диссертация (1169696), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Карапетовым в том, что эта норма моглабы заменить возможность приостановления исполнения, предусмотренную п. 2 ст.328 ГК РФ. Как уже было сказано выше, речь идет о разных средствах правовойзащиты, применяемых при разных обстоятельствах. Отличие заключается нетолько в допустимых действиях стороны, но и в характере предвидимогонарушения. Венская конвенция, как уже было сказано, также предполагает разнуюстепень уверенности в таком будущем нарушении. Избавившись от такого, помнению А.Г. Карапетова, «дублирующего» регулирования, сложится ситуация,при которой кредитор, предвидящий будущее нарушение, не сможет предпринятьникаких действий, приостановить исполнение, если степень его уверенности втаком нарушении недостаточно высока или если характер нарушения отличен от110Карапетов А.Г.
Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора взарубежном и российском гражданском праве [Электронный ресурс] : дис. … д-ра. юрид. наук. М., 2011. С. 373.URL: http://www.m-logos.ru/img/file/806995605_doktorskaya.pdf (Дата обращения: 05.01.2017)111Там же. С. 374.76существенного. Таким образом, на наш взгляд, обе описанные конструкциинеобходимы для создания эффективного регулирования договорных отношений.Если говорить о конструкции, предусмотренной статьей 72 Конвенции, и оее потенциальной имплементации в российское законодательство, то в данномслучае можно заметить, что российский суд применяет конструкцию расторжениядоговора до наступления срока исполнения, но в крайне ограниченном числеслучаев (например, в договоре подряда п.
2 ст. 715). Как пишет С.С. Бондаренко,«общих для всех договоров правил о предвидимом нарушении в ГК РФ нет, хотяпредложения о создании таких правил высказываются в науке»112. Данный ученыйприводит в пример мнения двоих исследователей: сторонника введения общейидеипредвидимогонарушенияС.А.
Соменкова113иантагонисткуМ.С. Каменецкую114. Еще одним протагонистом внедрения идеи предвидимогонарушения в общую часть договорного права выступает А.Г. Карапетов115 (чтовызывает удивление, учитывая его скептические взгляды на внедрение нормы офакторе предвидимости для ограничения объема ответственности и размеравозмещаемых убытков (см. пар. 4 настоящей главы).Идея С.А. Соменкова состоит в том, чтобы ввести в 29 главу ГК РФ такоеположение: «Если после заключения договора возникают обстоятельства,очевидно свидетельствующие о том, что одна из сторон совершит существенноенарушение договора, другая сторона вправе заявить о расторжении договора, приусловии, что иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами илидоговором, или не вытекает из его существа»116.М.С. Каменецкая выступает против как введения такой нормы в целом,упирая на то, что это пошатнет стабильность оборота, так и формулировки,предложенной С.А.
Соменковым.112См. Бондаренко С.С. Предвидимое нарушение договора [Электронный ресурс] // Электронный архивНИУ «БелГУ». URL: http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/6130/1/Bondarenko_Predvidimoe%20narushenie.pdf(Дата обращения: 23.11.2017)113См. Соменков С.А. Расторжение договора в гражданском обороте: теория и практика. М., 2002.114См.
Каменецкая М.С. Существенное нарушение договора контрагентом как основание его расторжения// Законодательство. 2004. № 10.115См. Карапетов А.Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. М., 2007.С. 570—587.116См. Соменков С.А. Расторжение договора в гражданском обороте: теория и практика. М., 2002. С. 73.77На наш взгляд, такая норма необходима.
Она позволяет исправной стороневыйти из бесперспективных договорных отношений до того момента, покапоследствия не будут носить необратимый характер и не возникнет большое числоубытков. Кстати, следует отметить, что С.А. Соменков, в отличие от английскогозаконодателя и судей, не предоставляет стороне, заявляющей о расторжении всвязи с предвидимым нарушением, право требовать возмещения убытков, чтовидится в целом логичным, поскольку в российском праве взысканию подлежатубытки,явившиесяпрямымследствиемнарушениядоговора.Институтпредвидимого нарушения предполагает, что таковое еще не произошло, и является,фактически, превентивной мерой.Думается, что при введении данной нормы следует оговорить, что прирасторжении, обусловленном предвидимым нарушением, взысканию подлежитлишь фактический ущерб, нанесенный исправной стороне, но не упущеннаявыгода.
В противном случае, возникнет широкий простор для злоупотребленияправом, при котором сторона, предполагающая, что при надлежащем исполнениидоговора она получит меньшую прибыль, чем может на данный момент доказать вкачестве упущенной выгоды, прибегнет к расторжению договора со ссылкой напредвидимое нарушение.
