Диссертация (1173344), страница 50
Текст из файла (страница 50)
В мифологии зверь –предок и второе «Я» человека, что восходит к архаичному слоютотемистических мифов о родстве людей с объектами природы.Выражение соотносится с зооморфным кодом культуры, то естьсовокупностью обусловленных культурой стереотипных представлений освойствах, характеристиках или особенностях поведения животных, которыйвыступают как источник осмысления человеком мира.В современном обиходно-бытовом сознании образ словосочетания,вероятно, связан с представлениями, основанными на наблюдении заповедением и повадками издавна привычного для традиционной культурыживотного – собаки, которая изначально жила на улице, сидела на цепи,охраняя дом хозяев.
В древнейших представлениях собака выступает каксимволическое соответствие волку, являясь воплощением образа зверя,наделяетсясимволикой:различныминарядусодемоническимизлобностью,функциямиидвойственнойагрессивностью,способностьюнаброситься на человека для собаки характерны также преданность ипокорность.Словосочетание через компонент «цепь» соотносится также сартефактивно-вещным кодом культуры, то есть совокупностью имен,обозначающих созданные человеком предметы материального мира, ихсвойства, характеристики и выступающих в функции знаков «языка»культуры. В данном случае цепь символически связывается с несвободой,рабством или усмирением.
Кроме того, цепь ассоциируется также с279символическойрольюкузнецакакизготовителямногихпервыхинструментов (меча, плуга), с помощью которых можно осваивать мир ивоздействовать на природу, и выступает как орудие обуздания враждебныхчеловеку сил природы и хаоса.Все эти представления проявляются в целостном восприятии образавыражения, содержащего зооморфную метафору, в которой человекуподобляется собаке [Телия, 2010, с. 297]. Отсюда мы видим, чтоэкспликация «собака на цепи» как ключевого слова второй части паремииможет восприниматься как специфичное для русского языка и выполняетроль эталона, то есть меры поведения человека.Таким образом, русская паремия «Свекровь на печи, что собака нацепи» указывает как на положительные качества свекрови – 'охранительницаблагополучия в доме и семье', так и на отрицательные – 'злость,агрессивность, жестокость'.Итак, этнолингвистический анализ пословиц«Einst schuf Gott eineSchwiegermutter aus Zucken; die wurde aber noch bitterer als wie gewöhnliche»и «Свекровь на печи, что собака на цепи» показал: свекровь в немецкой ирусской фразеологических картинах мирах представлена злой, жестокой,властной женщиной.
Специфичным является то, что в русской паремии дляноминации благополучия в доме и семье употребляется метафоризированнаялексема «печь», а для номинации поведение человека – «собака на цепи».В русских пословицах, содержащих ключевую лексему «свекровь»,отражена разнообразная характеристика отношений между свекровью иневесткой. Это: «Блудливая свекровь и невестке не верит», «Редкая свекровьпохвалит невестку», «Кукушка соловушку журит». Отметим, что в основепаремии «Блудливая свекровь и невестке не верит» лежит собственночеловеческая форма осознания мира.
Поэтому обратимся к семантикелексемы, раскрывающей образ свекрови, – «блудливая».Прилагательное «блудливая» образовано от существительного «блуд».Этимологическая характеристика данной лексемы была проанализирована280выше. Д.Н. Ушаков определил слово «блудливый» как 'распутный,похотливый', 'шаловливый, проказный, вороватый' [Ушаков, 1996, т. 1, с.157].Вофразеологическойкартинерусскогоязыкаблудотражаетпредставления об утрате направления в движении к определенной цели врезультате ослепления, наваждения или отчаяния под воздействием злойсилы извне.
Как следствие, утрата верного направления побуждает кнеобдуманным действиям, ошибкам как нравственного (блуд), так исоциального характера (проститутка).Проституция по религиозным мотивам, к примеру в честь богиньплодородия и жизненной силы, была широко распространена на Востоке ивыражалась в предложении себя божеству, то есть заменяющему его жрецуили посетителю – чужаку. Об этом свидетельствует значение еврейскогослова «кедеги» – 'посвященный' и греческого «иеродул» – 'священный раб'.Закон Моисея запретил обычай сакральной проституции: «Не должно бытьблудницы из дочерей Израилевых, и не должно быть блудника из сыновИзраилевых. Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господа, Богатвоего, ни по какому обету; ибо то и другое есть мерзость пред Господом,Богом твоим» [Втор.
23:17 – 18]. Однако в Послании Иакова спрашивается:«Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только? Подобнои Раав блудница не делами ли оправдалась, приняв соглядатаев и отпустив ихдругим путем?» [Иак. 2:24 – 25]. Речь идет о блуднице Раав, прятавшей вИерихоне посланных вперед соглядатаев (разведчиков) Иисуса Навина и темсамымсодействовавшейзахвату города.Отвращениеквнебрачнойсексуальности перевесило, что прежде всего видно из Откровения ИоаннаБогослова,когдаречьзаходито«великойблудницевавилонской[Бидерманн, 1996, с.
