Диссертация (1173198), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Ученый267Ibid. S. 47.Warburg А. Ibid. S. 50.269Следует заметить, что Варбург так и не стал лично свидетелем этого ритуала. В тексте онруководствуется существующими описаниями и фотографиями.270Warburg А. Ibid. S. 53.268133обращается в глубь веков, на две тысячи лет назад, когда в эпицентресовременной европейской цивилизации — Древней Греции — были в ходукультурные особенности, не уступавшие индейским по своей интенсивности идаже жестокости, поэтому индейские ритуалы не должны рассматриватьсялегковерно и поверхностно, как пережиток самобытной дикости.
В частности,образ змеи представляется одним из универсальных культурных символов,«бессмертнымявлением»европейскойцивилизации,оченьсложныминасыщенным смыслами символом с ярко выраженной амбивалентностью, т.е.представляющей взаимоисключающие значения.Собственно,тутВарбургипереходитканализувизуальногосимволического образа, причем этот образ в рамках конвенциональнойхудожественной практики не преследует эстетические цели — напротив, егохудожественная,второстепенна,эстетическаяегоценностьобраз-символдажереализуетневторична,мифотворческийавообщепотенциал,соединяет разум и магию. Змея понимается не просто как символ, но и какабстрактная динамограмма энергии, передаваемая различными носителями:предметами, человеческими фигурами, силами природы271.
Варбург не случайнообнаруживает интуиции своей теории символа, питаемого мифологическимикорнями и выраженного в визуальной — как наиболее древней — форме передачиинформации. Варбург обнаруживает его в недрах культуры, сохранившей вомногомпервобытныечертыиещелишеннойглянцаевропейскойрациональности.Мотив змеи обнаруживается в разных эпохах и религиозных системах. Так,древние греки рассматривали проявление змеиных качеств амбивалентно: вмифологии змея встречается в легенде о жреце Лаокооне, чьи дети былизадушены змеями по повелению Аполлона, так отомстившего за неповиновение271Papapetros S.
«ohne Füße und Hände». Historiographische Bemerkungen über die unorganischeBewegung der Schlangen von Philo von Byblos bis Aby Warburg // Bender C. (Hg.) Schlangenritual:der Transfer der Wissensformen vom Tsu'ti'kive der Hopi bis zu Aby Warburgs Kreuzlinger Vortrag.Berlin: Akad.-Verl., 2007. S. 238.134его божественной воле (илл. 1)272. Лишенной «справедливости и надежды наискупление»273 находит Варбург эту трагическую историю, косвенно проводяаналогиюсамойатмосфереиндейскойпрафилософии,еенастроениям,направленности на борьбу, суровое выживание и тяжелый физический труд,сопровождаемый, однако, ритуальными танцами и музыкой, что близко взглядамФ. Ницше274.
Последний отметил все это как признаки активной, в данном случаедохристианской философии жизни, не отрицающей весь ужас бытия и бушующееморе энергии вне всякой позитивистской логики. Змея как воплощение ужасапроявилась в культурных пластах, в которых земная жизнь видится как самаясумрачная часть человеческого существования.Однако если у греков или индейцев этот ужас перед пресмыкающимся былнеким осознанным переживанием, то в христианстве образ змеи ассоциируется сбессознательным, опытом травмы и имеет прямые демонические коннотации.Варбург видит в корне этого диагноза миф о древнегреческом боге врачеванияАсклепии и его посохе: об убитой и затем воскрешенной змее.
В европейскомСредневековье, в Испании XIII в. Асклепий превращается в одного из деканов взнаке Скорпиона, одного из тридцати шести богов, каждый из которых владеет1/36 зодиакального круга, и таким образом приобретает устойчивое, тотемноеположение на звездном небе275.Кроме того, в христианстве, помимо библейской истории о змее в Эдемскомсаду, есть еще ряд моментов, в которых змея играет непосредственную роль иоставила глубокий след в культурной памяти: это, во-первых, библейский эпизодс Моисеем и медным змеем — штандартом, изготовленным для исцеления отядовитых укусов змей, посланных в наказание за отступничество.
Во-вторых,змея обнаруживается в изображениях распятия в Средневековье: она обвивается272Приложение № 1. Илл. 1.Warburg А. Schlangenritual. S. 59.274См. подробнее о влиянии идей Ф. Ницше на А. Варбурга: Перцова В.П. (Фокеева) Генезисидей Аби Варбурга в ницшеанской концепции: перспективы дионисийского // Исторические,философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросытеории и практики. № 11 (73): В 2-х ч. Ч.
