Диссертация (1173431), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Бодрийяр соизмеряет явление терроризма с глобальным символическимсобытием, символическим насилием, символическим вызовом и ударом по самойглобализации и наличному мировому порядку. Обостряя наличный порядок73вещей, определенную логику насилия и неуверенности, в своей крайности изапредельноймощитерроризмкаксаморазрушениеисамоубийство:«инспирировало то насилие, которое захлестнуло весь мир, а следовательно,инспирировало то террористическое воображаемое, которое без нашего ведомаживет в каждом из нас»1.
Философ размышляет о том, что сама мировая системаспособствует разгулу и развороту терроризма. Такие ее условия как внутренняянепрочность, централизация на глобальном уровне, единая сеть, усиленныйтехнологический эффект запустили вселенский катастрофический процесс.Категоричность террористического деяния предстает как невозможность обмена.Ж. Бодрийяр настаивает: «Терроризм – акт восстановления непокорнойединичности в самом сердце системы обобщенного обмена. Все сингулярности(племена, отдельные личности, культуры), которые заплатили смертью заустановление глобального оборота всего и вся, управляемого единственнойвластью, сегодня мстят за себя с помощью террористического разворота» 2.Философское разоблачение бессилия терроризма, согласно французскомумыслителю, состоит в том, что террор-идеологема присваивает как своерешающее оружие бессмыслицу и безразличие, лежащие в основе мировойсистемы, которая сама безразлична к собственным ценностям и тем самым«пожирает себя изнутри».
Жалкая попытка самоукоренения и самооправданиятерроризма – в том, что он: «… возрождает то, что в системе различий иобобщенного обмена не подлежит обмену. Различие и безразличие отличномежду собой обмениваются. Событием является то, что не имеет эквивалента.И террористический акт не имеет эквивалента в виде какой-то трансцендентнойистины»3. Иначе говоря, террористы не открывают метафизику истины, а борютсяс симулякрами, с виртуальностью, вместо того, чтобы возвратиться к реальности.Кроме того, самообман терроризма в том, что он приписывает себе уничтожениезападной культуры, в то время как она вымирает сама, доводит себя досамоубийства,доисповедованияпризрачныхценностей,Бодрийяр Ж.
Дух терроризма. Войны в заливе не было. М.: РИПОЛклассик, 2016.С. 96.Бодрийяр Ж. Дух терроризма. Войны в заливе не было. М.: РИПОЛклассик, 2016.С. 100.3Там же С. 148.12призрачной74идентичности, до саморазрушительного внутреннего насилия, до жизни внегационистском обществе.Разоблачая притязания террористов на моральную борьбу с гегемонистскимгосподством, со Злом, Ж. Бодрийяр доказывает, что терроризм над-идеологичен иимморален, он вездесущ как вирусы и реверсивен мировой системе и мировомупорядку.
Терроризм бросает символический вызов моральному, любой форме егоинтерпретации, перспективе Добра, выходит за пределы морального императивабезусловного уважения к человеческой жизни. Имморальность терроризма«инъектируется» имморальностью глобализма. Глобализация как процесс иидеология репродуцирует терроризм.Глобализация,понятаякакединомыслие,унификациясмыслов,информация, технологии, рынок, промискуитет всех ценностей, осуществляеттеррор-насилие над универсальным, понятым как универсальное мышление,права человека, разнообразие культур и свобод, демократия, которое гибнетвместе со всякой культурой, теряя свою сингулярность.
Здесь следует вспомнитьофилософскойоценкеглобализацииЗ.Баумана.Вкниге«Индивидуализированное общество» он пишет: «Концепция глобализации» быласоздана для того, чтобы заменить прежнюю концепцию «универсализации», когдастало ясно, что установление глобальных связей и сетей не имеет ничего общего спреднамеренностью и контролируемостью. Понятие глобализации описываетпроцессы,представляющиесясамопроизвольными,стихийнымиибеспорядочными, процессы, происходящие помимо людей, сидящих за пультомуправления, занимающихся планированием и тем более принимающих на себяответственность за конечные результаты.
Без большого преувеличения можносказать,что это понятиеотражаетбеспорядочный характер процессов,происходящих на уровне, оторванном от той «в основном скоординированной»территории, которая управляется законной «высшей властью», то есть отсуверенных государств»1.1Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005.С.43.75Французский философ дает разъяснения особенностей насилия глобальногов оптике перехода универсального к глобальному, уничтожения универсального иуниверсализма как принципа традиционного мирового порядка.
Универсальноепредстает как Идея или идеальная цель, как культура трансцендентности,субъекта и концепта, реального и репрезентации. Референтами универсальногобыли мир, тело, память. Историческое и революционное насилие представлялиськак диалектическое напряжение и критическое движение. Насилие глобальногокак пространство имманентности, экрана, сетей и цифр – иное. В глобальномИдея исчезает и тогда: «Человеческое становится единственной точкой отсчета, ичеловечество, имманентное самому себе, занимает пустующее место Бога –отныне человеческое царит безраздельно, но оно больше не имеет конечногосмысла. Не имея больше врагов, оно вырабатывает их изнутри, выделяя из себявсевозможные нечеловеческие метастазы»1.
