Диссертация (1168478), страница 19
Текст из файла (страница 19)
[Goldfrank 1995: 190–192;Подскальски 1996: 174–178; Алексеев 1999; Алексеев 2002: 80–85].52По предположению И.Б. Серебряной слово «черт» употреблялось на Руси за много веков дофиксации в XVII в., но было табуировано в книжности. Однако примеры, которые приводятся вработе, не позволяют сделать однозначные выводы о значении слова [Серебряная 1997].70«сатана», они могли применяться как к первому искусителю, так к подчиненным ему духам53.Имя Сатана восходит к еврейскому ha-satan – «противостоять», «быть противником» 54 .
ВСредние века слово иногда толковали ошибочно, полагая, что «сата» или «сат» на иудейском,сирийском или халдейском означает отступник (уже во II в. об этом писал Иустин Философ в«Диалоге с иудеем Трифоном») [Breytenbach, Day 1999]. Имя дьявол, от греческого diabolos, в вСептуагинте часто заменяло еврейское «сатана»Для обозначения самого «отца лжи» (Ин. 8:44) использовалось греческое имя Еосфорос(ἑωσφόρος) – «приносящий рассвет», его латинский аналог – Люцифер (Lucifer, «несущийсвет») и, чаще всего, славянский вариант – Денница (утренняя звезда). Именно так в греческойСептуагинте, в латинской Вульгате и в славянских переводах Библии передавалось еврейскоеХелель-бен-Шахар, «сияющий сын утренней звезды» (евр.
שׁחַרָ )הֵילֵל ֶבּן־. Названный такперсонаж упомянут в 14 главе пророка Исаии: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!Разбился о землю попиравший народы. А говорил в сердце своем: "Взойду на небо, выше звездБожиих вознесу престол мой, и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высотыоблачные, буду подобен Всевышнему". Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Ис.14:12–15). В иудаизме, а затем в христианской традиции эти слова о падшем вавилонскомправителе связывали с дьяволом, сверженным с небес за гордыню. Похожие образывстречаются у пророка Иезекииля: «царь Тирский», «помазанный херувим», падший в грех инизвергнутый с «горы Божьей» (Иез.
28:11–19), и в Евангелии от Луки, где Христос говорит:«Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10:18; ср. упоминание о небесной битвеархангела Михаила и Дракона-сатаны в Апокалипсисе: Откр. 12:7–9). В Средневековойкультуре имена Люцифер, Еосфорос и Денница прочно ассоциировались с предводителем53См.
об этом, напр. [Wigzell 2000: 66; Райан 2006: 71; Православная энциклопедия 4: 683–686;Православная энциклопедия 14: 381–382].54В иудейской судебной практике так назывался обвинитель на суде. В Библии терминупотреблялось в значении противник, враг, а в книгах пророков Иова и Захарии обозначалнекоего духа, выполняющего вредоносные функции, но участвующего в Божественном советена небесах. В первой книге Паралипомемнон слово «сатана» употреблено без артикля, как имясобственное: этот персонаж уже не обвиняет людей перед Богом, а творит зло во своей воле,восстав на Израиль и подговорив царя Давида совершить богопротивную перепись населения (1Пар.
21:1). В 1 книге Еноха рассказано, что архангел Фануил отогнал многих «сатан» изапретил им обвинять людей перед Господом (1 Енох 40:7). В Новом завете и христианскойкультуре имя сатана отождествляется с падшим духом-искусителем. См. [Келли 2011; Махов2007: 230–232].71сверженных ангелов и использовались наравне с номинациями «дьявол» и «сатана».Помимо этого, употреблялось производное от «сатана» имя Сатанаил (как в Повестивременных лет, см. [БЛДР 1: 134]).
С этим именем была связана апокрифическая легенда о том,что частица «-ил» (-эль – «Бог» на иврите), свидетельствующая о божественности, была отнятау Сатанаила после его падения (так Сатанаил стал сатаной) и передана архангелу Михе,который стал именоваться Михаил [Рязановский 1915: 17]. В XVI в. Максим Грек, критикуяпопулярный европейский сборник «Луцидариус», отвергал эту версию: дьявол до своегопадения не мог зваться Сатанаилом, так как «сатанас» – еврейское «отступник», его имя былоЕосфорос, по пророчеству Исайи 55 .
Курбский, считавший себя учеником Максима Грека,использовал и славянский, и греческий вариант имени в «Истории о великом князеМосковском»: «...И абие Денница низпаде... возгордев бо и не сохранив своего чина, яко писаноесть и от Осфороса сатана наречен, сиреч отступник» [БЛДР 11: 356; ср.: Лаврентий Зизаний1878: 147–147об.].Помимо библейских Вельзевула, Велиала/Велиара, Ваала, Бегемота и Левиафана 56 ,восходящих к иудейской и ассиро-вавилонской мифологии, в славянской книжностираспространилось имя Зерефер, отдаленно напоминавшее другое, Зуфелуз – искаженныйвариант имени Вельзевул. Азбуковники предлагали в итоге такое объяснение: «Зереферъ толк иЗуфелузъ сия» [НБУ. 1, 5486: 204].Имена дьявола легко подменяют друг друга.