Еще одной причиной для таких действий может статьпростая инфляция — желание контрагента получить доход раньше, чем этопредусмотрено исходя из сроков исполнения договора. Но возмещениефактического ущерба должно быть доступно стороне.Что касается стабильности оборота, то в этом отношении можно несогласиться с М.С. Каменецкой. Возможность расторгнуть договор до наступлениясрока исполнения можно даже рассматривать в качестве принятия кредитором мерк уменьшению размера убытков.
А с тем, чтобы стороны, вступая в договорныеотношения, не имели обоснованных опасений, что договор может быть расторгнутдо наступления срока исполнения, следует лишь установить высокие стандартыдоказывания, путем издания соответствующих разъяснений Пленума Верховногосуда Российской Федерации.78То, что российский суд продуманно и качественно использует критерийпредвидимости для предоставления возможности одностороннего расторжениядоговора, подтверждается судебной практикой, например, разрешения споров вуже упомянутой сфере ненадлежащего исполнения договора подряда117.Единственное замечание, которое можно сделать применительно к части 2 статьи715 ГК РФ заключается в том, что в ней достаточно четко сформулированограниченный перечень оснований, по которым можно будет сделать вывод оневозможности исполнить договор в срок: «Если подрядчик не приступаетсвоевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолькомедленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным, заказчиквправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков».Еще одно дополнение, которое следует из общей части договорного права, аименно, статьи 450.1, введенной поправками в ГК РФ от 2015 года118, заключаетсяв том, что о намерении расторгнуть договор заказчику надлежит незамедлительноуведомить подрядчика.
Это сближает конструкцию, закрепленную в ГК, сположениями Венской конвенции, устанавливающими обязанность уведомления.Но, опять же, следует повторить, что эта статья распространяется лишь нанекоторые виды договоров, в частности, помимо договора подряда, аналогичныеположения закреплены в отношении кредитного договора (п. 1 ст. 821).Довольно интересно был применен критерий предвидимости при пересмотредела о недействительности одностороннего отказа от договора исполнениядоговора муниципального заказа строительного подряда119. Между ООО иадминистрацией города был заключен муниципальный контракт о выполнениистроительно-монтажных работ в соответствии с техническим заданием и проектом,утвержденным сторонами. Был также согласован график проведения работ.117См, например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 19.12.2005 по делу N А28-4614/2005112/25, Постановление ФАС Центрального округа от 26.06.2006 по делу N А23-4289/05Г-8-211, Определение ВАСРФ от 01.09.2010 N ВАС-11353/10 по делу N А40-81577/08-138-632, Постановление ФАС Московского округа от19.05.2010 N КГ-А40/2897-10-П.
[Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы«КонсультантПлюс».118Федеральный закон от 08.03.2015 N 42-ФЗ, вступивший в силу 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс].Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».119Постановление ФАС Уральского округа от 11.03.2010 N Ф09-1396/10-С4 по делу N А60-22108/2009-С1.[Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».79Муниципальный заказчик впоследствии установил, что работы выполнялись сотставанием от графика, которое он счел чрезмерным, из чего был сделан вывод оневозможности выполнения договора в срок. Затем заказчик принял решениереализовать право, предоставленное ему частью 2 статьи 715, и направилподрядчику уведомление об одностороннем отказе от исполнения договора.Данный отказ был оспорен ООО в суде, причем суд первой и второй инстанциинаходились на стороне истца. ФАС Поволжского округа также подтвердил выводысудов низших инстанций, указав на важное обстоятельство: помимо простойссылки на несоблюдение сроков, установленных графиком, заказчик должен былобосновать предвидимость невозможности исполнения договора в срок.
Суды всехтрех инстанций сочли, что заказчик не смог доказать, что несоблюдение графикасоздает у него достаточные основания полагать, что договор будет нарушен. Такимобразом, отказ от договора был признан неправомерным.Из данного решения можно сделать довольно значимый вывод: несмотря начеткость критерия, установленного в части 2 статьи 715, суд все-таки прибегает красширительному толкованию предвидимости нарушения договора и применяетпри этом высокие стандарты доказывания. Это еще раз подтверждает тот факт, чтороссийский правоприменитель готов к полноценному использованию институтапредвидимого нарушения договора. Таким образом, можно порекомендоватьроссийскому законодателю задуматься о введении соответствующей нормы вобщую часть договорного права ГК РФ.Еще раз обратимся к формулировке, предлагаемой А.С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
