диссертация (1169146), страница 16
Текст из файла (страница 16)
В другой известной работе Ф. Хайек стремится показатьбесперспективность стремления поставить «спонтанный порядок» под полный управленческий контроль. См.:Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. М.: Новости, 1992. – 304 с.103См.: Лукман Т. Планирование общения и интерсубъективное приспособление перспектив коммуникативныхжанров // Социальные процессы на рубеже веков: феноменологическая перспектива. М.: МГИМО, 2000. – С. 31.71Институты общественного договора осуществляют согласование всегомногообразия индивидуальных планов. Именно институциональный механизмсогласования уводит систему от развала, выступая механизмом «переработки»прецедентов в факторы развития и обогащения системы (по условной аналогии сбиологическими системами в эволюционной теории Дарвина).Это – механизм детерминизма, устанавливающийся в статистическихсистемах. В социуме его устанавливают институты общественного договора,которые создаются «снизу» – по фундаментальному для статистических системмеханизму прецедентного развития.
Однако этот естественный механизм –прецедентного институционального строительства, институциональной эволюции– может «сверху» (например, политически) разрушаться или ограничиваться. Итогда общество с разрушенными или ограниченными институтами общественногодоговора впадает в хаос индетерминизма (по Ф. Хайеку), или хаос «атомизации»(по Ф. Фукуяме).1.3. Институциональный детерминизм и методологический феноменпрецедентного мышленияВ параграфе 1.3 рассматриваются методологические вопросы, связанные свключенностью человека в процесс активного формирования прецедентной средысвоего обитания и смены институтов, с историческими предпосылками исовременнымитенденциямипрецедентногомышления,спроекциейинституционального детерминизма применительно к политической сфере.Интересноотметить,чтозначимостьсоциальныхинститутовдляоптимального функционирования общества понимал Петр I, личность котороготрудно не ассоциировать с жесткими авторитарными формами правления.
Правда,он рассматривал их не как институты общественного договора, а как правила длявсех, устанавливаемые властью, и называл «установлениями». По мнению Петра,72именно установления формируют нравы (каковы институты – таковы и люди), ане наоборот.Конечно, записать Петра I в сторонники институционального детерминизмабыло бы большой натяжкой, как и назвать его либералом. Но введение западныхинститутов и норм в «тело» российской жизни дает повод задуматься вообще осоотношении авторитарных и либеральных элементов в структуре социальногодетерминизма и управления.В личной беседе с Лейбницем в Торгау в 1711 году в ответ на репликуЛейбница, что «не положив основания перемен в нравах народных, образованиенарода не может быть прочным», Петр отвечал: «Нравы образуются привычками,а привычки происходят от обстоятельств.
Следовательно, придут обстоятельства,нравы со временем сами собою утвердятся... Каким образом установления сиипроизрастят свободу? Первое – просвещением (выделено мной – Г.О.) , второе –промышленностью... Для народа, столь твердого и непреклонного, какроссийский, одни крутые перемены действительны»104.В качестве «крутых перемен» для российского народа Петр I избралвведение «просвещения и промышленности» в виде социальных установлений(институтов), призванных создать «новый народный обычай».
Такое «забеганиевперед» философ В.С. Соловьев называл «наукой и цивилизацией». Ж.-Ж. Руссо,наоборот, видел в реформах Петра больше негативного, считая, что русский народне созрел для цивилизации.Ж.-Ж.Руссосчитал,чторусскиеникогданестанутистинноцивилизованными, так как подверглись цивилизации чересчур рано. По егомнению, Петр обладал талантами подражательными… кое-что из сделанного имбыло хорошо, большая часть была не к месту. Петр понимал, что его народ былдиким, но совершенно не понял, что он еще не созрел для уставов гражданского104Содержание истинного разговора Петра Великого с Лейбницем в Торгау (рукописный черновой автограф изфонда М.М. Сперанского) // Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней.