Этому соответствовало представление о том,что демонический мир пестр, подвижен и нестабилен (что легко сочеталось с идеей о егоиерархической организации). Хотя предполагалось, что каждый демон – это особый дух,отдельный падший ангел, посланец сатаны, а не его «эманация», во многих текстах границамежду дьяволом и его подданными теряет определенность. Так, в апокрифическом мартирииНикиты Бесогона к святому в темницу приходит дьявол, который позже называется бесом.Никита бросает его на землю, начинает бить и заставляет признаться, что его зовут Вельзевул, ион послан обольстить мученика своим отцом – сатаной [Тихонравов 1863 II: 116–117]. Вмартирии Ипатия Гангрского, в аналогичной сцене избиения и допроса дьявола, тотпредставляется сатаной и хвалится, что именно он когда-то изгнал Адама из рая, искусилХриста в пустыне и т.д.
[Тихонравов 1863 II: 142–143] Однако в последующих описаниях тотже дух называется уже бесом, и Ипатий отсылает его в преисподнюю. Похожая картинавстречается и в мартирии св. Иулиании (Ульяны) Никомидийской. К ней под видом ангела55«Послание к некоему мужу поучительно на обеты некоего латынина мудреца» [Максим Грек3: 186–187; см. также: Тихонравов 1859 I: 39–40].56См. рассуждения о дьяволе-Левиафане у Максима Грека [Максим Грек 3: 222–226].72является бес, который называет себя Вельзевулом (Зафелузом). Когда святая схватила его ипринялась мучить, он признался, что его зовут Зефувер, «бес лукав», а послал его отец сатана,который зовется Зуфелуз (Вельзевул)57. При этом он, как и его «коллега» из мартирия ИпатияГангрского, перечисляет свои подвиги: от убийства Авеля и предательства Иуды до наущенияНерона, чтобы тот предал мученической смерти апостолов [ВМЧ 1907: 1611–1613].
В редакцииЖития св. Иулиании из Четьих Миней Дмитрия Ростовского «отец» бесов называется сатаной,а пойманный дух – дьяволом, «одним из первых князей тьмы» [Дмитрий Ростовский 1695: 212–216об.]. Наконец, в почти идентичной истории св. Марины Антиохийской мученица побеждаетбеса, или дьявола, по имени Вельзевул, посланного к ней своим отцом Сатанаилом / сатаной[РГБ. Ф. 304. I. № 678: 310 об.].Как видно, в этих примерах повелителя падших ангелов чаще всего зовут сатаной, а его«сыновей» – бесами и дьяволами. В славянских заговорах демоны тоже могли именоваться«дьяволами», а их «начальник» – сатаной и Сатанаилом [Смилянская 2002а: 129–130].Отождествление христианскими авторами язычества с «бесопоклонством», а идолов – сдемонами58 (ср.: 1 Кор.
10:20–21; Откр. 9:20), обогатило древнерусскую книжность множеством«демонических» имен. Боги ближневосточной и греко-римской мифологии – Осирис, Зевс,Аполлон, Афродита, Аретмида, Посейдон и др. – упоминались в переводных сочинениях иотождествлялись с бесами, прельстившими древние народы.
По аналогичной модели, в массерусских памятников осуждались обряды, связанные со службой «бесам» – персонажам57В одном из вариантов текста из рукописного сборника XVI–XVII в. этот фрагмент житияизменен: вместо вопроса об имени сатаны святая второй раз спрашивает беса о его имени, и тотназывает Зефелузом себя, а не своего господина. Вероятно, замена была произведена, чтобысвязать все имена собственные с одним духом и уменьшить количество демоническихперсонажей, отношения между которыми были не вполне ясны переписчику. [РНБ. ОЛДП. Q.258: 317–328, пагинация арабскими цифрами].58Идея активно утверждалась уже апологетами II в., а затем развивалась многими богословами.Ср., например, в «Поучениях тайновидственных» («Mystagogiae») Кирилла Иерусалимского:«Служение же дьяволу есть молитва, совершаемая в капищах: все бывающее для чествованиябездушных идолов: зажигание свеч, или каждение при источниках и реках … Птицегадание,чарование, предсказывания, или привески на шее против очес призора, или на листахнаписания, волхования, или иные злые хитрости, и другие сим подобные непотребства, сутьслужении диаволу» [Григорьев 2006: 289].
Ср. мысль Иоанна Кассиана о том, что фавнамилюди называют насмешливых бесов, которые довольствуются озорством; что бесы называются,среди прочих имен, кентаврами [Иоанн Кассиан 2008: 474–476].73славянской мифологии: вилам, Роду и рожаницам, Перуну, Хорсу, Мокоши и др.59 АвраамийРостовский боролся с демоном, обитавшем в кумире Велеса [Кусков 1982: 130].
В XIV в.новгородский архиепископ Моисей осуждал жертвы, приносимые демонам, и колдовскоеизгнание «немощного беса, глаголемаго трясцю» (трясовица) с помощью других «проклятыхбесов елиньских» [Райан 2006: 247–248. Ср.: Левицкий 1907: 145]. На исповеди священникидолжны были спрашивать у прихожан: «или чародейство деяла, или бесам молилася, и збабами, еже есть рожница, и вилом и прочим таковым?», «или чашу пила з бабами бесом, илитрапезу ставила Роду и роженицам?», «не носил ли еси жертвы бесом в лес и в реку?»[Корогодина 2006: 226, 462]. «Бесомольцев» предписывали отлучать на три года, какдушегубцев и поджигателей60 [Корогодина 2006: 411 (Требник, XIV в.)].
К этим исповеднымвопросам примыкают вопросы о черном колдовстве: «не призываеши ли бесов на помощьнеких ради злых потреб?» [Корогодина 2006: 226].Некоторые переводные греческие тексты представляли в качестве демонических созданийнизших богов античной мифологии – кентавров и сатиров. В Житии Антония Великого онипредставлены разумными говорящими животными, «стадам» которых не осталось места наземле после воцарения Христа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
