диссертация (1169176), страница 93
Текст из файла (страница 93)
С. 139–140.2263или начальника, не освобождает это лицо от ответственности по международному праву, еслисознательный выбор был фактически для него возможен»1.В литературе было высказано критическое замечание, относящееся к включению Комиссией международного права в данную формулировку слова «фактически». Так, по мнению профессора Ю.А. Решетова, это «значительно снижает превентивное действие принципа. Ведь если«сознательный выбор» означает, что данное лицо понимает противоправность отданного приказа, а невозможность такого выбора может быть доказана ссылкой на существование определенных уставов, инструкций, то виновное лицо в большинстве случаев может ссылаться нафактическую невозможность отказа от выполнения преступного приказа»2.Следует, вместе с тем, учитывать сложный характер проблемы исполнения (неисполнения) приказа, в том числе, военнослужащими.
В соответствии с уставными требованиями о беспрекословном и точном выполнении приказов командира (начальника) подчиненный не долженобсуждать приказ. Поэтому по общему правилу он не подлежит ответственности и в тех случаях, когда сомневался в законности выполняемого приказа или распоряжения и мог сознавать,что, выполняя приказ, совершает общественно опасное деяние 3. Более того, национальные законодательства, действие которых распространяется на военнослужащих, предусматривают,что любой из них, отказывающийся выполнить приказ, может быть привлечен к уголовной ответственности4.Вместе с тем, данное общее правило не затрагивает случаи совершения военнослужащимобщественно опасных действий по заведомо для него преступному приказу командира (начальника), на что обращают внимание отечественные правоведы. Профессор Х.М. Ахметшин указывает на то, что умышленное совершение военнослужащим общественно опасных действий позаведомо для него преступному приказу начальника как противоречащее самим основам воинской дисциплины и правосознанию воинов влечет за собой уголовную ответственность.
Еслиподчиненный выполняет приказ, предписывающий совершить заведомо для него противоправные, уголовно наказуемые действия, т.е. при полном сознании их явной преступности, в целяхдостижения конкретного преступного результата, то он за содеянное должен отвечать наряду сначальником как исполнитель преступления либо как соучастник. То обстоятельство, что под-1Международное публичное право: Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 101–102.См.: Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма. С. 113.3Военно-уголовное право: [Электронный ресурс] Учебник / Х.М. Ахметшин, И.Ю.
Белый, Ф.С. Бражник и др.; подред. Х.М. Ахметшина, О.К. Зателепина. М.: За права военнослужащих, 2008. Вып. 93. Доступ из СПС «Консультант Плюс».4См.: Обер М. Вопрос о приказах старших войсковых начальников и ответственности командиров в Дополнительном протоколе к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года (Протоколе I), относящемся к защите жертв международных вооруженных конфликтов, от 8 июня 1977 года. – М.: МККК, 1994. С. 1.2264чиненный, совершая преступление, действовал под влиянием начальника, может учитыватьсяпри индивидуализации ответственности1.Данное высказывание вполне применимо к оценке действий военнослужащего, совершающего военное преступление во исполнение приказа или распоряжения, незаконность и преступность которого очевидна (например, приказ истребить гражданское население взятого вбою населенного пункта), и следовательно, несущего за это полную уголовную ответственность, наряду с лицом, отдавшим приказ или распоряжение.
Как отмечают исследователи, современное международное гуманитарное право требует от комбатанта, в том числе действующего по приказу военного командира (начальника), самостоятельной оценки ситуации и проявления самостоятельной воли под угрозой индивидуального наказания; исполнение преступногоприказа не является основанием освобождения комбатанта от ответственности по международному праву, если сознательный выбор был фактически для него возможен 2.Заметим, что п.
2 ст. 33 Римского статута МУС недвусмысленно говорит о явной незаконности (с точки зрения совершения преступления во исполнение приказа) преступления геноцида и преступлений против человечности3. В отношении иных случаев выполнения приказа, ст.33 Римского статута МУС определяет, что приказ вышестоящих лиц не освобождает от уголовной ответственности, если не имеют места три исключительных обстоятельства: «(a) данноелицо по требованию закона обязано выполнять распоряжения правительства или вышестоящеголица; (b) данное лицо не знало о противозаконности приказа; (c) приказ не был явно противозаконным».1См.: Военно-уголовное право: [Электронный ресурс] Учебник / Х.М.
