Диссертация (1168499), страница 12
Текст из файла (страница 12)
С. 141–142.52приоритета«старейшинства»,тоСоловьёвпредставлялприоритет«старейшинства», сопряженный с великокняжеским титулом, как статичноеявление, воспринимаемое догматически, что видно из первого же егоутверждения: «Старший в роде княжеском, или великий князь, принимал вотношении к младшим членам рода значение отца, был для них в отцаместо, по тогдашнему выражению».
Однако, следующие затем семьпримеров из Ипатьевской и Радзивилловской летописей, приведенных им дляобоснования этого утверждения, относятся к событиям конца XI или к XII в.,— то есть, к позднему периоду развития междукняжеских отношений, тогдакак Рейц и Погодин обращали внимание на более ранние летописныесвидетельства о приоритете «старейшинства», — из чего следует, что вопрособ истоках явления и его проявлениях в более ранний период пока был дляСоловьёва непринципиален.
Он предпочел сфокусировать внимание наособенностях взаимоотношений младших князей и старшего (великого)князя, который, по его мнению, «был только совладельцем с младшимиродичами и распоряжался волостями сообща с ними»103. Обязанностьюстаршего князя, по Соловьёву, являлось поддержание справедливости исоблюдение интересов каждого члена княжеского рода, а не собственныхвыгод, в то время как младшие князья должны были подчиняться старшемуприсоблюденииимэтихусловий.Втожевремя,спецификарепрезентативных приемов, использованных С. М.
Соловьёвым, обусловиланивелированиевопросаовозникновениииразвитииприоритета«старейшинства» и, как следствие, нивелирование вопроса о политическомзначении завещания Ярослава I, которое в тексте никак не выражено. О том,что Соловьёв, подобно своим предшественникам, все же воспринимал егокак определенную грань, мы можем судить по тому, что рассказом опоследней воле Ярослава он завершил главу, посвященную первому этапуразвития отношений в роду Рюриковичей.Там же. С.
117, 120.53Более конкретный взгляд на завещание Ярослава мы можем найти вдругой работе С. М. Соловьёва — статье «О родовых княжеских отношенияхзападных славян», опубликованной в альманахе «Комета» в 1851 г., гдепроводятся параллели между последней волей Ярослава и его современника,чешского князя Брячислава (Бржетислава) I. Как отмечал исследователь,«…для нас он особенно замечателен тем, что ему приписывается полноевосстановление старого славянского обычая, по которому целый родкняжеский должен был сообща владеть Чешской землею, причем старшийстол должен был переходить всегда к старшему в целом роде князю». Такимобразом, заключает Соловьёв, «с 1054 года, по смерти Брячислава I, мывидим, что в Богемии начинает владеть целый род княжеский с переходомглавного стола к старшему в целом роде; то же самое явление мы видим у насна Руси начиная с того же самого времени, то есть, с 1054 года, со смертиЯрослава I»104.
Очевидно, что трансформация представлений историка былавызвана необходимостью синхронизации политических процессов в Чехии ина Руси, для чего дата смерти Бржетислава I была сдвинута на один год(согласно хронике Козьмы Пражского, князь скончался в 1055 году)105. Наматериале чешской истории Соловьёв стремился продемонстрироватьобщность «братского совладения» у славянских народов, которое былопредставлено как исконный обычай по отношению к наследованию по правупервородства, способствовавшему введению в политическую практикуединовластия.
Лакуна в его концепции, связанная с проблемой генезисамеждукняжеских отношений, оказалась до определенной степени заполнена.Еще раз к вопросу о завещании Ярослава С. М. Соловьёв обратился в1852 г. во втором томе «Истории России с древнейших времен», где заметноСоловьёв С. М. О родовых княжеских отношениях у западных славян // Его же.Сочинения. Кн.
23 (дополнительная). Статьи, рецензии, выступления. М.: Мысль, 2000. C. 27. См.также: Соловьёв С. М. История России с древнейших времен. Т. 1–2 // Его же. Сочинения. Кн. 1.М.: Мысль, 1988. C. 347.Ср. Козьма Пражский. Чешская хроника (Вступит.