Т. 3. Новоевремя. СПб. : ТОО ТК «Петрополис», 1996. – Приложение. – С. 711–712.73общества. Петр хотел сразу просветить и благоустроить свой народ, в то времякак его надо было еще приучать к трудностям этого105.Вообще разговор Петра Великого и Лейбница трудно интерпретироватьоднозначно в пользу «крутых перемен», поскольку по записи Сперанского задипломатическими фразами царя заметны и сомнения самого Петра.
В ответ наслова Лейбница о том, что перемены сии (реформы в России – О.Г.) вообще ненужны, ибо некуда торопиться… Оставьте созреть постепенно вашему народу..,Петр отвечал: «Ты меня приводишь в молчание, но не убеждаешь. В знак дружбыпрошу никому сего разговора не пересказывать»106.Спорные вопросы остаются (в иных формах – и до сего дня), хотя инапоминаютспор о том, что должно быть раньше – курица или яйцо:постепенные «перемены в нравах народных» или быстрые государственные«установления», первоначальное изменение «обстоятельств» или«нравов»,волевое проявление «твердости духа» или «просвещение». Какие детерминантыследует выбрать, какую их иерархию выстроить? Содействовать быстрому вводу«сверху» или постепенному созреванию «снизу»?Интересное объяснение даетсяЮ.М.
Лотманом, который выделяеткультуры бинарного типа, связывающие «культуру и взрыв». В таком типекультуры противоположные ценности и смыслы всегда доводятся до предельнойстепени конфликта, ведущего либо к уничтожению какой-либо одной стороны,либо к взаимной аннигиляции.Помимо прочего, в такой культуре создается иукрепляется социально-психологическая установка на ожидание перманентныхсоциальных потрясений и катаклизмов107. В моменты обострения и ослаблениятакая культура обречена на трансфер иных ценностей, которые могут выполнятьконтрпродуктивную роль, будучи сами по себе продуктивными в «родных»обстоятельствах.105См.: Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре.
Трактаты / Пер. с фр. М.: "КАНОН-пресс", "Кучково поле", 1998.С. 90-91.106См.: Содержание истинного разговора Петра Великого с Лейбницем в Торгау. – С. 711–712.107См.: Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис; Издательская группа «Прогресс», 1992. – С. 257-270.–74Однако, как бы петровские институциональные нововведения ни оценивать,они стали крупнейшим в российской истории до 1917 года опытом социальнойтрансформации и введения общества в новую парадигму. Выступив социальнымреформатором, Петр I сделал то, что в принципе обязано делать (какимиметодами – отдельный вопрос) управление в общественной системе – слышать еесигналы о накопившемся потенциале перемен и вовремя произвести требуемыеперемены.
Или, иначе говоря, выявить решающие детерминанты (в данном случае– институты) и ввести их в институциональную структуру общества. Степень«договоренности» с обществом может быть разной, и от нее зависит скорость имасштаб успеха в «приживании» новых структур.Конечно,социально-культурнаясовместимостьнововведений–сложнейший вопрос. Но чем более взаимосвязанным становится мир, тем болеенеизбежным становится подобный трансфер: все страны и государствавынуждены перенимать иприменять у себяопыт институциональногопереустройства, тем самым расширяя поле взаимодействия и увеличиваясобственные социально-экономические возможности.Вообще управленческие решения принимаются в непрерывном режиме, иясно, что не каждый день они будут решениями о социальной трансформации, новсе управленческие решения принимаются по сигналам системы – являются ли этисигналы «маленькими» или «большими».При всей своей противоречивости историческая заслуга Петра I состоит втом, что он услышал «большой» сигнал своего времени – европейского Новоговремени о переходе развития на вектор «просвещения и промышленности» – ипринял дальновидное решение, по существу, являвшееся прообразом первойсоциальной модернизации страны.Социальная трансформации, осуществляемая в контексте социальной икультурной динамики общества, – не прихоть управления, но функциональнаяпотребность общественной системы, находящейся в непрерывном развитии ипериодически накапливающей в ходе этого своего развития (динамика знаний итехнологий) потенциал очередной институциональной перестройки.