Диссертация (1173352), страница 62
Текст из файла (страница 62)
Я. Фойницкий(1847-1913), в первой половине XVIII в. каторга была у нас не только и даже нестолько уголовным наказанием, сколько местом нужного правительствупринудительного труда573.Впервые использование заключенных ("тюремных сидельцев") на работах впользу казны предусмотрено Соборным уложением Алексея Михайловича (1649г.),затемзаконодательнозакрепленоВоинскимиМорскимуставами,соответственно в 1715 и 1720 годах. Каторга назначалась только по судебномурешению: вечная – за преступления особой тяжести и рецидив.
На вечнуюкаторгу направляли также жен и детей, но без привлечения их к каторжнымработам. За менее тяжкие преступления назначалась также срочная каторга (от 10до 20 лет). К середине XVIII века каторга становится высшей мерой наказания затяжкие уголовные и политические преступления, а по Указу Екатерины Великойот 8 января 1765 года помещикам разрешается направлять на каторжные работыза «предерзностное состояние» своих крепостных крестьян на срок пособственному усмотрению.
На каторгу, по преимуществу, со второй половиныXVIII века стали направлять в Сибирь.В XIX веке по-особому зазвучала тема русской каторги, и связано это было,прежде всего, с процессом над декабристами. Уже осенью 1826 года на сибирские571Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. 1649-1825 гг. / Под ред. М. М. Сперанского.СПб, 1830.Т. 4. (1700-1712). № 1732.572Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода Империи (XVIII и XIX ст.). СПб, 1909. С. 423.573Фойницкий И. Я.
Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000. С. 269.282заводы и рудники прибыли осужденные дворяне Е. П. Оболенский, С. Г.Волконский, С. П. Трубецкой, А. И. Якубович, А. 3. Муравьев, В. Л. Давыдов. В.Н. Соловьев, А. Е. Мозалевский, И. И. Сухинов и др. На Нерчинской каторге ихпоместили в тюрьму – «темную, грязную и вонючую каморку, на съедение всехвидов насекомых».574 Работали «государственные преступники» в подземныхшахтах … и каждый должен был выработать не менее 3 пудов руды и перенестиее на носилках к месту подъема. Тяжелый труд при скудном питании сказывалсяна здоровье декабристов575.Положение каторжан несколько облегчилось с приездом жен декабристов,особенно М. Н. Волконской, Е. И.
Трубецкой, Е. П. Нарышкиной, П. Е.Анненковой, которые стали использовать связи со знатной столичной родней идобиваться смягчения условий узникам. Например, с 1831 года разрешалосьсемейным каторжанам жить неподалеку от острога в собственных отдельныхдомах. После вынесенного декабристам приговора Император Николай Iпредоставил возможность женам осужденных развестись с мужьями, однако,почти никто из них этого не сделал; они были лишены дворянства и, отказавшисьот красоты и роскоши аристократической жизни, ушли к своим мужьям в Сибирь,на каторгу, в согласии с православной идеей жертвенности.На каторге в Сибири побывали в разные периоды XIX века и другиезнаменитые заключенные – Ф. Н.
Львов, М. В. Петрашевский, М. Л. Михайлов, Н.Г. Чернышевский, участники двух польских восстаний, народники. Отдельнойстрокой вписана в историю русской каторги судьба писателя-мыслителя Ф. М.Достоевского. Он провел четыре мучительных года (1850-1854) на каторжныхработах, заменивших ему смертную казнь за участие в кружке «петрашевцев».Эти годы стали для него периодом духовного перерождения и становления какфилософа, объяснявшего собственные выстраданные идеи посредством героевсвоих литературных творений, причем, некоторых из них (Дмитрий Карамазов,Родион Раскольников) отправив на каторгу за страданием и искуплением вины.574Вавилов С.
И. Воспоминания Бестужевых. М., 1951. С. 310.Волконская М. Н. Записки княгини Марии Николаевны Волконской / Memoires de La Princesse Marie Wolkonsky.СПб, 1904. С. 144.575283При всей ужасающей жестокости как вида уголовного наказания каторгаимела и оборотную сторону – она способствовала более глубокому пониманиюдуховного мира человека и социальной среды, раскрывала «спящие» возможностиличности.
Вряд ли смог бы, например, Ф. М. Достоевский так проникновеннонарисовать образы героев своих произведений, если бы реально не испытал вневоле сам те душевные муки, которые мы находим в словах и мыслях его героев.Идея страдания становится важнейшей в его философии. «Помню, что вовсе это время, – писал впоследствии о каторге Ф. М. Достоевский, – несмотря насотни товарищей, я был в страшном уединении, и я полюбил наконец этоуединение. Одинокий душевно, я пересматривал всю прошлую жизнь мою,перебирал все до последних мелочей, вдумывался в мое прошедшее, судил себяодин неумолимо и строго и даже в иной час благословлял судьбу за то, что онапослала мне это уединение, без которого не состоялись бы ни этот суд над собой,ни этот строгий пересмотр прежней жизни. И какими надеждами забилось тогдамое сердце! Я думал, я решил, я клялся себе, что уже не будет в моей будущейжизни ни тех ошибок, ни тех падений, которые были прежде.