Ахметшин, И.Ю. Белый, Ф.С. Бражник идр.; под ред. Х.М. Ахметшина, О.К. Зателепина. М.: За права военнослужащих, 2008. Вып. 93. Доступ из СПС«Консультант Плюс».2См.: Григорович Ю.В. Уголовная ответственность физических лиц за международные преступления. Дисс…канд.юрид. наук. М., 2008. С. 145. Следует также обратить внимание на предпринимаемые попытки МККК разработатьположения об ответственности исполнителя приказа, сопряженного с серьезным нарушением международногогуманитарного права. Так, при подготовке Дополнительного протокола I 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г.,был предложен проект ст.
77, который предусматривал, что: 1) никто не должен повергаться наказанию за отказвыполнить такой приказ начальника, который в случае его выполнения привел бы к серьезным нарушениям Женевских конвенций; 2) действие в соответствии с приказом вышестоящего начальника не освобождает обвиняемого от уголовной ответственности, если будет установлено, что у него были основания полагать, что он совершаетсерьезное нарушение Конвенций, и что у него имелась возможность отказаться выполнить этот приказ. Данныйпроект, однако, был отклонен. – См.: Обер М. Вопрос о приказах старших войсковых начальников и ответственности командиров в Дополнительном протоколе к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года (Протоколе I), относящемся к защите жертв международных вооруженных конфликтов, от 8 июня 1977 года.
– М.: МККК, 1994. С.5–6.3Здесь, по мнению некоторых зарубежных юристов имеет место абсолютная ответственность, в свою очередь, незаконность таких приказов очевидна для обывателя, обладающего объективным суждением ex ante. – См.: Cryer R.Prosecuting International Crimes: Selectivity and the International Criminal Law Regime // Cambridge Studies in International and Comparative Law. 2005. N 41. Р. 300.265В свою очередь, несоблюдение указанных критериев, является основанием для привлечения исполнителя приказа совершить военное преступление к ответственности по международному уголовному праву1.Как видим, Римский статут значительное внимание уделяет интеллектуально-волевым аспектам уголовной ответственности за совершение преступления во исполнение приказа, в связис чем, уместно отнести его к числу международно-правовых актов, исходящих из концепции«умных штыков»2.
В свою очередь, разнообразие военных преступлений, отличающихся различной степенью их тяжести, а также своими формами, в сочетании со спецификой военнослужебных отношений и особенностями восприятия приказов командира (начальника) в условиях ведения военных действий, позволяет ставить разумный вопрос о возможности освобождении от уголовной ответственности исполнителя незаконного приказа, при условии, что незаконный характер приказа не был очевиден для исполнителя3.Следует также обратить внимание на то, что командир (начальник), отдавший заведомопреступный приказ, также (наряду с исполнителем такого приказа) подлежит уголовной ответственности за совершение военного преступления4. Более того, отдача приказа никого не оставлять в живых (равно как и его исполнение) выделено международным уголовным правом в самостоятельное военное преступление, которое может быть совершено в условиях международного или немеждународного вооруженного конфликта5.
Справедливо высказанное в отечественной литературе суждение о том, что сам факт отдачи должностным (официальным) лицомприказа о совершении военного преступления может, в случае неисполнения такого приказа,расцениваться как неоконченное преступление для лица, отдавшего такой приказ6.1См.: Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы / Под науч. ред.д.ю.н.
А.В. Наумова. М., 2003. С. 114. Также об этом, см.: Шулепова Л.Ф., Ковбасюк А.Н. Международное уголовное право: недопустимость ссылки на приказ начальника // Вестник МГЛУ. Серия: Право. 2004. N 485. С. 209–224.2Суть данной концепции сводится к тому, что лица, совершающие преступление при исполнении явно для нихнезаконного приказа, должны подлежать уголовной ответственности; а начальник должен нести ответственностьза совершенные преступления при исполнении отданного им незаконного приказа в любом случае. – Подробнее,см.: Зимин В.П.
Правомерное неисполнение приказа: доктрина «умных штыков» //Правоведение. СПб., 1993. № 2.С. 35–45.3Triffterer О. Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court. 2008. Ст. 33. Как представляется, вбольшинстве случаев преступный характер военных преступлений и приказа на их совершение очевиден. Вместе стем, можно указать на отдельные составы военных преступлений (в частности, уничтожение или захват имуществанеприятеля), где такого рода очевидность не всегда присутствует, с учетом конкретных обстоятельств, условийвоенной необходимости соответствующие действия могут быть допустимыми с точки зрения международного гуманитарного права.4Данный тезис в полной мере согласуется с нормами действующего международного уголовного права и принципом индивидуальной уголовной ответственности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