1. Тамбов: Грамота, 2016. С. 182-185275Warburg A. Ibid. S. 62.273135вокруг креста или распята на нем, так теологи акцентируют связь междугрехопадением и распятием, когда Христос предстает в образе «Доброго Змия»,восходящего к ветхозаветному Медному змию, который рассматривался какпрообраз искупительной жертвы Христа.Змеиный ритуал Варбург рассматривал как образ, запечатленный вдвижении, динамическое изображение, направленное на собирание космическихсил с помощью змей, становящихся символом вселенной. Варбург называлзмеиный ритуал «исполненной в танце причинной связью»276 c благоговейнойотдачей и самозабвением, в этой связи он усматривал зачаточные предпосылкиформированиябеззаветногоисследованияприродынаучнымспособом.Ритуальное Andachtsraum — пространство благоговения, подпитываемое мифами,выступало для Варбурга предтечей Denkraum — «пространства рефлексии»277,или иначе — мыслительного пространства благоразумия (Denkraum derBesonnenheit), поскольку в благоговении и поклонении самих по себе уже таитсяразмышление.
Таким образом, пространство благоговения есть состояниекультуры с еще незрелыми экстатическими праформами.Однакобезнегоневозможнодальнейшееразвитие:Варбургпоследовательно выявляет преемственность «пространства рефлексии» изпространства благоговения, поклонения, приходя к выводу, что возникновение«пространства рефлексии» не может миновать предшествующую ступень, нотолько родиться в ритуальном пространстве278.Таким образом, Варбург исходит из двух глобальных позиций по отношениюк культуре: первая есть выстраивание и сохранение дистанции, вторая —захватывание и обладание.
Обращаясь к ритуалам индейцев пуэбло, Варбургобнаруживает, что их уровень сознания и культуры уже не вписывается впарадигму «примитивного» человека, но еще и не шагнул на ступень людейлогически мыслящих, «успокоенных технологией европейцев». Таким образом,276Warburg A. Ibid. S. 69.Ibid. S.
75.278Türcke C. Philosophie des Traums. München: Beck, 2011. S. 73.277136они существуют «между магией и логосом»279, на уровне символических связей,соединяющих два полюса. Варбург уточняет, что индейцы пуэбло достиглисимволической стадии мышления и поведения, которая связывает две других:рационально-математическую (или логическую) и магическую. Этот этап вразвитии символических форм являет собой «символическую взаимосвязь», когдарелигиозные ритуалы и культы наделяют властью над окружающим миром ихадептов и дают возможность, если не управлять им, то по меньшей мере отчастидостигать ощущения контроля и, самое главное, создавать минимальнуюдистанцию, отделяя себя от окружающей реальности.
Утрата символическойсоставляющей культуры, возвращение к восприятию «примитивных» эпох, чтодемонстрировали современники Варбурга, — все это стало предметом егосерьезного беспокойства.Жизнь индейцев, в основе которой лежит ритуал и миф, представляет собойязык философии жизни, который не может и не должен перекладываться написьменный, книжный язык, поскольку представляет собой образ жизни, самужизнь. В частности, Варбург наделяет змеиный ритуал следующей поэтическойметафорой: «танец с маской — это исполненная в танце причинность»280, такойитог подводится магическим практикам индейцев, характерных для философиижизни Ницше: принимая в них участие, они участвуют в самой жизни. Потенциал,которыйусматриваетНицшевсостоянияхснаиопьянения,близкихиррациональному дионисийству, открывающему шлюз силам природы, Варбургвидит в ритуальных танцах и движениях индейцев, называя их символами, имея ввиду сопряжение и со-действие, синергию человека и универсальной природной,космической энергии.
Именно это отсутствует в современной культуре, из нееушла открытость «первобытного» человека вселенной, оставляя человекупостиндустриального общества лишь область аналитической интерпретациимира. «И Сатир, и пастух новейших идиллий — оба они рождены тоской поизначально-природному; но каким же твердым безбоязненным движением руки279280Warburg A. Schlangenritual. S. 31-32.Warburg A. Ibid.
S. 69.137охватывал грек лесного человека и как стыдливо-изнежен, но забавляетсясовременныйчеловекльстящимемуобразомутонченно-женственного,поигрывающего на флейте пастушка!»281Индейские участники ритуалов представляются Варбургу современнымисатирами, «истинными» людьми, по сравнению с которыми культурный человек«представал лживой карикатурой»282. Однако для Ницше внеличностный опытносит скорее мистический характер, его рассуждения о нем скорее поэтические,для Варбурга же индейский танец-ритуал — та же «формула пафоса», достаточноформализованный символический аффект, движение навстречу потустороннемумиру и вместе с тем шаг, физическая инсценировка которого приводит висполнение мыслительные интенции и желания.«Формулы пафоса» обладают устойчивым знаковым характером, своегорода характерным оттиском культурной эпохи, сформировавшимся и как быотчеканенным из символических выразительных форм, но прочтение такого«оттиска», благодаря механизмам восприятия и наследию культурной памяти, непозволяет забыть об их происхождении и наблюдать его отвлеченно, созерцаниеснова «запускает» механизм символизации, восстанавливающей связь междузнаковым содержанием «формулы пафоса» и воспоминаниями о дионисийскомпрошлом, но в облагороженной и смягченной форме, которое предлагаетискусство.Кроме того, одной из предпосылок для теории культуры Варбурга являетсяубежденность в миграции культурных практик и символов во времени ипространстве.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