Я начертал себепрограмму всего будущего и положил твердо следовать ей»576.Каторга в России воплощала идею справедливого наказания за тяжкиепреступления – кару и возмездие за грехопадение. Однако, нравственнаяпротиворечивость наказания каторгой состоит в том, что, имея цель восстановитьсправедливость, каторга сама по себе зло, преступление против личности, а какуголовное наказание несоразмерно зачастую преступному деянию и егопоследствиям. Но феномен каторги и в том, что приговоренные к каторжнымработам лица привносили в глухие уголки русской Сибири духовные ценности,укоренявшиеся и распространявшиеся впоследствии, благотворно влияя наместную культуру.Если на Сенатской площади декабристы были «страшно далеки от народа»,то в сибирской неволе они реально стали познавать культуру своего народа, егомировоззрение, нужны и возможности.
Многие бывшие дворяне (например,576Достоевский Ф. М. Записки из мертвого дома. URL: http://libclub.com/D/DostoevskiiFM/DostoevskiiFM-55-59.htm284Кюхельбекер, Фаленберг, Раевский и др.) женились даже на крестьянках иказачках. Их захватила идея культурного подъема сибирского населения; этимони определили цель своей жизни и патриотический долг, о чем выразительнонаписал декабрист М. С.
Лунин: «Настоящее житейское поприще наше началосьсо вступлением нашим в Сибирь, где мы призваны словом и примером служитьделу, которому себя посвятили»577.Цвет русской каторжной интеллигенции в Восточной Сибири (Чита)объединился в «Каторжную Академию», где образованнейшие люди продолжалиразвивать науки и распространять их на сибирских пространствах. Например,многочисленной была историческая школа – Н. А. Бестужев, Н.
М. Муравьев, П.А.Муханов,М.М.Спиридовидр.;историюрусскойлитературыпропагандировал А. И. Одоевский; о своей «кругосветке» под началом Ф. Ф.Беллингсгаузена рассказывал К. П. Торсон; анатомию, физиологию, химию ифизику преподавал Ф. Б. Вольф, а высшую математику – П. С. БобрищевПушкин. Узники каторжных казематов также живо и глубоко обсуждалисоциально-политические и философские вопросы, занимались историей Сибири(М. С.
Лунин, М. А. Бестужев), давали уроки грамотности и оказывали лечебнуюпомощь местному населению.Каторжане всегда побуждали у русского человека сострадание имилосердие, поскольку правосудие и наказание он понимал по-своему, похристиански. Для православного мировоззрения важно не столько наказатьпреступника, сколько привести его к покаянию и искуплению вины. С принятиемхристианской этики на Руси преступление в народе рассматривалось как грех,несчастье, поэтому преступников (узников) называли чаще грешниками,несчастными и жалели их.
Как завещал святейший Иоанн Златоуст, милосердие втом, что милует не праведных, а согрешивших; ему вторил наш гений А. С.Пушкин: «милость к падшим призывал».Поступая последовательно жестко в наказании преступников каторгой,государство в то же время, руководствуясь православными ценностями, уже в577Лунин М. С. Письма из Сибири / Изд. подгот. И. А. Желвакова, Н. Я. Эйдельман. М., 1987. С. 6.285XIX веке поставило цель не только покарать виновного, но и исправить его.Ярким свидетельством тому служит описание каторжной темы русскимжурналистом и публицистом В.
М. Дорошевичем (1865-1922), который посещалкаторгу на Сахалине. Каторжанин отбывал наказание в тяжелейших условиях, ноесли к нему добиралась через всю страну жена, проявляя таким образом любовь иверность, то заключенному оказывалась милость со стороны властей. Егорасковывали, расконвоировали, освобождали от каторжных работ на три года,наделяли участком земли, чтобы он поставил избу и мог жить своим хозяйством.Логика была такова: если существует в этом человеке что-то, за что его можно таклюбить, то, значит, есть надежда и на его исправление. Даже в самом страшномпреступнике не переставали видеть брата во Христе и относились к нему схристианской любовью и мудростью578.Традиционно на Руси люди сердобольно относились к узникам, понимая,что никто из них не застрахован от каторги – «от тюрьмы и от сумы не зарекайся»было всем известно. Прихожане в церковные праздники арестантам приносилиеду, а следовавших «под кандальный звон» в Сибирь во всех селениях снабжалина дорогу едой, молясь за спасение грешных душ.Особого внимания заслуживает нравственная позиция доктора Гааза.Федор Петрович Гааз (1780-1853), известный московский врач и филантроп, своюжизнь посвятил помощи заключенным, делая все возможное для облегчения ихучасти.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
