диссертация (1169696), страница 19
Текст из файла (страница 19)
покупатель не смогполучить необходимую ввозную лицензию уже после заключения договора спродавцом. Продавец знал об этом, но все равно продолжал закупать товар.Комиссия постановила, что расходы продавца все равно подлежат возмещению, таккак на момент заключения договора продавец не знал и не должен был знать оневозможности получения лицензии покупателем.Степень вероятности предвидения не определена разработчиками с тойстепенью точности, которая характерна, например, для приведенных выше статей71 и 72 Венской конвенции. М. Бридж утверждает, что национальному суду приопределении того, с какой степенью вероятности необходимо было предвидетьобъем ответственности и размер могущих возникнуть убытков, следуетигнорировать дискуссию, существующую в отношении данного вопроса ипринимать решение ad hoc, в зависимости от обстоятельств125.
П. Шлехтрим,напротив, указывает, что в отличие от подхода английского права, которое123Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed.Oxford, 2016. P. 1078.124Case 1122. China International Economic & Trade Arbitration Commission [CIETAC], Shenchen Commission(now South China Branch) (17 September 2003) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUTIssue № 114. 12.12.2011.
URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/chn/clout_case_1122_leg-2834.html (Датаобращения: 23.11.2017)125Bridge M.G. The international Sale of goods. Oxford, 2013. P. 606.85устанавливает, что речь должна идти о вероятных последствиях, правило ст. 74Конвенцииуказываетлишьнапредвидимостьпоследствийвкачествевозможных126.С этим вопросом тесно связан еще один: следует ли оцениватьпредвидимость с позиции конкретной неисправной стороны или же сиспользованием критерия разумного лица.П. Шлехтрим говорит о том, что в данном случае разработчики конвенцииподразумевали критерий разумного лица, то есть объективный подход, в качествеосновы, но фактическая субъективная осведомленность лица также должнаприниматься во внимание127.
Д. Саидов, напротив, указывает, что, если следоватьтексту Конвенции и толковать буквально, то речь идет именно о субъективномкритерии(«лицо,нарушившеедоговорпредвиделоилидолжнобылопредвидеть»128). Хотя он пишет при этом, что суды используют презумпциюпредвидимости с точки зрения разумного лица, и лишь затем сторона должнадоказать, что фактически такая возможность предвидения у нее отсутствовала,если она стремится к ограничению объема ответственности и размеравозмещаемых убытков.Вопрос о том, что именно неисправная сторона должна была предвидеть,также весьма непростой.
П. Шлехтрим указывает, что для того, чтобы сторона былаобязана к полному возмещению, она должна была предвидеть три элемента: то, чтоее действия повлекут за собой наступление убытков, то, какова будет природаданных убытков, а также примерный размер таких убытков129. Д. Саидов соссылкой на сложившуюся практику, пишет, что разработчики Конвенцииориентировались, в первую очередь, на предвидимость определенного размераубытков, поскольку было бы несправедливо избавлять неисправную сторону отобязанности возмещения, если убытки возникли в таком размере, как она126Schlechtriem P., Schwenzer I.
Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed.Oxford, 2016. P. 1078.127Ibid. P. 1078—1079.128Saidov D. The law of damages in the international sale of goods: The CISG and Other International Instruments.Oxford/Portland, OG, 2008. P. 104.129Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed.Oxford, 2016. P. 1079.86предвидела, однако тип таких убытков оказался для нее совершенно неожиданным,необычным для такого вида договоров или такого рода нарушений130.
Мыпридерживаемся такой позиции, что как непредвиденность убытков определенногоразмера,такинепредвиденностьубытковопределенноготипадолжнаиспользоваться в качестве фактора, ограничивающего объем ответственности иразмер возмещаемых убытков.Поясним вышеизложенное на примере: существует договор купли-продажи,на момент наступления срока исполнения продавец осознает, что предоставлениетовара покупателю будет связано для него со значительными затруднениями,может быть, финансового характера.
Сопоставляя их размер с размером убытков,которые могут возникнуть, и, оценивая их с позиции разумного лица, на основанииимеющейся у него информации, продавец принимает решение, что возмещениеубытков будет связано для него с гораздо меньшими затратами. А покупатель, непоставив в момент заключения договора купли-продажи продавца в известность,заключилранеедоговорсцельюперепродажиуказанноготовара,предусматривающий существенную неустойку.
Если бы на момент приятиярешения продавец был осведомлен, что его неисправность приведет не только квозникновению обычных убытков (тех, которые может предвидеть разумное лицо),но и к необходимости выплаты такой неустойки, он, возможно, принял бы иноерешение, т.к. сопоставление затруднений в исполнении и размера возмещенияпривело бы к другому результату. Таким образом, ни в каком случае не было бысправедливым взыскивать с неисправной стороны те убытки, которые она неучитывала и не могла учитывать.Подход зарубежного законодателя.Статья ст.
