Диссертация (1173352), страница 69
Текст из файла (страница 69)
Так, выдающийся русский адвокат Ф. Н.Плевакосвоейпрактическойдеятельностьюдоказывал,чтоправосудиесправедливо, если судебный деятель исполняет свой долг на основе закона инравственных принципов, в частности, проявляя милосердие к виновному.Например,вделезащитысвященника,совершившегопреступленияираскаявшегося, Ф.
Н. Плевако в суде был немногословен: «Господа присяжныезаседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все этипреступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить?Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, которыйтридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас:отпустите ли вы его грехи»641. Это была вся его защитительная речь. Вердиктомприсяжных священник был оправдан. При безусловном наличии составапреступления, причем умышленного, суд выносит оправдательный приговор, новряд ли кто усомнится в справедливости такого решения, основанного намилости, сострадании и всепрощении.В истории отечественного правосудия отмечен знаменательный фактмилосердия со стороны участника процесса Л.
Н. Толстого. Великий писательвпервые и единственный раз в жизни (1866 г.) выступил защитником в военнополевом суде, где обвинялся в оскорблении офицера рядовой солдат ВасилийШабунин, а наказание предусматривало смертную казнь. Л. Н. Толстой просилстрого не карать солдата, причем его речь была не только юридическиубедительна, но и весьма эмоциональна (Лев Николаевич плакал). В данномслучае суд, в отличие от защитника, не проявил милосердия, солдат былрасстрелян. Через почти полвека великий писатель напишет: «Случай этот имелна всю мою жизнь гораздо более влияния, чем все кажущиеся более важными640Неизданный Достоевский: Записные книжки и тетради 1860–1881 гг.
/ АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького; Ред. И.С. Зильберштейн и Л.М. Розенблюм. М., 1971. С. 143.641Плевако Ф. Н. Речи: В 2-х т. М., 1909. Т. 2. С. 354.315события жизни: потеря или поправление состояния, успехи или неуспехи влитературе, даже потеря близких людей»642.Правосудие будет, несомненно, справедливым, если за милостью исостраданием последует искреннее покаяние (раскаяние) виновного (греч.μετάνοια – метанойя – покаяние, перемена ума, мыслей). Практика покаянияприсутствует во всех религиях, поскольку покаяние ведет к духовному росту,спасению души через сожаление о неправедном поступке, признание собственнойвиновности и просьбу о прощении за сотворенное зло.Милость и сострадание в правосудии подразумевается также относительнопотерпевшего, свидетеля или иных лиц, волей-неволей оказавшихся в эпицентрекриминальной драмы. И, прежде всего, потерпевшего.
Когда мы сострадаем лицу,совершившему преступление, пусть даже по неосторожности, мы должныосознавать, что не в меньшем сострадании нуждается потерпевший отпреступного деяния, поскольку, в отличие от виновного, он законопослушныйсубъект, но вынужден испытывать физические или моральные страдания.Нередко такие страдания невозможно восполнить правовыми средствамиреагирования на преступление: не вернуть человеку убиенных дочь, сестру, жену,мужа. Когда в подобных случаях преступнику назначается длительный сроклишения свободы или даже пожизненный, неубедительно звучат нередкоупотребляемые:«восторжествовалоправосудие»или«восторжествоваласправедливость».О каком торжестве правосудия или справедливости говорится, когда врезультате государственного (правового) повеления при совершении любойтяжести преступления незаконопослушный человек остается жить, хотя и созначительными ограничениями, но с надеждой о свободе, а законопослушногочеловека уже не воскресить, как и не избавить от страданий его родных иблизких?Здесь речь не об обязательности применения возмездия в виде смертнойказни к преступнику в соответствии с Lex talionis, речь о другом – люди с обеих642Толстой Л.Н.
Полн. собр. соч.: В 90 т. Репринт. воспроизв. изд. 1928-1958. М., 1992. Т. 2. С. 71.316сторон волею судеб оказались в положении тяжелейшего испытания, и во многомрезультат этих испытаний зависит от того, какой путь преодоления испытанийони изберут: душегуб может искренне раскаяться и остаток жизни посвятитьоказанию помощи потерпевшему, а потерпевший может либо простить грехвиновному, либо озлобиться.У каждой из сторон есть выбор, а у правосудия, общества, каждого человекатакже есть свои системы координат – где, к каком месте поставить запятую впредписании «казнить нельзя помиловать».Рассматривая идею милосердия, всепрощения и сострадания преступникугрешнику в философии русского правосудия, необходимо понимать соборность иметафизическую глубину русской души, как две ее составляющие.
