диссертация (1169473), страница 25

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 25)

Недденс отметил, что оно «имитирует в городском образе, часто в секулярнойформе, конкретизированный образ божий». По его словам, genius loci – характер 118города, его душа, городской образ, жизненная форма, которая выражается,например, в городской архитектуре [207].КакподчёркиваетГ.-У.Шмидт,античныйчеловеквоспринималпространство путём его олицетворения, как своего рода личность. Для жизни вопределённом месте было необходимо прийти в личное согласие с местнымгением, который был у каждого значимого места, города или отдельных зданий[213].

В этом смысле в концепте genius loci можно увидеть универсальноестремление к персонификации пространства, которое проявляется в различныхэпохах и культурах. Данный концепт неслучайно стал популярным ивостребованным во второй половине XIX – XX веках. Это связано с процессом«возвращения» в это время мифа и мифологического в дискурс пространства икультуры, с возникшей тенденцией описывать пространство в мифологическомключе, что было подробно показано в третьем параграфе первой главы.Genius loci в современной научной и художественной литературе наследуетчерты своего античного предшественника и может проявляться как вперсонифицированных, так и в размытых формах.

Нередко genius lociизображается туманной сущностью, например, «душой города» или материальнодуховной сущностью, как, например, в описаниях Санкт-Петербурга в книге Н.П. Анциферова «Непостижимый город…». Но часто можно встретить и болееконкретное воплощение этого концепта. В той же книге Анциферов изображает вкачестве гения Петербурга и Медного всадника. Аналогичный пример можновстретить у Т.

А. Казначеевой, рассмотревшей с культурологической точкизрения персонификацию фигуры короля Людвига II Баварского как genius lociгорода Мюнхена [54].Т. А. Казначеева отмечает, что концепт genius loci является универсальнымэлементом культуры, прослеживается на всём протяжении истории человечества.В своём диссертационном исследовании автор выделил характерные иустойчивые проявления данной категории в философии и литературе отАнтичности до наших дней, придя к выводу о том, что данный концепт«отображаетсистемувзаимоотношенийпространстваичеловека, 119складывающихся в культурный текст». Кроме того, автор обосновывает, что этотконцепт является одним из важных элементов в процессе формирования «картинымира» (imago mundi) и культурно-пространственной структуры города (либолокуса другого масштаба, например, региона) [54][53].Такимобразом,универсальныйконцептархетип,geniusиспользуемыйlociможночеловекомохарактеризоватьдлякакструктурированияпространства.

Получив своё название и описание в античной культуре, данноепонятие сохранилось до наших дней, при этом рост его популярности начался вначале XX века. Говоря образно, genius loci описывает «внутреннюю сущность»,«идентичность» места, демонстрирует его «сакральную структуру», «душу» иимеет склонность к персонификации в виде исторических персонажей,памятников, художественных образов.

В древнеримской мифологии genius lociявлялся носителем собственной воли, а сегодня в значении универсальногоархетипа может трактоваться как набор характеристик, персонифицированныйдискурс места. Данный архетип участвует в коммуникации между жителем иместом его проживания, создавая личную, персональную связь между ними,похожую на ту, которая возникала между античным человеком и гением.

Приэтом, как отмечают многие исследователи, genius loci играет значительную роль впроцессе формирования локальной идентичности.Сделаем основные выводы.Архетипы «хаоса», «потерянного рая» и genius loci играют важнейшую рольвпроцессахрегионалистскогодискурса,участвуютвструктурированиисоциокультурного пространства. Архетип «хаоса» воплощается во многихмифологических системах в форму хтонического чудовища, хотя может иметьмножество других форм.

Сюжет борьбы и победы сил порядка над хаосом вбольшинстве случаев несёт позитивный, созидающий смысл. Преодоление хаосаявляется обязательным условием космогонии – творение нового происходит черезпреодоление, принесение в жертву некой сущности, феномена. В сознаниимногихнародовзапечатленыобобщённыеобразыврагов,недостатков,неблагоприятных обстоятельств, то есть хаоса, победа над которым позволила 120ему выжить и осознать общность исторической судьбы, привести своё общество ксплочению. Во многом данный архетип обладает функцией объяснениянесовершенства окружающего мира, конфликтов и разногласий.

Кроме того, онсоседствует с другим архетипом – «потерянного рая», который развивает идополняет его. Архетип «потерянного рая», или «золотого века», отображаетуниверсальное стремление человека, независимо от его культуры и религиозныхвзглядов, идеализировать доисторическое прошлое или недостижимое будущее.Далёкое или доисторическое время нередко воспринимается как периодвсеобщего благоденствия, который однажды прекращается. Данный архетиптакже отражает постоянное стремление человечества найти объяснение тому,почему в окружающем мире существуют страдания и несовершенства. Наконец,концепт genius loci описывает «идентичность» места, демонстрирует его«структуру», «душу» и иногда персонифицируется в исторических илимифических персонажах. Если в древнеримской мифологии genius loci являлсялокальным божеством с собственной волей, то сегодня он может трактоваться какуниверсальныйархетипструктурированияпространства,стремлениекперсонификации локуса.2.3.

