диссертация (1169696), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Предполагается сделать это в компаративистском ключе напримере раздела VI части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации(далее — ГК) и Регламента Рим II. Необходимо, однако, иметь в виду, что не всеразновидности внедоговорных обязательств, выделенные в данном параграфе,регулируются указанными актами.Российский законодатель распространяет общие положения об автономииволи также и на внедоговорные обязательства (см. ч.6 ст.
1210), за исключениемвозможности выбрать различные правовые системы для различных элементовправоотношения. Следует особо отметить, что после реформы 2013 года ГКдопускает во внедоговорных обязательствах возможность и предварительноговыбора применимого права (в старой редакции указанная часть отсутствовала, астатья 1219 императивно указывала, что выбор права может быть осуществлентолько после совершения противоправного деяния).
В настоящее времясодержание статьи 1219 коренным образом пересмотрено, часть 4 устанавливаетпримат автономии воли, по аналогии с договорными отношениями, а 3 частьуказывает на возможность также применять косвенную автономию, о которойговорится выше: «Если из совокупности обстоятельств дела вытекает, чтообязательство, возникающее вследствие причинения вреда, тесно связано сдоговором между потерпевшим и причинителем вреда, заключенным приосуществлении этими сторонами предпринимательской деятельности, к данномуобязательству применяется право, подлежащее применению к такому договору».116Напрямую об автономии воли речь не идет, однако право, применимое к договору,зачастую оказывается тем, которое избрали стороны, и такой выбор будетраспространен и на внедоговорные отношения.
Установлен ограничитель,указывающий на предпринимательскую деятельность сторон, он же и делаетналичие в договоре оговорки о применимом праве еще более вероятным.Есть ли в Регламенте Рим II общие положения об автономии воли?Пункт 31 Преамбулы говорит об общем признании принципа автономии волипо отношению ко всем внедоговорным обязательствам, устанавливает обязанностьсуда учитывать такой выбор, однако при этом указывает на необходимостьналожения определенных ограничений на возможность осуществления такоговыбора, так как «следует защитить слабые стороны».
При этом глава IV Регламентаполностью посвящена проблеме выбора применимого права сторонами. Часть 3статьи 4 содержит положение, аналогичное положению статьи 1219 ГК,подразумевающее косвенную автономию воли, но в существенным образомотличающейсяформулировке.Разработчикиустанавливаютвозможностьприменения права страны, наиболее тесно связанной с правоотношением,подчеркивая, что такая связь может быть основана на предшествующихдоговорных отношениях. Они, тем не менее, не указывают напрямую, что квнедоговорным отношениям может применяться право, применимое договору, покрайней мере, по общему правилу.Российскийзаконодательустанавливаетдляавтономииволивовнедоговорных обязательствах лишь ограничители общего характера, например,публичный порядок или нормы непосредственного применения.
Запрет на выборсторонами применимого права закреплен лишь в отношении одного из видовнедобросовестной конкуренции. Можно предположить, что, в первую очередь, этовызвано тем, что некоторые упомянутые виды, наподобие экологическихправонарушений, российский законодатель просто не квалифицирует.Регламент, в отличие от этого, устанавливает коллизионные критерии дляэкологических деликтов, обозначая их в качестве вреда окружающей среде.Разработчики предлагают следующее определение такого вреда: «негативное117изменение природного ресурса, такого как вода, земля или воздух, нарушениефункции, осуществляемой этим ресурсом в пользу другого природного ресурса илиобщественности, или ухудшение биологического разнообразия».
Автономия волив таких деликтах не допускается, однако коллизионная привязка носитальтернативный характер в пользу потерпевшей стороны (выбор между lex locidamni и lex loci delicti commissi).Кардинально расходятся положения ГК и Регламента в отношенииавтономииволивслучаеответственностипроизводителя.ГКпрямопредусматривает возможность применения автономии воли, как прямой, так икосвенной, Регламент же подразумевает только косвенную автономию воли,предполагая, что возможность выбора применимого права сторонам непредоставлена. Следует, однако, иметь в виду уже упоминавшийся общий принципРегламента в отношении автономии воли — уважение и признание. Таким образом,отсутствие прямого запрета возможно толковать как ее косвенное допущение. Вцелом, в аналогичном ключе можно понимать отсутствие запрета и в иных видахвнедоговорных обязательств, регулируемых Регламентом.