По словам Н.А. Бердяева, «Человечность все же остается одной из характерных русских черт,она относится к русской идее на вершинах ее проявления. Лучшие русские люди вверхнем культурном слое и в народе не выносят смертной казни и жестокихнаказаний, жалеют преступника. У них нет западного культа холоднойсправедливости. Человек для них выше принципа собственности, и этоопределяет русскую социальную мораль. Жалость к падшим, к униженным иоскорбленным, сострадательность – очень русские черты»643.В восприятии русского народа преступник (арестант, узник, каторжанин)прежде всего человек, раб Божий, а не отвлеченная абстрактная величина. Когдапо улице русских городов и селений ведут арестантов «обыватели подходят карестантам, подают им копеечки, калачи или бублики, и слова бедненькие,несчастненькие сопровождают их по всему пути»644.В сострадательном отношении к преступнику-грешнику есть историческоеобъяснение: народ сострадал своим родным, близким, которых в ордынскиевремена угоняли навсегда баскаки; в более поздние века односельчанам, которыхпо велению помещика уводили в солдаты или ссылали в Сибирь, – каждый ихсочувствующих осознавал, что и ему может быть уготовлена такая же участь.643Бердяев Н.
А. Русская идея // Мыслители русского зарубежья. СПб, 1992. С. 113Шульц О. Русский Христос. URL:http://philolog.petrsu.ru/filolog/konf/1998/02-schulz.htm644317Было в народе также понимание несовершенства человеческого правосудия,осудившего на смерть Христа, как и того, что неизвестно, где больше тех,которые угодны Богу и тех, которые спасутся – среди узников или средисвободных.
Как известно, по Евангелию, первым из рода человеческого в Райвошел преступник, разбойник, приговоренный к смерти.К сожалению, с глобализацией и унификацией социально-правовыхотношений в мире в последние десятилетия проблема сочувствия и сострадания,милосердия и прощения реже стала попадать в поле зрения философскогорассмотрения; прослеживается тенденция сузить представление о ней как опроблемеэтико-психологическогохарактера.Междутем,этопроблемафилософско-правовой сферы исследования, требующего глубокого историкофилософского обоснования. Только на основе коренных культурно-исторических,нравственно-религиозных и философско-правовых идей, сформировавшихся впериод IX – XIX веков, возможно развитие Отечества как правового государстваи духовно здорового общества.4.7.Демократические идеи правосудияПолтора столетия отечественные и зарубежные историки, философы,юристы на страницах научной периодики, монографий и диссертаций ведутдискуссии по вопросам, связанным с феноменом реформирования русскогоправосудия в 1864 году, и вряд ли в обозримом будущем полемика прекратится.Самобытные и смыслообразующие идеи реформирования института судебнойвласти, среди которых также идеи демократического правосудия, актуальны исовременны для ныне действующего российского правосудия, необходимы дляисследования его эволюционных и онтологических проблем.Демократические идеи русского правосудия в XIX веке имеют особуюфилософскую сущность и историко-правовое предназначение.
Впервые вистории, по факту всего за три года, в огромной, бюрократической и318неповоротливойИмпериисоздаетсяфилософско-правовойкаркасновогорусского правосудия!Идеи демократического правосудия в России возникли не в XIX веке,исторический путь поиска их смыслообразующих начал исчисляется веками. И.А. Ильин прав, утверждая, что «возраст русской идеи есть возраст самойРоссии»645. А русский публицист И. В. Гессен отразил реакцию общества:«…реформа отнюдь не являлась чем-то неожиданным, она, так сказать, никого неошеломила»646. Верно, потому что к ней были готовы и ее ждали.Обновленное правосудие вошло органично в российскую действительностьне столько из-за общественно-политических потребностей, сколько вследствиедуховного запроса на подлинно демократическое правосудие, идеи которого ксередине XIX века «созрели» окончательно.
Реформаторы наполнили ими проектреформирования, и, сделав правовую «огранку», предложили обществу.Это была коллективная программа, в которую привносили идеи в своевремя Императоры-предшественники. Так, понимая неизбежность либеральныхреформ, Екатерина II, подготавливая к трону внука Александра, разъясняла ему«Декларацию прав человека и гражданина». При самом Александре I умереннолиберальную идею правосудия формировал М.
М. Сперанский. По-своему виделибудущее русского правосудия декабристы. Но наиболее ярко проявиласьнепримиримость взглядов на сущность реформы представителей так называемыхлиберальной (западнической) и консервативной (славянофильской) «партий». Темне менее, реформаторами принимались во внимание все идейные направления.Заслуга «отцов-реформаторов» в том, что они присовокупили к имеющимсяприемлемым наработкам собственные идеи реформирования, учитывающиесовременные реалии. Несомненно, важно было использовать либеральные идеиправосудия западных мыслителей – к чести реформаторов, уместно использованыидеи Иеремии Бентама, Чезаре Беккариа, Карла Миттермайера и других.645Ильин И. А. О русской идее // Русская идея: [Сборник / Сост.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