Архетипические элементы и мифы в современном регионалистскомдискурсе: локальное измерение (на примере Калининградской области)Регионалистскийдискурсзатрагиваетпроблемымировоззрения,психологии и аксиологии жителей региона, является комплексным явлением,распространяющимся на многие области жизни. Регионалистский дискурс потематическомуохватупревосходитпроблемурегионализацииисамогорегионализма. Он строится на мифологическом языке, который значительнорасширяет его возможности.

Действиемифавсегдаскрытоотсознанияаудитории, его «означаемое» (концепт) соединяется с уже существующимобразом, накладывая на него дополнительный специфический смысл. Следуялогике Р. Барта, человек видит в мифе целостность, реальность, но не осознаёт его 121как семиотическую систему, как язык, обладающий своей структурой иправилами[9].Поэтомурегионалистскийдискурс,обладающиймифологическими чертами, зачастую воспринимается как система фактов и наборсообщений, не связанных между собой. Только при внимательном изучениивозникают признаки мифологического построения, связи общего концепта смножественными образами, если пользоваться методом дешифрования мифаР. Барта.

Перефразируя М. Элиаде, можно сказать, что анализ регионалистскогодискурса открывает мифологию и отдельные мифы, скрытые за явлениямирегиональной социокультурной реальности.Для демонстрации мифологического характера регионалистского дискурсацелесообразно проанализировать его структуру в отдельно взятом регионеРоссийской Федерации – Калининградской области. Данный субъект РФ являетсятерриториальнымрегионализации,анклавом,поискаапотомусобственнойпереживаемыеидентичности,внёмпроблемывзаимоотношенияс«большой землёй», оценка исторического наследия России и Европы принимаютнаиболее острый характер и становятся предметом оживлённой дискуссии(преимущественно в кругах местной интеллигенции), что делает местныйрегионалистский дискурс ярким и рельефным явлением.Описываемые ниже факты из истории и социокультурной жизни региона иформирующиеся на их фоне устойчивые мифы, безусловно, можно анализироватьв качестве элементов политической борьбы местных элит и групп населения.Кроме того, ряд приводимых ниже утверждений о Калининградской областиявляются весьма спорными и требующими научной дискуссии, а также обладаютпризнаками политической мотивированности.

Однако погружение в дискуссию обобъективностикаждогоотдельногоутверждениясместилобыакцентисследования и затруднило бы описание общей «мифологической» картиныкалининградского регионалистского дискурса. В связи с этим, как отмечалосьвыше, в настоящем исследовании с самого начала был избран подход, согласнокоторому регионализм рассматривается не как политическая идеология, а каксоциокультурный процесс.

Эти два подхода не являются взаимоисключающими и 122могут дополнять друг друга, однако им присущи разные предметы. Проведениеболее глубокого анализа самой структуры регионалистского дискурса, выявлениеместа и роли в нём архетипов восприятия пространства и формирующихся при ихучастии мифов является предметом исследования в рамках второго подхода,который подразумевает погружение в механизмы самих культурных процессовбезпривязкикполитическимобстоятельствам.Приэтомподобноеабстрагирование от политического не помешает в рамках данного подходаоценить перспективы развития описываемого регионалистского дискурса, а такжесоздаваемые им угрозы социокультурному единству Российской Федерации, очём отдельно будет сказано в завершающей части исследования.Переходя к описанию калининградской ситуации, следует отметить, чтонарядускультурными(развитиедискурсивныхпрактикПостмодерна),глобальными (глобализация) и локальными причинами (распад СоветскогоСоюза, падение «железного занавеса», либерализация различных сфер жизни напространстве СНГ, запрос на поиск новых точек национального и региональногосамосознания) исследования регионалистского дискурса вдохновляются такжеособыми предпосылками, характерными именно для Калининградской области.Распад Советского Союза привёл, с одной стороны, к тому, что Калининградскаяобласть была отрезана от остальной части России, её жители потеряливозможность, пользуясь наземным транспортом, попадать в другие регионысобственной страны без заграничного паспорта, возникло состояние анклава.

Сдругой стороны, в это же время начался процесс сближения пространствабывшего СССР и европейских стран, был ликвидирован железный занавес, чтопривело к усилению культурного, туристического, предпринимательского инаучно-образовательного обмена между Калининградом и странами Европы,главным образом – ФРГ, Польшей и странами Балтии. Параллельно с этимвлияние на складывающуюся ситуацию оказывает желание части региональнойинтеллигенции быть принятыми в «европейскую семью», а также непростыемежгосударственные отношения России и ЕС, борьба за политические 123полномочия на местах, политические и геополитические интересы зарубежныхстран.Не менее важную роль, по мнению ряда авторов, в развитии местногорегионалистского дискурса играют исторические предпосылки. Как известно изистории, в соответствии с Потсдамскими соглашениями 1945 года северная частьВосточной Пруссии была передана Советскому Союзу, две трети – Польше.

Характеристики

Список файлов диссертации