статья, перевод и комментарий Г. Э.Санчука). М.: Изд-во АН СССР, 1962. C. 122, 123.54продолжение тенденции, заложенной в статье «О родовых княжескихотношениях…», но определенно противоречащей взгляду, представленному«Истории отношений между русскими князьями…». На первый аспектуказывает противопоставление феодальных отношений, господствовавших в«латино-германской Европе», родовым отношениям, господствовавшим вславянских странах и на Руси, что является данью стереотипу, получившемураспространение в историографии с начала 1830-х гг. Индикатором второгоаспекта является стремление Соловьёва интерпретировать летописныйрассказ под 1054 г. как источник информации об отношениях междустаршими и младшими князьями, несмотря на то, что пятью годами ранее онрассматривал его как набор литературных формул и заявлял: «мы никак недолжны принимать описание кончины Ярослава I за факт несомненный».Теперь же ход мысли исследователя оказался иным.«Общим родоначальником почти всех княжеских племен (линий) былЯрослав I, которому приписывают первый письменный устав гражданский,так называемую Русскую Правду; посмотрим, не дал ли он какого-нибудьустава и детям своим, как вести себя относительно друг друга? К счастью,летописец исполняет наше желание: у него находим предсмертные слова,завещание Ярослава своим сыновьям.
По словам летописца, Ярослав передсмертью сказал следующее: "Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любитедруг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и от одной матери.Если будете жить в любви между собою, то бог будет с вами. Он покорит вамвсех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга,ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших,которую они приобрели трудом своим великим. Так живите же мирно,слушаясь друг друга; свой стол — Киев поручаю вместо себя старшему сынумоему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как меня слушались: пустьон будет вам вместо меня". Раздавши остальные волости другим сыновьям,он наказал им не выступать из пределов этих волостей, не выгонять из них55друг друга и, обратясь к старшему сыну, Изяславу, прибавил: "Если ктозахочет обидеть брата, то ты помогай обиженному"».данном случае летописный рассказ о завещании Ярослава, поаналогии с «Русской правдой» интерпретированном как «устав»,использовался С.
М. Соловьёвым для иллюстрации общей моделимеждукняжескихотношений.Сомнениявегодостоверностибылиотброшены, а авторский комментарий призван стать аргументом в пользу егопредставлений о «братском совладении», сформулированных в статье ородовых княжеских отношениях у западных славян. «…Князья должнылюбить друг друга, слушаться друг друга, слушаться старшего брата, какотца; ни слова о правах младших братьев, об их обязанностях какподчиненных владельцев, относительно старшего как государя всей страны;выставляютсянавидоднисвязиродственные,одниобязанностиродственные; о государственной связи, государственной подчиненности нетпомину» — писал исследователь106, как и прежде, пытаясь дистанцироватьсяот историографической традиции XVIII и XIX в. Структурные элементымоделивзаимоотношениймеждустаршимиимладшимикнязьями,разработанные в докторской диссертации Соловьёва и иллюстрировавшиеего представления о приоритете «старейшинства», в «Истории России…»были сохранены, а сам порядок наследования столов по старшинствуполучилтерминологическоеопределение«лествичноевосхождение»,заимствованное историком из Никоновской летописи107 (сходную идею ещев начале 1840-х гг.
высказал Погодин)108. Подобная «иллюстративная»репрезентация летописного рассказа о последней воле Ярослава позднееиспользовалась Соловьёвым и в «Общедоступных чтениях по русскойСоловьёв С. М. История России с древнейших времен. Т. 1–2. C. 333–334.Там же. С.
337.Погодин М. О старшинстве между великими князьями… С. 84–85.56истории»109. Это разнообразие представлений может служить не толькосвидетельством интеллектуальной эволюции историка и трансформации егоисследовательских приоритетов, но и свидетельством того, что мы имеемделосразнымипоцелевомуназначениювидамиисторическогоисследования110.Основываясь на этом, можно заключить, что наблюдения Соловьёвазаложили основу нового подхода к завещанию Ярослава, отличительнымичертами которого, помимо критицизма, стали более последовательная, чем уего коллег по родовой теории, фокусировка внимания на летописнойтерминологии;традициистремлениепредшествующегодистанцироватьсяпериодаиотисториографическойвыработанныхеюпонятий;сравнительно-историческое рассмотрение изучаемого явления111.
В то жевремя, его приоритетом являлась концептуальная интерпретация летописногорассказа в рамках родовой теории, позволившая конкретизировать ееструктурные элементы и сформулировать общую модель междукняжескихотношений между старшими и младшими князьями, формирование которойбыло начато Рейцем, Погодиным и Кавелиным, тогда как результаты критикитекста оказались второстепенными и дальнейшего развития в творчествеисследователя не получили.Следует отметить, что эти результаты не были приняты даже К. Д.Кавелиным, который в подробной рецензии отказался согласиться с мнениемтом, что завещание Ярослава есть позднейшее сочинение, назвав доводыслишком слабыми, а текстологические аргументы — второстепеннымдоказательством, «уважительном при других и ничего не значащим само поСоловьёв С. М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
