диссертация (1169473), страница 22
Текст из файла (страница 22)
до н. э), в которомописывается процесс творения мира, богов и всего живого (в том числе ичеловека) из тела убитой Тиамат. Более поздние письменные свидетельства иупоминания архетипа победы над драконом можно найти в аккадских иассирийских источниках. В качестве примеров можно привести и другие,индоевропейские мифы, не имевшие непосредственной связи с Междуречьем –египетские, индийские, иранские, греческие, иудео-христианские.
Несмотря наразличные формы мифа о драконе, везде присутствует один и тот же мотив,позволяющий выделить его в качестве универсального архетипа. 104В древнеегипетской мифологии это миф о еженощной победе бога Сета(или в более поздних источниках – бога Ра) над воплощением зла и мрака –великим полозом Апопом, обитающим в глубинах земли и выпивающим всю водуиз подземного Нила, при этом подразумевается, что конечная цель Апопа –поглотить солнце-Ра и тем самым повергнуть землю в предвечную тьму. Победанад Апопом происходит каждую ночь и символизирует победу света и жизни надтьмой и смертью, а также даёт возможность солнцу-Ра ежедневно подниматьсянад горизонтом, а миру продолжать созидаться.В индийской Ригведе можно встретить похожее повествование о победебога Индры над змееподобным демоном хаоса Вритрой, который олицетворяетсобой ужасную засуху, угрожающую всему живому.
В священной книгеЗороастризма – Авесте рассказывается об эпической победе героя Траэтаона надтрёхголовым змеем Ажи-Дахакой – ужасным творением злого духа АнграМайнью. Кроме того, в Зороастризме змей считается воплощением самого АнграМайнью, а согласно Гатам – наиболее ранней части Авесты – Ангра-Майньюявляется творцом всех змей и драконов.Вдревнегреческихгимнах(такназываемыеГомеровскиегимны)описывается победа бога света Аполлона, олицетворяющего солнце, наддраконом-Пифоном, обитавшим в окрестностях Дельф, после чего, по преданию,в этой части Греции было положено начало культу Аполлона и проводимым, какчасть этого культа, Дельфийским Играм. Другой греческий миф повествует опобеде Зевса над драконом Тифоном, который, согласно Гесиоду, был низвергнутолимпийским богом в Тартар.
К этому же типу мифов можно отнестиобщеизвестный сюжет противоборства Геракла с многоголовой ЛернейскойГидрой.В Ветхом Завете неоднократно упоминается драконоподобное чудовищелевиафан, которое также олицетворяет вселенское зло. В Книге Иова левиафанназван «царём над всеми сынами гордости» (Иов. 40:20-41:26), в Псалтириговорится, что левиафан был повержен Богом (Пс. 73:14). Кроме того, в ВетхомЗавете встречаются и неоднократные упоминания собственно дракона, каждое из 105которых имеет негативный контекст (Втор. 32:33, Неем. 2:13, Пс. 43:20 и 90:13,Иер. 51:34). В новозаветной традиции происходит полное отождествлениедракона (левиафана) с дьяволом, что хорошо видно на примере текстаАпокалипсиса (Откр.
12:3,4,7,9,13,16,17; Откр. 13:2,3,11; Откр. 16:13; 20:2).Дракон – онтологическое зло, которое должно быть уничтожено, чтобы насталовремя «нового неба и новой земли». Таким же образом слова «дракон» и «дьявол»стали синонимами в работах христианских богословов и даже переводах Библии(например, в Библии короля Якова).Однако самым узнаваемым в христианской культуре образом повержениядракона стал не тот, что описан в апокалипсисе, а тот, который рисует житиесвятого Георгия. На Руси данный сюжет известен также как «Чудо Георгия озмие». Он, как и другие агиографические повествования, пользовался в СредниеВека большой популярностью в народе, что прекрасно видно на примере тогоогромного иконографического наследия, которое дошло до нас.
Весьмахарактерно, что на иконах часто опускается большая часть подробностей,встречающихся в текстовых источниках (спасение царской дочери, приводдракона в город), остаются лишь сам Георгий (обычно верхом на коне) ипобеждаемый дракон. Эту же лаконичность наследуют и «светские» изображенияпобеды Св. Георгия над драконом (в геральдике, нумизматике, живописи). ЭпитетСв. Георгия – «Победоносец» – подчёркивает его роль именно как воинапобедителязла,затеняяприэтомцерковнуюисториюегожитияиисповедального подвига.
Св. Георгий сам стал символом утверждения мира ипорядка, попирающего зло и хаос неустроенности. Именно такое восприятие егообраза повлекло распространение изображения святого в символике Грузии,Московского княжества (а впоследствии и в России), обусловило появлениекреста Св. Георгия как символа Англии, георгиевских наградных крестов в нашейстране и стало основой многих других геральдических форм. 106Таким образом, сюжет борьбы и победы сил порядка над хаосом вбольшинстве случаев несёт позитивный, созидающий смысл1. При этом важноподчеркнуть, что универсальный образ дракона важен не сам по себе, а какэлемент космогонического мифа, цель которого – превращение хаоса в космос.Для мифологического сознания тема уничтожения мировой темноты – гидры,дракона, мрака – является неотъемлемой частью процесса космогонии.
