диссертация (1169176), страница 51
Текст из файла (страница 51)
был включен ряд положений, касающихся механизма формирования и реализации уголовной ответственности за военные преступления, обязательств по криминализации соответствующих нарушенийи сотрудничеству в борьбе с ними3.1Концептуальное определение агрессии было дано в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 3314 от 14 декабря1974 г. // Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на двадцать девятой сессии, 17 сент. – 18 дек. 1974 г./ООН. Нью-Йорк, 1975.
Т. I. С. 181–182.Примечательно, что определение агрессии согласно резолюции ГА ООН 3314 было воспринято участниками обзорной конференции по Римскому статуту МУС, проходившей в 2010 г. в Кампалле (Уганда). В результате консенсуса участниками конференции была принята резолюция RC/Res. 6, содержащая элементы состава данного преступления (приложения I,II) и были внесены поправки в Статут в виде новой статьи 8-bis (ранее п.
2 ст. 5 Статутапредусматривал, что «…Суд осуществляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только будетпринято в соответствии со статьями 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступления и излагающее условия, в которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно этого преступления…»; теперь этот пунктдолжен быть исключен из Статута). Юрисдикция Суда возможна только после подтверждения поправок большинством в 2/3 голосов на Ассамблее государств-участников после 1 января 2017 г., причем Суд может осуществитьюрисдикцию в отношении преступления агрессии, только если оно было совершено по истечении года с моментаратификации поправок 30 государствами-участниками.
– Подробнее, См.: Трикоз Е.Н. Кампальская конференцияпо международному уголовному правосудию // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011.N 1. С. 20–24.2См.: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 36/106 от 10 декабря 1981 г.3Об этом, см.: Кристоф Свинарски.
Основные понятия и институты международного гуманитарного права каксистема защиты человека. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1997. С. 42–43; Штурма П. Универсальная юрисдикция и наказание за серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г. // Известия вузов. Правоведение.
2010. N 4. С. 83–92; и др. Подробнее эти аспекты будут рассматриваться в главах 4 и 5 настоящего исследования.148В-пятых, в послевоенный период в ООН ведется разработка вопросов, связанных с созданием международного уголовного суда. Генеральная Ассамблея в 1948 г1. поставила перед Комиссией международного права вопрос о создании международного органа уголовного правосудия. Изучив данный вопрос, Комиссия международного права в 1950 г.
пришла к заключениюо том, что создание международного уголовного суда представляется и «желательным» и «возможным»2. Подготовкой статута суда занималось несколько специальных комитетов3. Однако вдальнейшем работа в данном направлении была приостановлена в связи с рядом международно-правовых проблем, в частности, нерешенностью вопроса об определении агрессии, отсутствием кодекса соответствующих преступлений4.В-шестых, следует указать на развитие в послевоенный период национальных правовыхсистем в рассматриваемой сфере.
По мере ратификации Женевских конвенций о защите жертввойны 1949 г. (а впоследствии – Дополнительных протоколов к ним, а также других международных договоров в сфере международного гуманитарного права) формируется практика национально-правовой имплементации установленных в этих конвенциях обязательств5.Заметим, что СССР подписал Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. с оговорками6 и ратифицировал их в 1954 г7.
Приказом министра обороны СССР 1958 г. № 20 былавведена Инструкция по применению в Вооруженных Силах Союза ССР Женевских конвенцийот 12 августа 1949 г. об улучшении участи раненых, больных в действующих армиях и лиц, потерпевших кораблекрушение на море8.Дополнительные протоколы I и II были подписаны СССР 12 декабря 1977 и ратифицированы 4 августа 1989 г.91См.: Резолюция 260 В (III) от 9 декабря 1948 г.См.: Ежегодник Комиссии международного права. 1950. Т. II.
Доклад Генеральной Ассамблее. П. 128–145.3См.: Док. ООН А/2136 (1951); Док. ООН А/2645 (1954).4См.: Верещетин В.С. Международный уголовный суд: новые перспективы (К рассмотрению вопроса в Комиссиимеждународного права ООН) // Московский журнал международного права. 1993. № 2. С.
3–4.5Об этом более подробно будет сказано в главе 4 настоящего исследования.6Подписывая Конвенцию, Правительство СССР сделало следующую оговорку по статье 10 первых трех Женевских конвенций и по ст. 11 четвертой Женевской конвенции: «СССР не будет признавать законным обращениедержавы, во власти которой находятся раненые, больные или санитарный персонал, к нейтральному государствуили гуманитарной организации с просьбой принять на себя функции, выполняемые державой – покровительницей,если на это не имеется согласия правительства страны, гражданами которой являются покровительствуемые лица».Данные оговорки не сняты до настоящего времени.