27 – 28].Следовательно,слово«блудливая»соотноситсясрелигиозно-нравственным кодом культуры, то есть с совокупностью нравственных281установок и представлений, в котором блуд выступает как нечто позорящее ипредосудительное, что дает основание негативной оценки свекрови.В целом пословица «Блудливая свекровь и невестке не верит»отображает стереотипное представление о недоверии свекрови своейневестке в соблюдении нравственных, брачных, религиозных и социокультурных установок.Основу создания образа свекрови в паремии «Редкая свекровь похвалитневестку» составляют эпитизированное словосочетание «редкая свекровь» илексема «похвалит». Проследим процесс развития слов «редкая» и«похвалит» с момента возникновения и до настоящего времени в рамкахэтнолингвистического подхода.Этимологическипроанализируемлексему«редкий».Сравните:украинский – «рiдкий», белорусский – «рэдкi», болгарский – «рядък»,сербохорватский – «rijèdak», словенский – «redek», чешский – «řidký»,словацкий – «riedky», польский – «rzadki», древнерусский – «РѢДЪКЪ» – 'неплотный', 'не всякий', 'некоторый'.
Родственна латышскому – «rēds(: rēns) –'разреженный', 'неплотный', 'редкий', литовский «rētas» – 'редкий', латинский«rēte» – 'невод, сеть', греческий «έρήμϛ» – '(о животных) одиноко (не стаями)живущий', 'пустынный, безлюдный', 'покинутый', древнеиндийский «ṛtē» –'(предлог и послеслог) без, кроме, за исключением' [Черных, 1993, т.
2, с.106]. Слово «редкий» определяется Д.Н. Ушаковым как 'состоящий из далекодруг от друга расположенных единиц или частиц, не частый, не густой', 'нечасто или мало встречающийся, не обычный', 'исключительный, выдающийсяпо каким-нибудь качествам', а В.В. Колесов указывает на положительныекачества, осознаваемые как ценностно-значимые [Колесов, 2015, т. 2, с. 175;Ушаков, 1996, т. 3, с. 1317]. Из этого следует, что употребляя лексему«редкая» со значением 'не часто или мало встречающаяся' в сочетании сословом «свекровь», подразумевают 'мать мужа, строго относящаяся кневестке'.282Итак,русскаяпаремия«Редкаясвекровьпохвалитневестку»иллюстрирует проявление строгого отношения свекрови к невестке.Врамкахценностнойпарадигмырусскогонародасложилисьпредставления об отношениях свекрови и невестки как отражениепротивопоставления, соотносящегося с признаками «свой – чужой».
Приэтом проявление чужести у древних славян воспринималось как отклонениеот общепринятых норм поведения, которое угрожало благополучию в семьеи требовало немедленного исправления. Чужой – всегда неблагоприятный,враждебный человеку [Славянская мифология, 2011, с. 426].Таким образом, свекровь эксплицирует свое отношение к невестке,руководствуяськакстереотипнымипредставлениями,такисформированными на основе непосредственного опыта.
Положительнаяоценка образа свекрови появляется в единичных случаях, что можнорассматривать как нарушение устоявшейся связи «свекровь – невестка».Пословица«Кукушкасоловушкужурит»демонстрируетметафорическое выражение отношений между свекровью и невесткой.Образы паремии «кукушка» и «соловушка» соотносятся с зооморфнымкодом культуры, то есть с совокупностью обусловленных культуройстереотипных представлений о свойствах, характеристиках или особенностяхповедения животных (птиц), которые выступают как источник осмыслениячеловекоммира.Всвязисэтимпредставляетсяцелесообразнымостановиться на этнолингвистическом комментарии лексем «кукушка»,«соловушка», «журит» с целью определения специфики семантическогонаполнения.Образ кукушки, как было отмечено выше, в представлении восточныхславян олицетворяет женское начало и выступает как символ горя.Лексема «соловушка» от «соловей» восходит к праславянской основе«*solvijь>solvъ» – 'желтовато-серый' и употреблялась в славянских языках:украинский – «соловiй», белорусский – «соловейка», древнерусский –«соловии», болгарский – «слáвей», сербохорватский – «слáвŷj», словенский –283«slávәc», чешский – «slavík», словацкий – «slávik», польский – «słowik»,верхнелужицкий – «syłobik», нижнелужицкий – «syłojik», полабский «salǘöj»– 'соловей' [Фасмер, 2007, т.
3, с. 711]. П.Я Черных в «Историкоэтимологическом словаре современного русского языка» объясняет, чтопервоначально соловьями у славян назывались дрозды. Происхождениелексемы «соловей» он связывает с индоевропейской основой «*sel- (:sol-)» –'прыгать'. Сравните: латинский «saliō» – 'прыгаю', «saltō» – 'танцую'.Известно, что дрозды передвигаются по земле прыжками с характернымприсяданием [Черных, 1993, т. 2, с. 187].Подчеркнем современные значения слова «соловей» – 'певчая птица изсемействадроздовых,ссерымоперением,стройногосложения,отличающаяся необыкновенно красивым пением', 'переносное о человеке счистым красивым, преимущественно высоким голосом, славящемся своимискусством пения' [Ушаков, 1996, т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
