляций.
Этим, в свою очередь, обусловливалось то обстоятельство, что многие стражи порядка предпочитали ориентироваться в большей степени на создание статистической видимости своей работы, чем на реальное предотвращение или раскрытие преступлений.Однако гораздо более серьезное значение с точки зрения обеспечения конституционных прав граждан имело то обстоятельство, что обозначенные вышепоказатели изначально имели репрессивно-ориентированную природу и формировали соответствующего рода профессиональную мотивацию служителей правопорядка. Как обоснованно отмечает известный американский исследователь Д.Бэйли, в ситуации, когда основой для служебного повышения, материального по-123ощрения, присвоения наград, и иного вознаграждения полицейских выступаютисключительно правопринудительные действия, в своей работе они вынужденыбалансировать между ощутимой необходимостью демонстрировать соответствующую активность с одной стороны и риском быть пойманными за нарушениеправовых ограничений – с другой247.
Иначе говоря, измеряя эффективность работы полиции преимущественно уровнем преступности, коэффициентом раскрываемости преступлений и количеством осуществленных арестов, система UCRнепосредственно побуждала стражей порядка в погоне за высокими показателями«срезать» уголовно-процессуальные «углы» и тем самым приносить конституционное право на надлежащую правовую процедуру в жертву полицейской статистике. В свою очередь, подобная практика не могла не оказать негативноговоздействия на уровень соблюдения и других закрепленных в федеральной Конституции прав и свобод.Далее следует отметить, что в рассматриваемый исторический период обозначенные выше детерминанты нарушения конституционно закрепленных прав исвобод со стороны служащих полиции по-прежнему значительно усугублялисьотсутствием эффективных механизмов привлечения виновных сотрудников к ответственности.
С одной стороны, повсеместно предпринимаемые на территорииСША меры по деполитизации полицейской системы действительно позволилиустранить абсолютный политический контроль и покровительство как один из основных источников противоправного поведения и безнаказанности стражей порядка. Однако обратным следствием подобных преобразований стало формирование в среде работников полиции чрезвычайно устойчивого стремления к организационно-управленческой независимости, вскоре трансформировавшегося внеприятие любых форм внешнего вмешательства в свою работу.
Как отмечаетС. Уокер, на протяжении многих последующих десятилетий полицейские руководители активно сопротивлялись действительным или предполагаемым вторжениям в свои прерогативы вне зависимости от того, осуществлялись ли они со сторо-247См.: Bailey D. H. Law Enforcement and the Rule of Law: Is There a Tradeoff? // Criminology & Public Policy.– Vol. 2. – No. 1 (2002). Pp. 136-137. URL: http://44-398-policeadmin.wiki.uml.edu/file/view/LE+and+Rule+of+Law.pdf124ны политиков, Верховного суда или гражданского общества248.
Как следствие, руководство полиции исключало возможность какого-либо внешнего (в первуюочередь гражданского) надзора за работой своих департаментов, предпочитая «невыносить сор из избы» и самостоятельно рассматривать случаи ненадлежащегоповедения подопечных. При этом в большинстве случаев применение подобногоподхода означало отсутствие надлежащей ответственности за совершенные правонарушения (включая и тяжкие преступления), что в значительной степени придавало фиктивный характер конституционно закрепленным правам и свободам.Исходя из вышесказанного, мы можем заключить, что провозглашая основной целью деятельности правоохранительных структур не что иное, как подавление криминальной активности, реформаторы 1930-х годов демонстрировали искреннее стремление к ограничению роста преступности, однако при этом не выражали особой заинтересованности в ограждении граждан от антиконституционных действий со стороны самих полицейских.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