1231-3 ФГК содержит сходные предписания и говорит обответственности только за те убытки, которые можно было предусмотреть (илипредвидеть на момент заключения договора). Причем, как указывает Д. Саидов,130Saidov D. The law of damages in the international sale of goods: The CISG and Other International Instruments.Oxford/Portland, OG, 2008. P. 115.87речь идет о возможности предвидеть как определенный тип, так и определенныйразмер убытков131. Однако эта статья содержит существенный ограничитель дляприменения критерия предвидимости, а именно фактор виновности неисправнойстороны в форме умысла.
Законодатель указывает, что если обязательство не быловыполнено вследствие умысла (намерения) должника, то даже непредвидимыеубытки подлежат возмещению, необходимо лишь доказать наличие причинноследственной связи между нарушением и возникшими убытками (ст. 1231-4).Эти два ограничителя применяются последовательно, что может интересновыглядеть на практике. Например, заключается договор на поставку партиикомпьютеров. Компьютеры, установленные на момент заключения договора напредприятии покупателя, изношены и могут в любой момент перестать работать,но продавцу данное обстоятельство неизвестно. По внезапно возникшему умыслупродавец решает сорвать контракт и не упаковывает товар должным образом, чтоприводит к его гибели.
В этот момент компьютеры, находящиеся у покупателя,ломаются и существенный объем необходимой информации оказываетсябезвозвратно утрачен, что приводит к значительным финансовым потерям,поскольку деятельность оказывается приостановленной. Прежде всего, применяемкритерий предвидимости: продавец не имел информации об аварийном состояниитехники покупателя, значит, не мог предвидеть их поломки, следовательно, он недолжен возмещать возникшие в связи с этим убытки.
Но в данной ситуациипредмет договора погиб вследствие умысла продавца, соответственно критерийпредвидимости не будет ограничивать сумму возмещения. Однако поломкакомпьютеров покупателя и, как следствие, утрата информации не являютсяпрямым следствием гибели предмета договора, значит, убытки не подлежатвозмещению. Так, последовательное применение трех критериев позволяет сделатьвывод об объеме ответственности и размере возмещаемых убытков.В ГГУ применение критерия предвидимости в качестве ограничителяразмера убытков возникает в контексте вины потерпевшей стороны как одно из ее131Saidov D. The law of damages in the international sale of goods: The CISG and Other International Instruments.Oxford/Portland, OG, 2008.
P. 113.88проявлений (§ 254 п.2). Хотя, как уже указывалось выше, это скорее элемент теорииадекватной причинности, или адекватного причинения, нежели предвидимость вчистом виде. Этот параграф посвящен влиянию вины потерпевшего на объемответственности и размер возмещаемых убытков, который должен бытьсоответственно уменьшен пропорционально степени вины потерпевшей стороны.ГГУ указывает на то, что вина может заключаться не только в действии илибездействиипотерпевшейсторонывотношениисвоихобязательствиобязанностей, но и в утаивании или несообщении информации в отношениипотенциальной возможности возникновения убытков и их значительном размере,которые неисправная сторона предвидеть не могла.
Значит, если речь идет опропорциональном уменьшении суммы возмещения, то убытки, которыенеисправная сторона не могла предвидеть или не была осведомлена о возможностиих наступления, возмещению не подлежат. Из этого можно сделать вывод о том,что данная статья возлагает на стороны по договору обязательство попредоставлению контрагенту информации о любых известных стороне возможныхпоследствиях нарушения и о размере потенциальных убытков. Исключение,очевидно, будут составлять случаи, когда любое разумное лицо могло предвидетьнаступление таких последствий.Например, если речь идет о покупке партии елок и дата поставки указана 24декабря, то без отдельных указаний разумное лицо должно понимать, что послеэтой даты исполнение договора не имеет смысла; а если покупателем являетсяфирма по организации праздников, любое разумное лицо должно предвидетьвозможность расторжения ряда договоров с клиентами, что повлечет за собойсущественные убытки.
Другое дело, что елки — товар, определенный родовымипризнаками и сезонный, значит, в качестве мер по уменьшению убытковпотерпевшая сторона должна заказать такой же товар в ином месте, особенно еслио невозможности исполнения стало известно заранее, для чего служит критерийпредвидимости в смысле статей 71-72 Венской конвенции.Критерий предвидимости второго типа, влияющий на объем ответственностии размер возмещаемых убытков, согласно германскому и французскому праву,89представляет собой обстоятельства, влияющие на размер возможных убытков, окоторых, в противоположность неисправной стороне, была осведомленапотерпевшая сторона. Невыясненным остается вопрос, входит ли в эту группуобстоятельств те, о которых не знали обе стороны.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