Такое толкованиепозволительно, исходя из изложенного в Преамбуле подхода pro-voluntatis, чтонаблюдается и в 6 разделе ГК, однако в последнем законодатель, учитываясложившиеся правовые традиции, все же предпочел прямо разрешить сторонамвыбор применимого права в отдельных видах обязательств.Из изложенного выше со всей очевидностью следует, что во всех остальныхслучаях как законодатель, так и разработчики Регламента допускают прямуюавтономию воли, то есть заключение сторонами соглашения о выборе применимогоправа к данному конкретному отношению. Что касается автономии воликосвенной, то российский законодатель в этом отношении высказался куда болееопределенно, нежели европейский. В статье 1219 ГК, как уже указывалось выше,сформулировано правило, на основании которого «Если из совокупностиобстоятельств дела вытекает, что обязательство, возникающее вследствиепричинения вреда, тесно связано с договором между потерпевшим и причинителемвреда, заключенным при осуществлении этими сторонами предпринимательской118деятельности, к данному обязательству применяется право, подлежащееприменению к такому договору».Несмотря на то, что конструкция такой косвенной автономии волизаимствована из Регламента, российский законодатель переработал формулировку,сделав ее более прозрачной и удобной для применения.
Схема косвеннойавтономии воли выводится из принципа наиболее тесной связи, который, как и вРегламенте Рим I175, применяется субсидиарно. Содержание принципа знакомо ипонятно, а в качестве одной из разновидностей таковой предлагаетсярассматривать ранее существовавшие отношения между сторонами, например,«договор, тесно связанный с соответствующим причинением вреда». В этом общемправиле не говорится о возможности применения права, применимого к такомудоговору. Это, однако, прямо предусмотрено статьями, регулирующими некоторыевнедоговорные обязательства, где вероятность применения такой конструкциинаиболее высока: неосновательное обогащение и действия в чужом интересе безпоручения (ст.
10 и 11). Culpa in contrahendo (преддоговорная ответственность)предполагает применение косвенной автономии воли по уже упоминавшемусяобщему правилу. Но и возможность прямой и косвенной автономии воли по болеепростой схеме также нельзя исключать.Из всех внедоговорных обязательств culpa in contrahendo стоит ближе всегок договорным. Стороны изначально планировали заключить договор, возмещениюподлежат реальные убытки, понесенные стороной (без упущенной выгоды), такиеже убытки могли, в целом, возникнуть и при ненадлежащем исполнении договора.Да и привязка, предложенная разработчиками Регламента, а вслед за ними ироссийскимзаконодателем,предусматривает,что«правом,подлежащимприменению к внедоговорному обязательству, возникающему вследствие деловыхпереговоров, предшествующих заключению договора, независимо от того, был лифактически заключен договор или нет, является право, которое применяется кдоговору или которое подлежало бы применению к нему, если бы договор был175Регламент Европейского Парламента и Совета (ЕС) N 593/2008 о праве, подлежащем применению кдоговорным обязательствам («Рим I»).
[Электронный ресурс] // EUR-Lex: Access to European Union Law. URL:http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:32008R0593&rid=1 (Дата обращения: 15.01.2016)119заключен». Здесь уместно рассуждать на тему того, о какой автономии воли идетречь — прямой или косвенной, с учетом близости схемы к договорнойответственности.Более того, следует отметить, что стороны могут заключить, например,соглашение о ведении переговоров.
Такая возможность предусматривается,например, п.5 ст. 434.1 ГК РФ. Возникает вопрос, будет ли право, выбранноесторонами для такого соглашения, распространяться на преддоговорнуюответственность. В формулировке коллизионной нормы речь идет о праве, котороеприменялось к договору или применялось бы, если бы договор был заключен (ст.1222.1 ГК РФ, ст.
12 Рим II). Иные варианты, предлагаемые статьями, не связаны справом, применимым к договору. В упомянутой норме речь идет о примененииправа, относившегося к основному договору, а не к соглашению о ведениипереговоров, что, таким образом, на первый взгляд, не дает оснований применятьк преддоговорной ответственности право, выбранное сторонами к соглашению оведениипереговоров.недобросовестноеТемведениенеменее,переговоровприналичиибудеттакогофактическисоглашенияявлятьсяегонарушением, следовательно, к ответственности будет применяться право,выбранное сторонами для данного соглашения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