– Об этом см.: Лобанов С.А. Защита прав человека в периодвооруженного конфликта // Права человека в России: декларации, нормы и жизнь. Тезисы выступлений на конференции, посвященной 50-летию Всеобщей декларации прав человека. 17–18 февраля 1999 г. – М.: Изд-во МНЭПУ,1999.
С. 115–116.7См.: Указ Президиума ВС СССР от 17.04.1954 «О ратификации Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. о защите жертв войны» // Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938–1975. Т. 2. М.:Известия Советов депутатов трудящихся СССР, 1975. С. 249–250.8См.: Справочник по законодательству для офицеров Советской Армии и Военно-Морского Флота. – М.: Воениздат, 1988. С. 432–436.9Подробнее об этом, см.: Котляров И.И.
Выполнение Россией договорных обязательств: история и современность.С. 147–148.2149В Законе СССР от 25 декабря 1958 г1. «Об уголовной ответственности за воинские преступления» были криминализованы следующие серьезные нарушения Женевских конвенций1949 г.:– «насилие над населением в районе военных действий» (ст. 31);– «дурное обращение с военнопленными» (ст.
32);– «незаконное ношение знаков Красного Креста и Красного Полумесяца и злоупотребление ими» (ст. 33).«В связи с ратификацией Дополнительных протоколов Постановлением Верховного Совета СССР № 330-1 от 4 августа 1989 г. Совету Министров СССР предписывалось подготовить ив шестимесячный срок представить в Верховный Совет СССР предложения о внесении изменений в советское законодательство, отражающих участие Советского Союза в упомянутых Протоколах; этим же Постановлением Верховного Совета СССР Исполнительному комитету Союзаобществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР и Министерству обороны СССР былорекомендовано принять меры к изданию текстов Дополнительных протоколов и распространению знаний об этих документах среди гражданского населения и личного состава ВооруженныхСил СССР.
Одним из первых шагов в этом направлении было издание Приказа министра обороны 1990 г. № 75, который доводил до сведения всех военнослужащих требования Женевскихконвенций 1949 г. о защите жертв войны и Дополнительных протоколов к ним; было такжевведено в действие Руководство по применению Вооруженными Силами норм международногогуманитарного права»2.Приведенные данные свидетельствуют о существенном изменении в период после Второймировой войны подхода государств к учету международно-правового фактора в национальномвоенном и военно-уголовном законодательстве.
В то же время, практика реализации норм обуголовной ответственности за военные преступления в национальных судах оставалась несовершенной3.Справедливости ради, заметим, что отдельные государства до настоящего времени не присоединились к Дополнительным протоколам к Женевским конвенциям, в их числе, – США, Израиль, Турция. – См.: Международное гуманитарное право / под ред. И.И. Котлярова (Приложение). С. 261–266.1Закон СССР от 25.12.1958 (ред. от 15.12.1983) «Об уголовной ответственности за воинские преступления» // Сводзаконов СССР. Т.
10. С. 547. 1990.Данные нормы были также включены в УК РСФСР 1960 г. (ст.ст. 267–269) // Ведомости Верховного СоветаРСФСР. 1960 N 40. ст. 591.2См.: Матвеенко О.К. Руководящие документы Министерства обороны Российской Федерации в области международного гуманитарного права // Военно-юридический журнал. 2010. N 3. С. 15–16.3В литературе отмечается, что число случаев привлечения государствами своих военнослужащих к уголовной ответственности за нарушение международного гуманитарного права ничтожно мало. В качестве примера можноуказать на процесс американского лейтенанта У.
Келли, который в 1971 г. был осужден военным трибуналом всоответствии с Единым законом о военной юстиции за массовые убийства мирных жителей вьетнамской деревниСонгми, однако понес символическое наказание. – См.: Международное гуманитарное право /под ред. И.И. Котлярова. С. 208.
Материалы данного дела, см.: US v. Calley, 22 CMA 534, 48 CMR 19 (1973).150Как видим, события, связанные с ведением и окончанием Второй мировой войны повлияли на запуск механизма международной уголовной юрисдикции ad hoc в отношении военныхпреступлений, а также создание комплекса международно-правовых норм, содержащих их перечень и предусматривающих обязательства государств в обеспечении неотвратимости наказания лиц, их совершивших. В послевоенный период происходит становление практики выполнения государствами указанных обязательств, продолжается разработка проблемы создания постоянного международного уголовного суда, начинается работа над проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, к числу которых отнесены военные преступления.С начала 1990-х годов и до настоящего времени процесс разработки рассматриваемыхнорм и механизма воспринимает послевоенный опыт и в целом развивается в русле обозначенных выше направлений.Вместе с тем, наблюдаются новые тенденции.Во-первых, активизируется работа по подготовке и принятию проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