Изразрушаемого дракона-хаоса рождаются и творятся основы мироздания,духовный и материальный мир, возникает социокультурное и географическогопространство,котороезаселяетсяиобживаетсябогами,мифическимисуществами, растениями, животными и людьми2. Иными словами, описываемыйсюжет «победы над хаосом» можно охарактеризовать следующим образом:творение нового происходит через преодоление, принесение в жертву некойсущности, зачастую (но не обязательно) имеющей враждебные свойства поотношению к субъекту и объекту творения.По мнению М. Элиаде, именно на данном типе космогонических мифов (отворении мира путём уничтожения хаоса) основываются распространённые вомногих культурах жертвоприношения на месте строительства нового жилища илиздания, поскольку сам дом с окружающим его садом есть маленький образойкумены, космоса (вспомним описанные М.
Фуко ухоженные сады наперсидском востоке, которые являются для их владельцев высшей ценностью,образом рая и всего мироздания [137]). М. Элиаде отмечает, что любая постройкадолжна получить жизнь, войти в этот мир, родиться, что невозможно безлокальногоактакосмогонии,которыйчащевсеговыражаетсявжертвоприношении: «История религий, этнография, фольклор знают множествоформ кровавых или символических жертвоприношений при строительстве, 1Здесь уместно вспомнить недавний фильм «Левиафан» (2014 г.) А. Звягинцева, в которомрежиссёр использовал образ морского чудовища (левиафана, олицетворения хаоса) дляописания государства.
Драматургический конфликт и трагизм фильма заключаются как раз втом, что главный герой не в состоянии победить и преодолеть эту сущность.2Наиболее показательный пример – шумерский миф о победе над чудовищем Тиамат, изповерженного тела которого, согласно тексту «Энума Элиш», в дальнейшем произошло всёсущее. 107совершаемых во благо созидания» [162].
Феномен «строительной жертвы»хорошо известен современной этнологии и религиоведению1.При этом важно ещё раз отметить, что в контексте настоящегоисследования важны не мифологические сюжеты как таковые или эволюция ихформ, а, прежде всего, их архетипический смысл в современных условиях. Этоозначает, что сегодня миф по своей форме может иметь весьма незначительноевнешнее сходство с его древними предшественниками, однако обладать той жеструктурой.
Архетип борьбы с чудовищем-злом-хаосом может быть весьмадревним, сформировавшимся задолго до возникновения политической историичеловечества. Но ту характерную особенность, что сильный внешний враг,угрожающий космосу социокультурной и политической общности, зачастуюприобретает в народном сознании характерные монструозные черты, можнонаблюдать и по сей день. Любой враг может начать восприниматься в качествезла как такового, материализовавшегося хаоса, цель которого – всеобщееразрушение, а победа над ним приобретает смысл созидания, утверждения,сплочения социокультурной общности как самостоятельной политическойединицы.
Нередко в новых социально-политических мифах благополучие иразвитие субъекта (общности, государства) ставится в прямую зависимость отуспеха победы над неким врагом, который наделяется чертами абсолютного зла.Данный принцип можно сформулировать следующим образом: для победы нужен«враг» («хаос»), а для созидания нового – «жертва».Если говорить о территориальных общностях и региональной космогонии,то в сознании многих народов запечатлён обобщённый образ того или иного врага(хаоса), победа над которым, во-первых, позволила ему выжить, остатьсянезависимым, а во-вторых, осознать общность исторической судьбы, приведя ксплочению своего общества и формированию единого самосознания.
Это можноохарактеризовать как одну из важнейших культурных предпосылок для созданиякак региональной, так и государственно-территориальной общности. При этом 1Немецкий этнограф Р. Штюбе в начале XX века даже ввёл специальный термин «Bauopfer»(нем., «строительная жертва») после того, как было выявлено повсеместное распространениеэтого феномена как у «первобытных» (неписьменных) народов, так и у жителей Европы.
108отметим, что форма архетипа побеждённого врага-зла-хаоса даже для одногонарода не статична и со временем может меняться. Причина может быть визменении границ государства или в том, что «враг» окончательно прекратил своёсуществование и его образ стал забываться, или изменились политическиеприоритеты государства. Но источник «зла изначального» не может быть забытполностью. Вероятно, это связано именно с тем, что архетипические сюжеты,наряду с оценочной, исторической и мифологической природой, являютсяуниверсальными, врождёнными мотивами, выражающими одни и те жеархетипические интенции.В истории русского общественного сознания можно выделить множествообразов врагов, меняющихся от обстоятельств и находящих своё выражение вфольклоре, искусстве и культуре.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