За этим стоит насилие глобального имировойсистемы,котораяпреследуетлюбуюформунегативностиисингулярности. Насилие глобального и террор-насилие однопорядковы поприроде их вирулентности, ядовитости, что влечет заражение, разрушаетчеловеческий и культурный иммунитет и способность сопротивляться.Из логики умозаключений Ж. Бодрийяра следует, что современная доктринатерроризма органично вписывается в существующий мировой порядок и систему,которая несет в себе внутреннюю катастрофу, что-то самоубийственное.Изначально будучи внешней силой для западной доминирующей в мире системы– как глобальной, с плодами западного прогресса, его технического совершенства,терроризм стал имманентной силой насилия.
Моральная проблема оправданиянасилия, в том числе политического, остается неразрешимой, а сама мироваяситуация становится более террористической. При этом терроризм остаетсяобщепланетарным явлением, его существование сопряжено с существованиемсамой цивилизации и безвременно.Среди оригинальных размышлений относительно социально-политическихи философских аспектов феномена терроризма – работы левого философа1Бодрийяр Ж.
Дух терроризма. Войны в заливе не было. М.: РИПОЛклассик,2016.С. 156.76С. Жижека1. В корне его размышлений – сравнительный анализ терроризма инасилия. В психоаналитическом духе С. Жижек разграничивает также понятиянасилия и агрессии. Насилие, агрессия, борьба – составляющие жизни. Отказ отних невозможен. Однако, возможна их дифференциация по отношению к двумбазовым инстинктам – влечения к жизни и влечения к смерти.
«Влечение ксмерти»предстаетудовлетворением,какнепреодолимаясвязаннаяспропастьобъективноймеждуэкзистенциейжеланиемчеловекаииссимволическим измерением общества. С. Жижек пишет: «Влечение к смерти» –это не столько биологический факт, сколько указание на то, что психическийаппарат человека подчинен слепому автоматизму колебаний между стремлениемк удовольствию и самосохранением, взаимодействию между человеком исредой»2. Нарушение «меры» «влечения к смерти» чревато разрушительнымипоследствиями. Чтобы человек сохранял свое нормальное «здоровье», заботилсяо его функционировании – необходимо разрешить дихотомию «человекобщество». Для этого нужно структурировать должным образом релевантныйсимволический порядок на макроуровне общества.Агрессия приравнивается к силе жизни, а насилие – к силе смерти.
Насилиепредстает как избыток агрессивности, что нарушает нормальное течение вещей,желая все большего и большего. Философ различает два вида насилия –объективное и субъективное. Объективное насилие удостоверяется присутствиемнеравенства и несправедливости в господствующем порядке. Субъективноенасилие направлено против чрезмерного давления, угнетения и эксплуатации.Дляпониманияидеологиитерроризмаважнымпредставляютсяразмышления С. Жижека об идеологии вообще. Идеология рассматривается имкак некая идеальная система, заполняющая в сознании дыру реального.Идеология ничего не говорит о мире, о его устройстве.
Идеология заполняетсобой пустоту мира, его иное, его отсутствующее. Задача идеологии – говорить опустоте, не говоря о ней, но указывая на нее.12Жижек С. О насилии. М.: Издательство «Европа», 2010. 184 с.Жижек С. Интерпассивность. Желание: влечение. Мультикультурализм. СПб: Алетейя, 2005. 156 с.77Линией размышления С. Жижека о терроризме является его сопоставлениесрелигиознымфундаментализмом.Ихтождествонеоправданноинесоответствует современным реалиям 1.
Важно понимать, что в современноймировойситуации,фундаментализмвситуацииостаетсяосновнойсоциокультурногомодельюкризисасохраненияисламскийидентичностимусульман. Эта модель противостоит западному глобализму, западному порядку,западной системе ценностей. Эта модель рассматривается как стратегиявыживанияисамообороныисламского общества.Этимчастокакбы«оправдывается» политический радикализм и экстремизм, укорененные вфундаментализм. 2Скорее терроризм сопоставим с псевдо-фундаментализмом, заявляетсловенский философ.
В призме таких пороков, грехов, социальных поведенческихпаттернов как зависть и рессентимент различаются фундаменталисты и эрзацфундаменталисты. Подлинность, достоверность фундаменталистов в безразличиик зависти и рессентименту, к образу жизни неверующих, пишет философ: «Еслисегодняшние так называемые фундаменталисты действительно верят, что онинашли свой путь к Истине, почему они должны видеть угрозу со стороныневерующих, почему они должны завидовать им? Если буддист встретитзападного гедониста, вряд ли он станет осуждать его. Он только доброжелательнозаметит, что стремление гедониста к счастью саморазрушительно.
В отличие отнастоящихфундаменталистовтеррористы-псевдофундаменталистыглубокоозабочены, заинтригованы и зачарованы греховной жизнью неверующих.Чувствуется, что в борьбе с греховным другим они борются со своимисобственными соблазнами. Именно поэтому так называемые христианские илимусульманские фундаменталисты позорят подлинный фундаментализм»3.В идеологии терроризма – требование справедливости как равенства.Справедливость как равенство покоится на зависти, размышляет философ.Жижек С.